Короли карантина - Кэролайн Пекхэм

скрывался кабинет Брауна.

Сэйнт отпер их одним из своих ключей, и я ухмыльнулся, когда мы неторопливо вошли в просторное помещение. В комнате витал запах старого кофе и таких же книг, и я на мгновение окинул взглядом книжные шкафы, стоявшие вдоль стен, прежде чем мое внимание остановилось на письменном столе красного дерева, который занимал большую часть пространства перед окном.

У Брауна на стене висела ярко раскрашенная бейсбольная бита, подписанная каждым членом "Черных Медведей" из Секвойи, и находилась на почетном месте, как будто он утверждал, что является их другом или что-то в этом роде. Держу пари, он только что купил эту вещь на eBay. Я сомневался, что хоть одна из подписей была настоящей.

Всех нас не раз приводили сюда для того, чтобы мы устроили головомойку нашему благородному руководителю, и у нас не было времени напоминать ему, с кем, черт возьми, он имеет дело. Мы были следующим поколением людей, которым суждено было править его маленьким миром, и ему давно пора было смириться с этим фактом.

— Заходи, Глубокая глотка, — позвал Киан, тьма в его взгляде усилилась, когда он двинулся вперед и сорвал полиэтиленовую упаковку с первой пачки туалетной бумаги.

Девушка, о которой шла речь, бочком вошла, ее глаза были дикими от страха и жалкими, в них все еще был намек на похоть, направленную на Киана. Это дерьмо было печальным. После того инцидента он превратил ее жизнь в ад, и, честно говоря, я был удивлен, что она не перевелась в другую школу. Сэйнт хотел, чтобы ее исключили после того дерьма, которое она натворила, но Киан отказался, предпочитая сам назначить ей наказание за то, что она пыталась с ним сделать.

Я фыркнул от смеха, когда потянулся, чтобы сорвать пленку с других упаковок туалетной бумаги с Сэйнтом, и мы начали раскладывать их на столе Брауна в форме гигантского члена с шишковатыми шариками туалетной бумаги.

— На колени, Глубокая глотка, — прорычал Киан. — В конце концов, это твое любимое место.

Глубокая глотка опустилась перед ним, и я клянусь, у девушки потекли слюнки от того, что она была так близка к своей мечте отсосать ему. У нее наверняка были проблемы с преследованиями.

Киан скомкал пластиковую обертку в руке.

— Открой пошире. — Она так и сделала, ее взгляд впитывал его, когда он стоял над ней в своем виде женоубийц, и мускулы его татуированных рук напрягались. Он ни на каплю не утратил ярости, которую испытывал по отношению к этой девушке, и я мог легко признать, что и я тоже.

Киан наклонился вперед и засунул полиэтиленовую обертку прямо ей в рот, прижимая ее к задней стенке горла, и зарычал, когда она отпрянула от него, подавившись ею.

Я рассмеялся, но это был не мой прежний неистовый смех, это был мрачный и жестокий смех, который оценил страдания девушки. Возможно, это означало, что я был мудаком. Но эта девчонка подсунула Киану наркотики, затащила его в свою комнату в общежитии и наполовину сняла с него штаны, прежде чем он пришел в себя настолько, чтобы обнаружить ее с широко раскрытым ртом и его членом в руке. В то время ему едва удалось свалить оттуда к чертовой матери. Но на следующий день, когда он проспался, мы втроем взломали ее дверь и нашли тайник с таблетками рядом с огромной коллекцией его фотографий, о которых он даже не знал, что она сделала. Если бы она была парнем, он, вероятно, забил бы ее до смерти, а так мы втроем проделали чертовски хорошую работу, разрушив ее жизнь. Слухи, уничтожающие ее репутацию, ходили по всему высшему обществу, и мы даже планировали разорить ее семью после того, как закончим учебу. Киан просто хотел подождать до тех пор, чтобы помучить ее, прежде чем ему больше никогда не придется ее видеть.

Глубокая глотка упала на пол, хватаясь за рот, чтобы вырвать из него упаковку из-под туалетной бумаги, пока задыхалась, и я фыркнул от смеха, когда Киан подошел, чтобы помочь нам закончить нашу скульптуру.

— Идеально, — объявил я, делая снимок нашего шедевра, пока Сэйнт торжествующе ухмылялся.

Движение за окном позади стола Брауна на мгновение привлекло мое внимание, и я нахмурился, вглядываясь в темноту у главных ворот.

На мгновение я мог бы поклясться, что увидел, как кто-то проскользнул через них, но из-за света, заливавшего комнату, отражавшегося от стекла, трудно было быть уверенным. Хотя, похоже, Киан, возможно, не единственный, кто нарушает правила карантина. У меня внутри неприятно сжалось от этого осознания. Этот вирус поразил мою маму чуть больше чем за неделю и украл ее у меня. Я не думаю, что мы должны валять дурака с правилами, установленными для защиты нас от этого дерьма, и завтра я собираюсь поговорить с Сэйнтом и Кианом о том, чтобы мы установили закон на этот счет. Я был слишком молод, чтобы умереть, черт возьми.

— Ударник? — Рявкнул я, мое горе заглушило мои слова, когда оно подняло свою уродливую голову. Я начал задаваться вопросом, был ли Сэйнт полностью прав насчет того, что бы я все время направлял это в ярость. Конечно, это дало мне отдушину, но я совсем не чувствовал, что это на самом деле помогает мне избавиться от боли. Когда я вливал поток эмоций, которые я испытывал из-за смерти моей мамы в гнев, я почувствовал, что серьезно близок к потере контроля. И после того, как я затащил Татум в лес, мне пришлось задаться вопросом, как далеко я способен зайти, если не разберусь с этим.

Ударник вошел в комнату с застенчивым видом. Этот чувак, серьезно отнесся к своему наказанию. Однажды я даже видел, как он плакал. И после того, как он расплющил меня тем ударом в прошлом году, я не собирался тратить время на то, чтобы волноваться за него. Тем не менее, я был готов предложить ему уйти. На самом деле нам не помешало бы вернуть его в футбольную команду, он уже отработал свой срок.

— Будь лапочкой и подержи это для меня, — я вытащил зажигалку из кармана и бросил ею в него. Он потянулся за ней и упал на колени, пытаясь словить.

Хм, если его перехваты стали такими неаккуратными, то, возможно, нам вообще не нужно его возвращение в команду.

— Для чего это? — Спросил Ударник, переводя взгляд с зажигалки на кучу легковоспламеняющейся туалетной бумаги в форме члена, пока он прикидывал, что к чему.

Сэйнт мрачно рассмеялся таким тоном, который подсказал мне,