Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Сперва нам нужно его разыскать, — заметил Макс.

— Что — то подсказывает мне, что сие будет не особо сложно. Он проделал весь этот путь до Сильвании не без причины, и я полагаю, мы оба о ней догадываемся.

— Захватить всю чёртову провинцию, и это лишь начало.

Как только слова прозвучали, Феликс понял, что Макс прав. Вот — вот снова начнутся войны графов — вампиров.

Макс склонился вперёд на своем сидении, почти не способный управлять поводьями. К счастью, измученным пони можно было вполне доверить выбирать путь самостоятельно. Холодный ветер ударял в лицо, вызывая слёзы на глазах. У Макса не было сил снова вызвать согревающее заклинание. Он лишь мог удерживать себя в вертикальном положении и сосредоточиться на дыхании.

Сперва возникло незначительное ощущение потери. Связь с Глазом, которая столь долго им поддерживалась, полностью исчезла. Даже не концентрируясь на предмете постоянно, он всегда знал, что тот где — то там. Теперь он не чувствовал его присутствия. Через некоторое время, Макс обнаружил, что ему стало лучше. Словно у него только что удалили зуб, который неделями причинял зудящую боль.

По — своему его это успокаивало. Связь с древним злом внутри Глаза Кхемри была тягостной и отражалась на настроении Макса, не важно, насколько далеко находился талисман. Теперь же, невзирая на обстоятельства, маг почти испытывал радость. Было сложно удержаться от улыбки, несмотря на его беспокойство об Ульрике и том, что может сотворить вампир. Макс понимал, что это неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Словно он только что начал восстанавливаться после долгой болезни. И мир в целом выглядел немного ярче.

Ульрика разглядывала мерцающий на груди Кригера талисман. Каким — то образом тот делал вампира более высоким, представительным и уверенным, чем обычно. Он почти по — приятельски улыбался ей. Она покачала головой и отвернулась, недоумевая, почему, несмотря на темноту, всё в помещении выглядит для неё чётче и яснее, чем обычно. Что с ней происходит? Она не была уверена, что хочет узнать ответ.

Ульрика оглядела необычный тронный зал, куда её привёл Кригер. Зал был расположен в глубине этого заброшенного замка с его странными коридорами, в которых, казалось, искривляется пространство и время. Тут царило спокойствие, которое можно найти лишь в старейших из храмов, и ощущение нависшей злой силы, которое не оставляло сомнений, что она находится в средоточии порчи, окружающей это место. В нишах стояли комплекты древних доспехов, сжимающие старое, но по — прежнему пригодное оружие.

Ей показалось, что над головой, среди огромных балок гигантского сводчатого потолка, она заметила какое — то движение. Над огромными канделябрами колебались длинные тени, казалось, вне всякой зависимости с отбрасываемым светом. В этом месте возникало ужасающее ощущение какого — то присутствия, на которое ей крайне хотелось не обращать внимания.

— Теперь начнётся, — заявил Кригер, поднявшись на массивное возвышение и развалившись на огромном троне из резного и полированного дерева. Спинка трона была выполнена в виде крыльев огромной летучей мыши или дракона. Над головой Кригера нависал череп громадной летучей мыши. В её глазницах сияли сверкающие рубины.

Голос Кригера почему — то стал более глубоким, звучным и вызывающим трепет. Обладателю подобного голоса сложно было не поверить. Ульрика противилась этому побуждению, напоминая себе, что Кригер — злобный бездушный кровосос. Но почему — то некогда присущей ей горячности теперь достичь не удавалось. Сложно было думать о чём — то ином, кроме удовольствия от его последних объятий. Она недоумевала, как подобное могло произойти, а затем отбросила неуместную мысль.

Подобное случилось и ей необходимо этому сопротивляться. Только это ей и следует знать.

— Ульрика, талисман теперь мой. Скоро я стану Принцем ночи.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— В древние времена сей талисман создал сам Великий некромант. Одним из многих присущих ему свойств является увеличение … влияния его владельца на Восставших.

— Зачем?

— Нагаш опасался возрастания их силы и видел в них потенциальных соперников. Он создал этот талисман и с его помощью подчинил своей воле многих Восставших — они стали его псами, существами, которых боятся и по сей день. Когда Алкадизаар одолел Нагаша, амулет был потерян. Столетиями им владели глупцы, которые не замечали его подлинной сущности. Этому пришёл конец. Сегодня ночью я заявил свои права на талисман, равно как и на трон фон Карштайна.

— Откуда тебе знать, что он по — прежнему действует спустя все эти годы?

— Нагаша не зря называют Великим некромантом. Созданные им предметы не теряют своих сил. Он был величайшим чародеем своего времени и величайшим некромантом всех времён. Никто и близко не понимает некромантскую магию так, как он. Я знаю, что Глаз действует. Я это ощущаю. И ты уже поддаёшься его влиянию.

Тон его голоса потряс Ульрику. Она никогда не слышала, чтобы кто — либо говорил таким торжествующий голосом.

— Что ты имеешь в виду? Как я должна ощутить его влияние?

Ульрика подозревала, что ответ ей уже известен.

— Потому что каждую ночь из последних трёх ты становишься на шаг ближе ко мне. Кажется, вполне справедливо, что рядом со мной окажется кто — то, чтобы разделить наслаждение моей победой. Ты станешь обладательницей вечной жизни.

У неё внезапно пересохло во рту. Ей хотелось закричать. Хотелось с воплями выбежать из зала. Хотелось вонзить нож в грудь этого бессмертного упыря. Но удивительно, значительная её часть почти с умилением была благодарна за предложение.

— Нет, — заставила она себя произнести.

— Да, — сказал он, прыгая на неё с обнажёнными клыками и горящими адским светом глазами.

Ульрика пыталась увернуться, но оказалась слишком медленной и ошеломлённой. Кригер легко поймал её. Его пальцы жгли шею Ульрики. Обхватив его запястья, она попыталась отвести руки, но он был слишком силён. Медленно он наклонялся к ней, словно собираясь подарить ей нежнейший поцелуй. Глаза Кригера горели красным светом. Его собачьи клыки блестели, словно слоновая кость. Она заметила, что они длинные и острые, словно иглы.

Волна удовольствия прокатилась по телу Ульрики, когда зубы Кригера впились в её шею. Силы покинули её вместе со всяким желанием сопротивляться. Медленно её зрение затуманилось, а слух слабел до тех пор, пока слышимым не остался лишь звук её собственного сердцебиения. Ульрика почувствовала у себя во рту окровавленный палец и присосалась к нему так жадно, как младенец к материнской груди.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});