Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость - Василий Головачев

Афанасий остановился, не чувствуя уверенности. Садиться в машину не хотелось. Зашевелившаяся интуиция родила в душе смутное беспокойство.

Надо было взять с собой Эрика, подумал он, прикидывая, стоит ли отступить, пока не поздно.

Дверца со стороны водительского сиденья открылась, высунулся Джокер.

— Это я, командир.

Афанасий стиснул зубы, убеждая себя, что всё нормально, открыл дверцу пассажирского сиденья, оглядел пустой салон машины.

Джокер следил за ним, не выказывая своих чувств, усмехнулся.

— Ты кого–то ждёшь, кроме меня?

— Пугливый стал, — проворчал Афанасий, устраиваясь рядом. — Друзей становится всё меньше, врагов всё больше. Рассказывай свою байку.

— Это не байка, — качнул головой экстрасенс. — Я бы и сам не поверил, если бы мне рассказали. Я летал на Тенерифе, есть такой вулканический остров в Тихом океане.

— Обойдись без лекций по географии.

— В общем, отличный отель, экзотика, пейзажи, всё как положено. Познакомился с девушкой по имени Леонсия, она креолка, но живёт в Штатах.

— Короче.

— Какой–то ты сегодня нетерпеливый. — По губам Джокера скользнула кривая улыбка. — Короче, она оказалась агентом «Скрытой руки».

— Чего? — удивился Афанасий.

— Существует такая всемирная надправительственная структура, известная тебе под аббревиатурой АПГ.

Афанасий замер, пристально вглядываясь в лицо Сильвестра, превратившееся в бесстрастную маску.

— Ты знаешь… о существовании АПГ?!

— Узнал на Тенерифе.

— От кого?!

— Сначала от Леонсии, потом от другого человека. С ним я и хочу тебя свести.

В дверцу деликатно постучали.

Афанасий повернул голову.

На него через стекло смотрел длиннолицый мужчина с аккуратным пробором волос, одетый в блестящее чёрное осеннее пальто.

— