Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

За спиной слышался кашель, а между ним с надрывом произносимое его имя и мольбы о прощении…

По делам вашим…

«…Какой же плод вы имеете тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их – смерть».

(Посл. к рим. Св. ап. Павла. Гл. 6, ст. 16.)

«Солдат» верил в чудеса, и был свидетелем, как минимум одного – тот мальчик, Павел, к которому он поехал, как и обещал, через неделю после состоявшегося с ним в больнице разговора о вере и уверенности… Маленький человек, что не мог не только ходить, но и привстать без посторонней помощи…, да-да, именно через неделю после того, как он «учил» его стрелять, был выписан и покинул клинику, хоть и на костылях, но идя с высоко поднятой головой и, кажется, даже недюжинно повзрослевший, по крайней мере, внутренним миром.

Его сопровождала счастливая и помолодевшая мать, ничего не понимающая, а просто радующаяся произошедшему, как и весь персонал больницы, высыпавший провожать полюбившуюся всем пару.

Тогда Алексей вовремя успел к этому моменту, и сам немало порадовался, подвезя мальчика с женщиной с их не хитрым скарбом до дома, оставив им все деньги, бывшие с ним, пообещав иногда наведываться. Уехал он в задумчивости, вспомнив прозорливые слова ребенка еще при первой их встрече…

…Это первое, что пришло на ум, когда «Сотый» проснулся от звонка телефона:

– Доброе утро, шеф! Не поверишь, сегодня как раз тот день, о котором ты говорил…, ну там про кладбище и все такое… Представляешь и «Чип» только отзвонился…, похоже он под контролем, слезно умоляет устроить встречу с тобой – говорит вопрос жизни и смерти! Скотина, хоть маякнул бы…

– Так, Сань, ты о чем щас?… – Но лишь задав вопрос, сознание начало загружать по очереди, только ему одному известной, всеми обстоятельствами предыдущего разговора с Погореловым и пониманием, что именно сегодня день годовщины смерти некоего Шухат, и то, что место, близ его захоронения заминировано еще два дня назад. После вспомнилось и там же заблаговременно определенное место для встречи, в случае если «Чип» попадет в руки «Оси» и компании:

– Да, да…, все Саша…, все понял… Так, во сколько ты предполагаешь их туда направить?

– Шеф, ты сам смотри…

– Так, так, так… Давай-ка попробуем совместить их… и тех, и этих… Так, давай через три часа… О'кей?!

– Все, шеф…, значит через три часа…, значит ровно в десять нуль-нуль.

– Саня, сам вставай прямо сейчас, в видимости главного хода кладбища, я «возьму» задний…, все…, на связи… И не светись там – все очень серьезно, думаю будут «двухсотые», машину брось за пару кварталов или найди место…, вообще сам все знаешь… – Захлопнув крышку телефона, Алексей помотал головой, поняв сколько сегодня всего может произойти – времени совсем не оставалось, а плюс был только один – квартира, где находилось все подготовленное к встрече с «измайловскими» и «гальяновскими» на Введенском погосте, начиная от одежды и «макияжа», заканчивая оружием. Располагалась она в прямой видимости от места предполагаемых событий и была гарантией безопасного отхода…, но как развернуться события там, было непредсказуемым.

Сон не хотел покидать разум полностью, но сдавался, правда еще не произошло самого ужасного – лишь только сев за руль своего автобуса, который послужил сегодняшней ночью спальней, как на «чистильщика» навалилось произошедшее вчера на Патриарших прудах.

Тяжеленный моральный удар, выразился в новом обессилении и несколькими капельками крови из носа, чего никогда до этого не было. Глаза налились красными жилками, и за долю секунды все пространство мозга заняла только мысль. Он не мог думать больше ни о чем другом, но через силу заставлял себя делать то, что должен.

А ведь предстояло не только продумать массу нюансов, множество возможных направлений развития событий и, конечно, моментально реагировать на изменяющуюся обстановку, но на все это не было сил, а главное желания.

Состояние психики чередовалось в самых худших формах, резко перестраиваясь от апатии к гневу и обратно. На звонок Андрея и его вопрос: «Что передать «Осе» по поводу Шухат?» – «Солдат» выдавил из себя: «Все будет…, я уже здесь!» – правда в душе все же удивившись тому, что параллельно, Сергей пытается выманить и его самого, уже выкрав «Чипа». Хотя это может делать и «Лысый», посчитав не нужным координироваться, а значит, будучи не в курсе задумываемого самим «Осей».

