06-Новое платье короля (Сборник) - Сергей Абрамов

Убедили, речистые. Стремно, конечно, полагаться на эту сказочную Силу, но Чернов вспомнил, как он горевал, когда нашёл клочок одежды погибшего вефильца, и как явно ощутил потерю части Силы… Значит, она и вправду есть, если пусть и косвенно, лёгким касанием, а всё ж напомнила о себе. Значит, можно не волноваться и ждать, как она ещё раз проявит себя. А то, что проявит… Пожалуй, Чернов уже и не сомневался в том: в Пути, понимал он, ничего просто так не происходит, всё имеет, говоря языком Книги, корни в земле и кроны на небе…

— Ну ладно, передохнули и — в путь. — Чернову почему-то стало легче на душе, как будто означенная Сила уже начала проявлять себя.

Ещё целый час дороги окончательно спрятал Вефиль в тумане и порядком измучил не привыкшего к езде на осле Чернова. Он то и дело косился на легко и свободно сидящих верхом ребят, пытался перенять их позы — но тщетно. Ломота в спине и в паху, да ещё повязка взмокла от сукровицы — всё это заставляло Чернова жалеть об авантюре, которую он учинил; стоило погодить с верховым походом. Да к тому же пресловутая Сила, видимо, пока спала в нём беспробудно и не желала исполнять никаких функций, тем более — компаса: Чернов напрочь утратил ориентацию в пространстве. И впрямь степь да степь кругом… Уже пора поворачивать назад, возвращаться в город, пользуясь наитием спутников, а сведения о новом ПВ могут и обождать. До завтра, до послезавтра… До того, как у Чернова объявится собственная сила, со строчной буквы…

— Смотрите! Свет! — Медан показывал пальцем на мерцающие в тумане огни.

Те же самые, что Чернов видел вчера, — один потух, другой зажёгся… Размытая цепочка огней снова бежала параллельно земле и довольно недалеко от путников, по крайней мере так казалось, — огни были не крохотными точками, а крупными пятнами. И снова представление продолжалось около пятнадцати минут, в течение которых никто не проронил ни слова. Тишину только нарушало отдалённое гудение, как казалось, сопровождавшее перемигивание огней. Четверо путников по умолчанию двигались вперёд, к явлению.

— Что это было? — нарушил тишину бессмысленным вопросом Керим.

— Не знаю, — так же бессмысленно ответил Чернов.

— Подъедем — увидим. — Асав не утратил способность соображать здраво.

Подъехали. Увидели.

Увиденное даже разочаровало Чернова своей прозаичностью. Загадочные огни в тумане оказались банальными дорожными фонарями — мачтами освещения, стоящими шеренгой параллельно обычной асфальтовой дороге с потрескавшимся покрытием.

— Дорога… — растерянно произнёс Медан.

— Странная какая-то, — поддержал его Керим.

— Это называется асфальт, — Чернов спешился и приложил руку к покрытию, — тёплый…

Он подошёл к одному из фонарей, и тот зажёгся.

— Оп-па! — невольно воскликнул Чернов.

Он стоял в размытом круге желтоватого света, освещаемый одним-единственным фонарём. Остальные бездействовали. Он поглядел наверх. Оттуда на него смотрела обычная матовая лампа, точно такая же, какими освещается по ночам его родной город, да и тысячи других городов в родном мире. Фонарь как фонарь — бетонный столб с консолью-загогулиной наверху. На основании — покосившийся лючок, под которым видны спутанные, перемотанные изолентой провода. Странно только, что фонарь загорается лишь на короткий отрезок времени и сразу тухнет — тоже на краткое время, а не горит постоянно. Так же и его соседи: вспыхнул, погас, вспыхнул, погас — бежит пятно света по дороге, а мимо… Чернов улыбнулся своей догадке: и ведь точно! Фонари зажигаются, если только кто-то едет по этому шоссе! Он пошёл быстрым шагом по дороге, вошёл в «зону ответственности» другого фонаря, и тот послушно зажёгся над Черновым. А тот, что остался сзади, — погас.

