Тревожные сны царской свиты - Олег Попцов

На пленуме, состоявшемся 29 октября, коммунисты ужесточили свою позицию и высказали ее в почти ультимативной форме. Единый блок с Лужковым возможен только в том случае, если мэр заявит, что его позиция полностью совпадает с позицией КПРФ в оценке современных событий. Оставит ли мэр этот ультиматум без внимания или отреагирует на него? Это уже не так важно. По здравой логике политической борьбы - предпочтительно первое. Пожать плечами и на крайний случай отделаться проходной репликой. Но все будет сделано с точностью наоборот. Лужков почувствует себя уязвленным и даст отповедь.

На том же пленуме Зюганов пошел дальше. Он атаковал генерала Николаева, обвинив его в неразборчивости при выборе союзников. Речь шла о Владимире Шумейко и Сергее Филатове. Лужков на первых порах поставил на Николаева, рассчитывая на то, что генерал сумеет заложить фундамент будущей промосковской фракции в парламенте. Скорее всего, Николаев с этой задачей не справится. У него нет политического авторитета. Амбиции есть, а авторитета нет. Но Лужков не так наивен, чтобы положить все яйца в одну николаевскую корзину. И тем не менее аттестация первых шагов Николаева со стороны Зюганова, как шагов ошибочных и, более того, вредных, - есть добавочный укол Лужкова. Лидер коммунистов провоцирует Лужкова на ответный выпад. Он хочет, чтобы Лужков раскрылся. Лужков этого делать не должен, но, повторимся, скорее всего, именно это он и сделает. Характер не выбирают. Каков есть, таков есть.

Ноябрь. Год 1998-й.

Неожиданно проснулся вулкан, поименованный Григорий Явлинский. Это сравнение не следует понимать как красивость. Григорий Алексеевич вышел из больницы, пережив, судя по разноречивым аттестациям врачей, микроинфаркт, и тотчас сделал несколько громких заявлений. И если первые выступления перед телекамерами укладывались в общепринятое русло межпартийной и депутатской полемики, как-то: "Движение "Яблоко" ни с кем на выборах не собирается вступать в коалицию. У движения последовательные и принципиальные взгляды, которые разделяют наши избиратели. У нас нет оснований сомневаться в успехе на парламентских выборах 99-го года. "Яблоко" - практически единственное устойчивое либерально-демократическое движение, имеющее четкую экономическую программу и готовое ее реализовать при условии, что получит мандат и сформирует правительство".

Затем еще одно заявление о голосовании по импичменту и закону о медицинском освидетельствовании президента. И в том и в другом случае Явлинский, находясь в оппозиции президенту, подтвердил, что "фракция "Яблоко" в травле главы государства, на которую взнуздывают парламент коммунисты, участвовать не будет. И закон "О медицинском освидетельствовании президента", подготовленный депутатом Илюхиным, не приемлет. Как с юридической, так и с этической точки зрения этот закон ничтожен. Что же касается импичмента - пункт обвинения по Чечне, пункт принципиальный и по этому пункту мы поддержим обвинение".

Все эти заявления делались в наступательной манере. Чувствовалось Явлинский оправился от болезни и она для Григория Алексеевича не прошла бесследно. Явлинский подтвердил свое несомненное участие в президентских выборах, сделав при этом очень важное смысловое уточнение, адресуясь опять же к перенесенной им болезни. "Именно там, в больнице, я понял, что если платить такую цену, то только за одну ставку - за президентство России. Иначе все бессмысленно. Ты можешь завтра умереть, и даже непонятно, во имя чего..."

Мы еще вернемся к этому смысловому рефрену. Он важен и сверхактуален для Явлинского. Но взорвали общественное равновесие совершенно иные слова Явлинского, несколько фраз из его интервью корреспонденту английской газеты "Файненшл Таймс". В интервью не сообщалось ничего сенсационного: исполнительная федеральная власть обвинялась в коррупции. Сегодня об этом не говорит только ленивый. Но достаточно очевидная мысль имела адрес.

- В нынешнем правительстве, - сказал английскому корреспонденту Явлинский, - посты министров покупаются за большие деньги.

