Листы дневника. В трех томах. Том 3 - Николай Рерих

Сердечное письмо от Жина от 15 Июня. Он всегда так хорошо Вас поминает. Его сын кончил Университет. Вот и еще один боец за Культуру. Прилагаю письмо м-с Форман, не желает ли она вступить в "А.Й." или в "Знам. М."? Я ее не встречал, но она упоминает Брэгдона. Получил ли книгу Фонтеса? Во втором номере "Торчберерс" моя статья "Светлое будущее". Третий номер весьма содержателен — посмотрим дальше. Да, терпение и выдержка так необходимы. Часто спрашивают, начинать ли новый журнал? Отвечаю: если выдержите весь год без единого подписчика, а второй с пятью десятками — тогда дерзайте. Но только навсегда откажитесь от уныния и разочарования.

Юрий очень просит, нельзя ли через ВОКС достать книги Козина: "Академик С.А. Козин. Джангар" (Москва, 1940) и "Монгольское Сокровенное Сказание, Юань-Чао-би-ши" (изд. Акад. Наук. Москва, 1944–1945). Они ему нужны для его работ. Катрин спрашивает, в котором году было постановление конференции в Калькутте? Оно было 18 Мая 1946 г. Нас беспокоит сообщение радио об инфляции в Америке. Если этот шар покатился, его трудно остановить. И все-таки вопреки очевидности будем оптимистами. Уподобимся ледоколам. Пусть будет кому-то легче идти. Сколько истинных героев выявилось за последнее время! Многих человечество никогда не узнает, но будут и запечатленные лики. Молодежь будет беречь наследия тружеников, творцов. Не безвестная могила, но самоотверженный подвиг сбережется в сокровищнице народов. Прекрасно, заботливо сбережет народ, полный чувства признательности.

Леонардо был погребен в монастыре С. Флорентен близ Амбуаза — могила его стерлась. Да и не нужны Леонардо памятники. Его творения превыше, и человечество знает мастера не по кладбищенскому изваянию. Останки Акбара были выброшены из гробницы — ни в каких саркофагах не нуждается объединитель Индии. Остались или нет мощи Преподобного Сергия, но вечно жив он — Великий Наставник Народа Русского. Поверх печатных хроник пишется нестираемая история героев. Время отсеивает подробности и высекает нерушимый облик великого значения. По этим вехам движутся ' путники. Никакие тучи, никакие туманы не пресекут рост народных движений. Пусть приходят новые друзья. Пусть будут они деятельнее врагов. Всем Вам, милым строителям, сердечный привет.

15 июля 1946 г.

Публикуется впервые

Странники

Испанцы забыли Зулоагу, а финны — Галлена Каллелу. А ведь оба они крупнейшие мастера. Оба они любили русское искусство и чуяли будущность его. Таких друзей мы должны ценить и чтить их память.

Зулоагу мы впервые полюбили на его выставке в Питере. Запомнили его мощных тореадоров, а особенно зовущий портрет Соррель. Конечно, правительство ничего не приобрело. Любовались мы его мастерством и в Америке.

Галлен Каллела пришел ко мне во время финской выставки в "Мире Искусства". Он приходил раза три. Были долгие вечерние беседы. В этих беседах было нечто сродни Врубелю. Совсем другое, совсем о другом, но, в сущности, о тех же прекрасных образах. Сближало искусство, говорили только о художнике, иногда умолкали, улыбались и опять обменивались о красоте, о технике, о сближении народа с красотами творчества.

В последний раз мы виделись в Гельсингфорсе, в дни моей выставки. Галлен помогал дружески. Его советы были правильны, истинно доброжелательны. После выставки мне хотелось оставить ему на память мой финский этюд. Галлен был тронут, а затем сказал мне:

"Не раздавайте своих вещей. Правда, Ваше творчество бьет ключом, но мы, художники, не знаем, когда этот родник иссякает".

Я улыбнулся: "К чему такие мрачные мысли? Голова работает, воображение творит".

Но Галлен покачал головой и начал говорить грустно, и мне показалось, что он имеет в виду именно себя самого. Он почти шептал: "Нет, нет, не будем самонадеянны. Всегда может случиться, что творчество пресечется. Это вроде психоза. Руки готовы в полном знании техники. Голова крепка, а творчество вдруг отлетает. Да, да, это случается и помочь нечем".

Видимо, мастер был удручен. Как ни старался он улыбнуться, но рот кривился. Я почуял, что с моим другом что-то случилось. Больше мы не видались. Галлен заметался. Побывал в недрах Африки и через несколько лет оказался в Америке. Умер в Таосе — в могиле многих художников. Мастер был прав, что-то надломилось в нем. Живопись, мастерство уцелело, но творчество его скончалось. Да, он говорил о себе.

Где его последние вещи? Куда разбежались они в вихре событий?

Судьба вещей-странников напоминает еще об одном друге, о Ходлере. Многие его картины и этюды бродили по Америке. Где нашли они пристанище? Любят ли их в Швейцарии — на родине Ходлера? Или тоже "с водой ребенка из ванны выплеснули"? Все может случиться, а особенно сейчас. Всем ли путникам готов кров? После смерти Левитана его брат привез ко мне множество отличных этюдов мастера. Где эти странники? Наверно, Комитет по делам искусств оберег такие сокровища. Радостно, что на Руси берегут искусство.

24 июля 1946 г.

Публикуется впервые

Жарко

Только что отправили Вам наше письмо от 15-7-46, как прилетело Ваше от 1-7-46. Радуемся, что Вы поживете в природе и отдохнете. Ведь и новый сезон не за горами. С одной стороны, хорошо, что Г. и его корреспонденты уверились, что их письмо было "перехвачено", но, с другой стороны, печально, что Г. как бы умывает руки и все повисает в пространстве, а ведь спешность так необходима. Вот мы поступили по совету Г. Для ускорения даже телеграфировали. А теперь опять сидение у моря и ожидание голубя. Все это дело было ими начато. Грабарь и Бабенчиков пересылали письма через диппочту в Америку. Теперь здесь, в Калькутте, имеется торгпред Иолшин, получающий диппочту через Китай. В Дели живет представитель ТАССа Гладышев, получающий почту ТАССа. Значит, имеются вполне защищенные пути сообщения. Отчего же не воспользуются этими путями, ведь и Иолшин и Гладышев нас знают и передадут письмо. Хоть бы сдвинулось с места! Вы совершенно правы, поступая очень осторожно с Ренцем (Линц). Мы его не знаем. Никто ему Лигу Культуры не поручал, его денежные дела неясны, общее положение в Австрии чрезвычайно сложно. Одно дело, если он, как он, симпатизирует Знамени Мира, но совершенно иное — начинать дела и усложнять и без того сложнейшее положение. А Лига Культуры вследствие событий вообще отложена.

Все-таки появился журнал "Наша Индия" в Дели. Говорю "все-таки", ибо с Января до половины Июля он не мог выйти из-за всяких формальностей. Меркантильные вещи проходят скорей, а вот когда коснется до культурного начинания, то вырастают всякие препятствия. Так было, так есть, — неужели так и будет! Я думал, что на обложку возьмут "Гималаи", но взяли "Открываем врата" — так и "Наша Индия" вышла в русской обложке. Вообще, если только собрать все наши русские вехи здесь — получилась бы показательная коллекция. Но кто это сделает? Пусть где-то и как-то произрастают добрые семена, рассеянные в сердечном пожелании. Пусть крепнет ткань добра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});