Северные морские пути России - Коллектив авторов

Лены шел автодорогами с юга. Закрепление в итоге сухопутной схемы освоения территории Северо-Востока СССР в 1940–1950‐е гг. привело к тому, что и приморская береговая Чукотка в итоге досталась для хозяйственного освоения «Дальстрою», а не ГУСМП.

Возникает вопрос о законах организационной эволюции в контексте распространения нового технологического уклада в обширной слабозаселенной территории (в нашем случае Арктики и СМП). Ранее было сказано, что сборка суперорганизации и ее последующая диссипация могут быть поняты в контексте конкретных задач по насаждению нового технологического уклада на обширной слабо заселенной территории.

Но дихотомия интеграции и диссипации суперорганизации как особого института на разных стадиях распространения нового технологического уклада может быть понята и в контексте борьбы с неопределенностью: понятно, что приемы этой борьбы на конкретных фазах распространения нового технико-экономического уклада будут разными. Этот подход особенно привлекателен для хозяйственных условий Арктики и СМП, которые просто пронизаны неопределенностью, где любой прогноз природной и/или социально-экономической ситуации является высоко вероятностным и всегда очень приблизительным, а сюрпризы и «черные лебеди» – правилом.

Вспоминая Ф. Найта (Найт, 2003), можно утверждать, что тема неопределенности является прежде всего институциональным сюжетом: новые технологии в большинстве случаев не являются значимым решением проблемы арктической неопределенности (а часто, наоборот, создают условия для еще большей неопределенности и риска местным сообществам); основные надежды связываются с институциональными средствами, в марксовых терминах, с трансформацией производственных отношений в форме схем прав собственности, с изменением конфигураций оргструктур освоения Арктики и СМП. Как указывал Ф. Найт, основные способы уменьшения неопределенности связаны либо с концентрацией, то есть с формированием «сверхструктур», либо, наоборот, с рассредоточением, то есть дроблением, диссипацией сверхструктур хозяйственного освоения.

В нашем случае ГУСМП выполняло роль социальной структуры, суперинститута, который был призван справляться с неопределенностью на стадии распространения нового технологического уклада. По мере того как эта задача понижения «сюрпризности» развития для органов государственной власти СССР была выполнена, на более спокойном этапе «освоения вглубь» она была заменена на несколько хозяйственных, административных, территориальных структур управления территориями приморской Арктики в 1950‐е гг.

«Росатом» как наследник ГУСМП

В 2019 г. «Росатом» получил полномочия «единого инфраструктурного оператора СМП»382. В дополнение к судам атомного ледокольного флота, которые он получил еще в нулевые годы от Мурманского морского пароходства, где они находились в «доверительном управлении», ему были переданы инфраструктура арктических портов, полярная гидрография, центр обеспечения деятельности Госкомиссии по Арктике, Общественный совет по СМП. Одновременно с успехами «Росатома» в деле энергообеспечения арктических территорий (город Певек) и крупных ресурсных проектов (Баимская меднопорфировая зона на Чукотке) плавучими атомными станциями (ПАТЭС), с проектами освоения новых месторождений («Павловское») речь может идти о возникновении в российской морской Арктике новой суперорганизации по типу ГУСМП. Разговоры о необходимости такой интегральной структуры шли в федеральных органах исполнительной власти с нулевых годов; можно привести следующие обоснования необходимости такой структуры.

Современный вызов быстрого нового инфраструктурного обустройства российской Арктики под требования нового технологического уклада (прежде всего в вопросах тотальной цифровизации и информатизации) не может быть выполнен ни одной частной компанией. В современной ситуации есть много аналогий с периодом 1930‐х гг., когда осознанной общественной потребностью было вызвано к жизни ГУСМП: опять благоприятная климатическая динамика (современное потепление в разы масштабнее периода 1930‐х гг.), позволяющая выполнить амбициозные задачи интенсивной круглогодичной навигации по всей трассе СМП; опять потребность у государства в оперативной мобилизации производительных сил по всей трассе; опять реальный спрос на зонтичную структуру у малых местных хозяйствующих субъектов в приморской Арктике.