Возможно эта операция проводится их «тенями». Да кто знает, почему бы Алексею не подъехать на встречу к своему, находящемуся в опале, подчиненному и после предполагаемых событий на кладбище. Человек предполагает, но Господь располагает!

Была еще возможность совмещения обоих событий, их одновременности и самое главное – совпадения места их проведения. Все это «чистильщик» продумал заранее, и любое предположение «Оси» или «Лысого» на этот счет, как и любые их мысли были больше выгодны ему, чем кому бы то ни было. Ему сразу стало понятным, что в совмещении этих пересечений одни выгоды, ибо три стороны, преследовавшие свои цели, хотят они этого или нет, во время перестрелки, которая обязательно развяжется, станут противовесами, которыми нужно лишь умеючи воспользоваться.

Именно потому, что все продумано заранее, «Сотый» и шел туда не обращая внимая на свое состояние, следуя четко плану… Одно «но» – когда этот план продумывался и составлялся, Алексею не была так безразлична собственная судьба…

…Никогда «Солдат» перед работой не был так не собран, все его естество было занято обвинением или попытками оправдания Весны, которая со вчерашнего дня стала скорее «осенью», и совсем не той ее порой, которая ему нравилась, а именно дождливой, слякотной и промозглой.

Тянуло позвонить и чуть ли не попросить прощения самому. Наверняка звонила и она, но телефон для общения только с родственниками и с ней был нарочно выключен. Действиями руководила какая-то маленькая часть мозга от той, и так небольшой, что управляет жизнедеятельностью организма и мыслительным процессом. Этот остаток, почти не тронутого мучительными переживаниями, где-то из далека, ограниченный терпением и волей, пребывал тоже в жутком напряжении, постоянно напоминая и возвращая, а то и заставляя переделывать уже сделанное.

Трижды пришлось переукреплять кобуры с «Браунингами», ножная кобура как следует, так и не затянулась. Маленькая бородка, немного отклеилась перед самым выходом, а запасные магазины к пистолетам вообще чуть были не забыты.

Уже перед самой дверью, пересиливая себя, «чистильщик» взглянуть в зеркало и ужаснулся цвету своего лица – то ли перебрал с тенью, толи действительно посерел от переживаемого, но ни сил, ни времени переделывать внешность не было.

Нацепив очочки, производства годов пятидесятых, своей формой смахивающих на пенсне, он попробовал вытащить из себя мимику и все остальное с голосом, интонациями и жестикуляцией, соответствующих созданному образу.

Вообще нужно сказать отдельно о собирании этих образов. В этом не было ничего схожего с сатирой и пародией, они должны были жить, совпадать с легендой, прописанной досконально и подробно с самого детства и до сегодняшнего дня.

Подобные легенды должны быть очень подробны, с выдуманными, а, может подсмотренными и выученными реакциями на разные ситуации, с объясненными мимикой, жестами, эмоциями, возникающими не случайно, а как и у любого человека, впитанными годами жизни, созданными им самим или перенятыми, осознанно или нет, у родителей, друзей, знакомых. Проживая свою собственную жизнь, Алексей часто пытался представить реакции выдуманных персонажей на только произошедшее – это успокаивало, порой веселило, ведь воображение человека способно подарить разные картины, от эротических сцен, до ужаса, прогоняющего по всему телу огромные мурашки.

В его жизни было достаточно минут и часов одиночества, когда такое занятие могло вытащить из любого морального коллапса или апатии, при которых многое им совершаемое, откладывалось в виде тяжелейшего груза, падающего на его сознание, как правило, без предупреждения и в самые неподходящие для этого моменты.

«Сотый» серьезно подходил к подобным нюансам, поскольку они представляли довольно большую часть его безопасности, выручая из создавшихся сложных ситуаций, иногда и спасая жизнь, хотя изначально были призваны просто скрывать собственно внешность.

Сегодня имидж должен был обманывать, расслаблять и даже давать встречному человеку при первом же взгляде чувствовать себя выше и сильнее. При удачной игре у встретившегося должно было появляться ощущение некоторой жалостливости и брезгливости по отношению к тому виду, которым облек себя «Сотый» – недоинтеллигент – неудачник, осознающий свою ничтожность и влачащий свое существование в вечных жалобах и осуждении всего окружающего, смотрящего на мир и людей с опаской и исподтишка, якобы пряча накопившуюся злобу, что бы выплеснуть ее в спину прошедшему только что человеку, и то про себя.