Мировая холодная война - Анатолий Уткин

Американская сторона сделала беспрецедентные шаги: поддержала вместе с Советским Союзом в ООН резолюцию, запрещавшую размещение ядерного оружия в космосе, подписала соглашение о продаже СССР зерна. Особенно существенное значение имел заключенный в Москве в августе 1963 г. Договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой, ставивший реальную преграду на пути совершенствования ядерного оружия, оберегавший экологическую среду и в целом служивший целям взаимного доверия трех подписавших его сторон — СССР, США и Англии. Белый дом при Кеннеди в период между октябрем 1962, и ноябрем 1963 г. взял курс на то, чтобы охранять коренные американские интересы, в частности, блокированием пути к разрушительному советско-американскому конфликту, чтобы в третьих странах создать дополнительные «прокладки» между внешнеполитической деятельностью США и советскими внешнеполитическими интересами. В речах президента прозвучали идеи, означавшие, что в понимании американским руководством своих интересов появился важный новый элемент: слепая враждебность к СССР может в кризисной ситуации погубить и глобальную зону влияния, и саму Америку.

Возглавляемый Дж. Кеннеди круг политиков на рубеже 1962 — 1963 годов как бы открыл для себя усложняющийся мир, в котором прямолинейные силовые действия могут дать необратимые негативные результаты. Нужно отдать должное дальновидности Дж. Кеннеди, который, пройдя через период самоуверенности и силовой дипломатии, обрел опыт и публично усомнился в прежних аксиомах «холодной войны» в мире, где большинство населения «не являются белыми… не являются христианами… и ничего не знают о системе свободного предпринимательства или подлинном юридическом процессе». На своей последней пресс-конференции президент проявил понимание сложности осуществления опеки над огромными территориями развивающихся стран: «Эти страны бедны, они настроены националистически, они горды, они во многих случаях радикально настроены. Я не думаю, чтобы угрозы, исходящие с Капитолийского холма, принесли те результаты, на которые мы часто надеемся… Я думаю, что это очень опасный, лишенный равновесия мир. Я думаю, что мы должны сосуществовать с ним».

Одним из наиболее важных выводов из Карибского кризиса было осознание опасности распространения ядерного оружия. В начале 60-х годов ядерным оружием обладали четыре державы — СССР, США, Англия и Франция, на подходе к ядерному порогу находилась КНР. Дальнейшее распространение ядерного оружия сужало зону действия Вашингтона, с одной стороны, и грозило возможностью превращения обычных конфликтов в ядерные — с другой США приложили в 1962 г. значительные усилия, чтобы замедлить развитие ядерных программ Англии и Франции, тех союзников, на которых Вашингтон мог оказать давление. Дж. Кеннеди увидел еще одну особенность ядерного века: распространение ядерного оружия грозило подорвать исключительное положение самих США в этой области.

Взгляды по вопросу об отношении к распространению ядерного оружия администрации Дж. Кеннеди выразил генерал М. Тэйлор. Он писал: «Маловероятно, чтобы мы использовали ядерные силы для целей, выходящих за пределы обеспечения нашего национального выживания. Когда же наша жизнь будет поставлена на карту? Двумя определенными случаями были бы: атомная атака на континентальные Соединенные Штаты или убежденность в бесспорной неизбежности такого нападения. Третьим возможным случаем было бы крупномасштабное наступление на Западную Европу…». Любые акции, меньшие по своей значимости, чем угроза Западной Европе, по мнению Тэйлора, не являлись достаточным основанием для ядерного выступления США. Все «малые» конфликты должны были решаться при помощи обычных вооруженных сил. По американским схемам, западноевропейским союзникам надлежало наращивать мощь обычных вооруженных сил, уступая США инициативу в области ядерных сил.

Детализированной интерпретацией новых взглядов и логическим их завершением было появление так называемой «доктрины Макнамары», впоследствии ставшей официальной доктриной США и НАТО под названием доктрины «гибкого реагирования». Суть ее заключалась в готовности Запада вести как тотальную атомную войну, так и локальные войны с применением или без применения ядерного оружия.

