Обширней и медлительней империй (сборник) - Урсула Ле Гуин

– У взрослых – да. Так говорили все те, у кого я собирал сведения, и мои личные наблюдения полностью это подтверждали… До позавчерашнего дня. Изнасилование, избиение и убийство им практически неизвестны. Конечно, не исключаются несчастные случаи. И тяжелые мании. Но последние – редкость.

– А как они поступают с опасными маньяками?

– Изолируют. В буквальном смысле слова. На уединенных островах.

– Но атшияне не вегетарианцы, они охотятся на животных?

– Да. Мясо принадлежит к основным продуктам их питания.

– Поразительно! – воскликнул Лепеннон, и его белая кожа стала еще белее от волнения. – Человеческое общество с надежным антивоенным тормозом? А какой ценой это достигается, профессор Любов?

– Точного ответа я дать не могу. Пожалуй, ценой отказа от изменений. Их общество статично, устойчиво, однородно. У них нет истории. Полнейшая гомогенность и ни малейшего прогресса. Можно сказать, что, подобно лесу, дающему им приют, они достигли оптимального равновесия. Но это вовсе не значит, что они лишены способности к адаптации.

– Господа, все это очень интересно, но лишь в довольно узком смысле и не имеет прямого отношения к тому, что мы пытаемся тут установить.

– Извините, полковник Донг, но, возможно, это и есть объяснение. Итак, профессор Любов?

– Возникает вопрос, не доказывают ли они сейчас эту свою способность. Приспосабливая свое поведение к нам. К колонии землян. На протяжении четырех лет они вели себя с нами так же, как друг с другом. Несмотря на физические различия, они признали в нас членов своего вида, то есть людей. Однако мы вели себя не так, как должны себя вести им подобные. Мы полностью игнорировали систему отношений, права и обязанности, сопряженные с отсутствием насилия. Мы убивали, изгоняли и порабощали людей этой планеты, уничтожали их общины и рубили их леса. Нет ничего удивительного, если они решили, что нас нельзя считать людьми.

– А значит, можно убивать, как животных. Да-да, конечно, – сказал таукитянин, наслаждаясь логичностью этого построения, но лицо Лепеннона застыло, словно высеченное из белого мрамора.

– Порабощали? – переспросил хайнец.

– Капитан Любов излагает свои личные теории и мнения, – поспешно вмешался полковник Донг, – которые, должен сказать прямо, мне представляются ошибочными, и мы с ним уже обсуждали их прежде, но к теме нашего совещания они отношения не имеют. Мы никого не порабощаем. Некоторые аборигены играют полезную роль в наших начинаниях. Добровольный автохтонный корпус является составной частью всех здешних поселений, кроме временных лагерей. У нас не хватает людей для осуществления наших целей, мы постоянно нуждаемся в рабочих руках и используем всех, кого удается найти, но отнюдь не в формах, которые подпадали бы под определение рабства. Разумеется, нет.

Лепеннон хотел что-то сказать, но промолчал, уступая черед таукитянину, однако тот спросил только:

– Какова численность обеих рас?

Ему ответил Госсе:

– Землян в настоящее время здесь находится две тысячи шестьсот сорок один человек. Любов и я оцениваем численность местных врасу очень приблизительно в три миллиона.

– Вам следовало бы учесть эти статистические данные, прежде чем вы начали менять местные обычаи! – заметил Ор с неприятным, однако вполне искренним смехом.

– Мы достаточно вооружены и оснащены, чтобы противостоять любым агрессивным действиям со стороны аборигенов, – вмешался полковник. – Однако специалисты первой обзорной экспедиции и наши собственные – и в первую очередь капитан Любов – в полном согласии между собой внушали нам, будто новотаитяне – примитивные, безобидные и миролюбивые существа. Как выяснилось теперь, эти сведения были явно ошибочными…

– Явно! – перебил Ор. – Считаете ли вы, полковник, что люди как вид – примитивные, безобидные и миролюбивые существа? Конечно нет. Но вы ведь знали, что врасу на этой планете – люди? Точно такие же, как вы, как я или Лепеннон, поскольку все мы восходим к одной хайнской расе?

– Я знаю о существовании такой гипотезы…

– Полковник, это исторический факт!

– Я не обязан признавать это фактом! – огрызнулся старик-полковник. – И мне не нравится, когда мне навязывают чужие мнения. Я знаю другой факт: пискуны ростом в метр, они покрыты зеленым мехом, они не спят, и они не люди в том смысле, в каком я понимаю это слово!

– Капитан Дэвидсон, – спросил таукитянин, – по-вашему, местные врасу – люди или нет?

– Не знаю.

– Но вы совершили половой акт с аборигенкой – с женой этого Селвера. Значит, вы считали ее женщиной, а не животным? А остальные? – Он обвел взглядом побагровевшего полковника, нахмурившихся майоров, взбешенных капитанов и растерянных специалистов. Его лицо выразило брезгливое презрение. – Ход ваших мыслей нелогичен, – закончил он.

По его понятиям, это было грубейшее оскорбление.

Командир «Шеклтона» наконец вынырнул из омута общего смущенного молчания:

– Итак, господа, трагические события в Лагере Смита, вне всякого сомнения, тесно связаны с взаимоотношениями, установившимися между колонией и местным населением, а потому их нельзя рассматривать как малозначительный или случайный эпизод. Именно это мы и должны были установить, поскольку в нашем распоряжении есть средство, которое поможет вам выйти из затруднений. Цель нашего полета вовсе не исчерпывается доставкой сюда двух сотен невест, хотя я и знаю, как вы их ждали. На Престно возникли некоторые сложности, и нам поручено доставить тамошнему правительству ансибль. Другими словами, АМС – аппарат мгновенной связи.

– Что? – воскликнул Серенг, глава инженерной службы.

Все земляне растерянно уставились на коммодора Янга.

– У нас на борту находится ранняя его модель, которая обошлась примерно в годовой доход целой планеты. Но с того момента, когда мы покинули Землю, прошло двадцать семь землет, и теперь их научились изготовлять гораздо дешевле. Ими оснащаются все корабли космофлота, и автоматический корабль или корабль с командой, который доставил бы его вам при нормальном положении вещей, уже находится в полете. Точнее говоря, если я ничего не спутал, это корабль с командой, и он должен прибыть сюда через девять и четыре десятых земгода.

– Откуда вы знаете? – спросил кто-то, невольно подыграв коммодору, который ответил с улыбкой:

– Из переговоров по нашему ансиблю. Господин Ор, это изобретение ваших сопланетян, так не объясните ли вы его устройство присутствующим?

Таукитянин не смягчился.

– Пытаться объяснять им принцип действия ансибля бессмысленно, – сказал он. – Назначение же его можно изложить в двух словах: мгновенная передача сведений на любое расстояние. Один его элемент должен находиться на астрономическом теле, имеющем значительную массу, второй – в любой точке космоса. С момента выхода на орбиту «Шеклтон» ежедневно обменивался информацией с Землей, находящейся на расстоянии в двадцать семь световых лет. Для передачи вопроса и получения ответа уже не требуется пятидесяти четырех лет, как при использовании электромагнитных аппаратов. Передача происходит мгновенно, и разрыва во времени между мирами более не существует.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});