Годовые отчеты «Росатома» последних лет свидетельствуют, что есть и амбиции у государственной корпорации выполнить эти ожидания: круглогодичную навигацию по СМП обещают уже в 2023–2024 гг.; строятся атомные ледоколы, модернизируются гидрографические и лоцмейстерские суда; ФГУП «Гидрографическое предприятие» (организация госкорпорации «Росатом») осуществляет навигационно-гидрографическое обеспечение судоходства в акватории СМП, включающее в себя изучение подводного рельефа дна с целью поддержания актуальности морских навигационных карт, обеспечения акватории СМП средствами навигационного оборудования383; развивается инфраструктура морских портов и терминалов; строятся автономная научная станция «Снежинка», арктические контейнеровозы и т. д.

Но есть и существенные различия функций ГУСМП и «Росатома» как суперорганизаций в Арктике соответственно индустриального и сервисного времени. ГУСМП исходно создавалось как хозяйственно-транспортная организация для приморских территорий Арктики и акватории СМП. С другой стороны, «Росатом» главную свою задачу видит не столько хозяйственную, сколько сервисную: предоставлять «сервис одного окна» хозяйствующим в Арктике субъектам в лице ресурсных корпораций, отечественных и иностранных инвесторов.

В этом смысле характерен пример Баимского медно-золотого проекта, который осваивает казахстанская компания KAZ Minerals. «Росатом» обсуждает «сервис одного окна», который бы включал поставку электроэнергии от четырех плавучих атомных блоков, строительство и эксплуатацию буксиров и балкеров высокого ледового класса, а также «персонального ледокола» «Чукотка», сдача которого планируется на 2026 г., для ледовой проводки грузов с Баимского проекта. От исхода переговоров по ледокольной проводке зависит ледовый класс балкеров: если у проекта будет персональный ледокол, тогда можно понижать ледовый класс (балкеров) до Arc 6 и Arc 5, без ледокола – Arc 7. Но круглогодичный вывоз продукции без ледокола не получится384.

Любопытно вспомнить, что в схеме энергообеспечения обсуждалось три проекта: переброска энергии с энергоизбыточной Усть-Среднеканской ГЭС Магаданской области, обеспечение за счет СПГ-станций НоваТЭКа и плавучими АЭС «Росатома» по типу «Академика Ломоносова»385, которая уже установлена у Певека. «Росатом» продвигал ПАЭС еще в начале нулевых годов, но тогда внятного потребителя на эти дорогостоящие устройства не было.

Ситуация изменилась в десятые годы, в связи с выработкой срока эксплуатации Билибинской АЭС (характерна опять морская, а не сухопутная логика проектного решения – с Билибинской АЭС на Певекскую ПЭС) и назначением «Росатома» инфраструктурным оператором, когда у него появился административный ресурс продвигать свои изделия для гринфилд-проектов приморской Арктики. Победа в Баимском проекте связана с тем, что «Росатом» смог предложить системное решение по ключевым вопросам сервисного обеспечения данного арктического проекта (а это всегда транспорт и энергетика).

Энергоснабжение удаленных арктических территорий при помощи атомных станций малой мощности с аккумуляторами на основе водорода абсолютно вписывается в зеленую повестку современного технологического уклада и имеет значительные перспективы для тиражирования.

Многие технологические решения, которые «выстреливают» сегодня в российской Арктике, на самом деле были разработаны еще в индустриальное время, но настолько шли вразрез c общей философией той хозяйственной эпохи, что были обречены на неприятие. И только с переходом к новой технико-экономической парадигме у них возник шанс на быструю реализацию.

При этом «Росатом» не хочет быть сугубо сервисной, пусть и суперструктурой в российской Арктике и СМП. У него есть планы