Против «холодной войны» выступало и отсутствие единства Запада. Так США встретили противодействие западноевропейцев по вопросам стратегии. На несовместимость американской и французской стратегических доктрин с наибольшей полнотой и ясностью указал начальник французского генерального штаба генерал Айере. Он противопоставил американской доктрине «гибкого реагирования» французскую национальную доктрину «обороны по всем азимутам». В конечном счете Соединенным Штатам не удалось овладеть контролем над атомным оружием всего западного мира.

Первая проигранная война

«Холодная война» расколола весь мир. В середине 60-х годов, ведя «холодную войну», Соединенные Штаты стали «охранять» свою безмерно растянутую зону влияния с отчаянной решимостью. Наиболее наглядным образом это проявилось у антиподов — во Вьетнаме. Америка бросила на решение вьетнамской проблемы огромные материальные силы. Численность американских войск во Вьетнаме в 1968 г. значительно превысила 500 тыс. Большинство американцев еще верило в необходимость охранять все аванпосты «холодной войны».

Почему американцы во Вьетнаме пошли на крайние меры? К началу 60-х годов американские правящие круги зашли в тупик. В подготовленном в 1962 г. для президента аналитическом документе совета национальной безопасности говорилось: «Значительные потери территории или ресурсов сделают для США более сложным осуществление цели создания того вида мирового окружения, какое они желают, породят пораженчество среди правительств и народов в некоммунистическом мире и вызовут разочарование внутри США». Америка не имела права проигрывать, не имела права отступать, что могло привести к подрыву национального самосознания американского народа и веры в США союзников — высокомерие здесь достигло своего пика. Такая посылка привела к нелепой и страшной в своей трагичности ситуации: вдали от американских берегов Соединенные Штаты сконцентрировали почти все, что могли, стремясь к самоубийственной цели — «ни за что не уступить», хотя отступление в данном случае означало лишь признание за вьетнамским народом того права, которое американцы считают первым и самым священным для себя, — права на самоопределение.

И только во второй половине 60-х годов в правящих кругах стало созревать убеждение в необходимости дифференцированно подходить к «холодной войне» — различать существенное и второстепенное, выделять действительно первостепенные по значимости для США регионы, форпосты и отделить их от зон, значение которых менее существенно. Вьетнам способствовал развитию этого процесса, как ничто иное. Сомнения охватили президента Л. Джонсона в феврале 1968 г., когда главнокомандующий американскими войсками во Вьетнаме генерал Уэстморленд в дополнение к находящейся в его распоряжении более чем полумиллионной армии запросил еще 206 тыс. солдат. Лишь с помощью семисоттысячной армии Уэстморленд обещал «усмирить» Вьетнам. Но для этого нужно было призвать на действительную службу резервистов. Возникла необходимость в мобилизации в ситуации, когда непосредственно: территории США никто не угрожал.

Годы вьетнамской войны способствовали политическому отрезвлению широких масс американского народа, еще убежденных в необходимости «холодной войны». Но отрезвление шло медленно. Большинство американского общества поддерживало войну во Вьетнаме по меньшей мере до февраля 1968 г., до национального вьетнамского праздника Тет, когда Фронт национального освобождения Южного Вьетнама широким наступлением опрокинул все надежды интервентов и их пособников. Потери, понесенные во Вьетнаме, фиаско 1968 г., потрясающие свидетельства очевидцев, журналистов и политиков, выступивших критиками вьетнамской авантюры, вызвали крах экспансионистской психологии. В умах американских стратегов началось просветление. Выступая перед комиссией по иностранным делам американского сената, Дж. Кеннан («отец» теории сдерживания) пришел к следующему выводу: «Наш престиж в глазах мира будет больше в том случае, если мы решительно и мужественно отойдем с неразумных позиций и не будем упорно преследовать экстравагантные и ничего не обещающие цели».

Даже у таких самоуверенных и хладнокровных деятелей администрации, как Р. Макнамара, война во Вьетнаме начала вызывать в 1966 — 1967 годах серьезную озабоченность. За безоговорочное продолжение войны во Вьетнаме выступали только «ястребы» типа братьев У. и Ю. Ростоу, для которых даже малое отступление в «холодной войне» казалось непозволительным. К марту 1968 г. Л. Джонсон оказался изолированным в собственной партии, в кругу прежних единомышленников, и вынужден был 30 марта 1968 г. заявить о своем выходе из политической игры, об отказе баллотироваться на президентский пост во второй раз. Ошибкой дипломатии Вашингтона была переоценка американских возможностей в мире.