— Забавно… — себе под нос сообщил Чернов. Он вернулся к ребятам, наблюдающим со сдержанным изумлением за действом с фонарями, объяснил:

— Это… э-э… фонари. Ну, такие большие факелы. Они освещают идущего по дороге. Очень удобно.

Объяснение вышло корявым и маловразумительным. Зато теперь в лексиконе вефильцев есть новые русские слова: «асфальт», если его можно считать русским, и «фонарь».

— Мы поняли, — кивнул Асав, посмотрев между тем на Чернова как на идиота.

А ведь не имел права, подлец, Чернов — Бегун. Что бы он ни сказал — всё откровение… Эх, молодёжь, молодёжь… Чернов решил сменить тему:

— А Вефиль в какой стороне?

— Там, — Асав махнул рукой в туман, — а ты не чувствуешь?

— Проверяю свои чувства, — съехидничал в ответ Чернов. — Есть желание вернуться?

Все трое дружно замотали головами:

— Нет! Неугомонные.

— Ну, ладно, пойдём по асфальту, — не отказал себе в удовольствии, повторил слово.

Потом со вздохом взобрался на осла, хлопнул его по заднице и выехал на дорогу. Четвёрка всадников теперь двигалась под светом последовательно зажигающихся фонарей, и под топот ослов по асфальту.

Чернов ехал и думал: если не обращать внимание на осла, что довольно трудно из-за тряски, то можно представить, будто он сейчас на некоем загородном шоссе неспешно движется… ну, к примеру, на дачу к другу, или идёт по аллее в парке Сокольники — там такой же потрескавшийся асфальт и очень похожие фонари. И лишь странный алгоритм работы этих нехитрых осветительных устройств нарушал реальность представленного. Ну не встречал Чернов нигде в родных Сокольниках или на подмосковных шоссе такого — чтоб фонарь загорался только над путником. С другой стороны — явная экономия электроэнергии, толковое устройство типа «ёмкостной датчик» (термин умный вспомнил…), а в местном полумраке это очень даже к месту. Только не видно, что впереди делается…

А впереди вырисовывалось что-то большое и тёмное.

По шушуканью за спиной Чернов понял, что ребята тоже заметили «это» и теперь тихо гадают, какое чудо их ждёт на сей раз. Даже предполагать не буду, решил Чернов про себя, подъеду — увижу. Но и этот туманный артефакт при ближайшем рассмотрении оказался лишь большим грузовиком, косо стоящим на обочине. Давно брошенная машина неизвестной Чернову марки стояла на спущенной резине, без стёкол и кое-где проросла зелёненькими кустиками. Пока Асав, Медан и Керим молча пялились на очередное чудо, Чернов, презрев боль, полез в кабину, гонимый мальчишеским любопытством. Внутри было всё, как и ожидалось: разбитые приборы, ободранное сиденье, да ещё и запах… Видно, кабина служит многим проезжающим и проходящим дорожным туалетом. Разглядывая грузовик, Чернов искал глазами хоть какую-нибудь надпись, которая могла прояснить язык, на котором говорят в этом ПВ. Авось и он имеется у Чернова в запасе… Но надписей нигде не было. Тогда Чернов полез под капот: он помнил, там всегда бывают таблички с техническими данными, заодно можно выяснить, что за машина. Со скрипом открыв тяжеленный капот, Чернов не обнаружил искомого и там. Вместо двигателя — пустота, вместо табличек — дырки от заклёпок. Ещё десять минут изучения грузовика не дали никаких результатов. Ни кузов, ни кабина, ни рама не несли на себе ни одной буквы. Чернов нашёл только несколько цифр — полустёршийся номер рамы. Цифры были арабскими, и это Чернова слегка воодушевило — хорошо, что не иероглифы какие-нибудь инопланетные.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});