Это уточнение вызвало бурный политический резонанс. Выдержки из интервью были моментально растиражированы всеми телевизионными каналами, что дало повод Явлинскому в течение трех дней восемь раз выступить в разных программах. Ситуация обрела скандальный фон. И сам премьер, и его заместители отреагировали на заявление Явлинского сверхраздраженно, назвали слова Явлинского клеветой и несуразным вымыслом. Любопытно, что Явлинский не стал чего-либо отрицать, ссылаться на некачественный перевод, тем более что интервью он давал, скорее всего, на английском языке. Ничего подобного он делать не стал. На требование назвать конкретные фамилии Явлинский ответил общефилософским размышлением об опасности коррупции в высших эшелонах власти, повторив в качестве контратакующего довода депутатский запрос, который он намерен передать премьеру Примакову во время предполагаемой встречи с ним. В тексте депутатского запроса перечислялись фамилии Маслюкова, Кулика, в пересчете на прошлое - менее отдаленное и более отдаленное - время. В запросе было поставлено несколько гипотетических вопросов: состоялся ли развод данных властных особ с коммерческими структурами, с которыми они были связаны ранее? Нет ли благодарственных дарований в адрес этих компаний в виде льгот или какой-либо первоочередности на участие в тех или иных бюджетных программах? Вместе все выглядело достаточно корректно, но скандал тем не менее разразился. Всколыхнулись коммунисты, защищая своих в правительстве. Всколыхнулись депутаты, недолюбливающие лично Явлинского. Взбодрилась Генеральная прокуратура, по принципу: если "нет", то "да"; будут фамилии проверим, не будут... Отточие выглядит многозначительным. Прокуратура оставляет за собой право выбора плана дальнейших действий.

Чем объяснить повышенную активность Явлинского? Что произошло сверхординарного? Можно высказать недоумение по поводу столь бурной реакции на крайне затертое обвинение в коррупции. Но не это должно вызывать обостренный интерес. Более насущным следует считать совсем другой вопрос. Почему вдруг Григорий Алексеевич Явлинский атаковал правительство Примакова именно с этого фланга? Не упрекал правительство в сверхзатянувшейся паузе, непроясненности экономических шагов, закрытости принимаемых решений, нерешительности и неоправданной компромиссности, отсутствии команды? Нет. Был выбран совсем другой угол атаки: мздоимство, коррупция в правительстве, проработавшем 1,5 месяца.

Обсуждая возникшую ситуацию с мэром Москвы, я услышал доброжелательный реверанс в адрес Явлинского: "Гриша просто оговорился. Не вслушался в смысл сказанного и не придал этим словам особого значения..."

Мэр уважительно относится к Явлинскому. Их отношения имели свою историю. Явлинский умен, образован, он бесспорно сильный экономист и также бесспорно опытный политик новой волны. Такие люди, как правило, не оговариваются. И все последующие интервью и пресс-конференции Явлинского, где он продолжал с упорством, хотя и не очень убедительно, обосновывать свою позицию общефилософскими рассуждениями о преступлении и наказании, лишь подтверждали его упрямство и нежелание признать даже относительную неточность своих высказываний. Поэтому нам ничего не остается, как попытаться разглядеть первопричины таких шагов лидера "Яблока" и понять суть замысла. А то, что череда этих явлений не есть случайность, у автора нет сомнений.

В достаточной мере подтверждением наших мыслей явилось пространное интервью, данное в "Независимой газете" от 4 ноября Игорем Малашенко, вице-президентом холдинга "Медиа-Мост". Малашенко собирался в Америку и решил раскрыть цель своей поездки. Его откровения прозвучали впечатляюще. Игорь Малашенко задался целью сконцентрировать внимание американского капитала на фигуре Григория Алексеевича Явлинского, как наиболее значимого и реального кандидата в президенты России в 2000 году. Более того, Малашенко намерен убедить американскую политическую элиту в неприемлемости таких политических фигур, как Зюганов, Лужков, Черномырдин. Откровения Малашенко можно считать неизмеримо более сенсационными, чем заявления Явлинского о коррупции в правительстве. И снова вопрос: почему умный и хитрый Малашенко, человек безмерно тщеславный, сделал эти публичные заявления. Неужели только из-за тщеславия и обостренной самозначимости? Вряд ли. Характерно, что сам Малашенко в этот момент находится в Германии, естественно, не с целью знакомства с архитектурными достоинствами Кельнского собора. Спаренность этих поездок, как и настойчивое муссирование идей, что американский вояж Малашенко - его собственная инициатива, не согласованная ни с Явлинским, ни (а это еще более принципиально) с Гусинским.

- Если Григорий Алексеевич считает мою поездку не нужной, - сказал Игорь Малашенко, - он мог снять телефонную трубку, позвонить мне и сказать: "Игорь Евгеньевич, я очень ценю вашу поддержку, но в силу ряда политических причин я боюсь, что она принесет больше минусов, чем плюсов..." Он этого не сделал. А поэтому, что не запрещено, то разрешено.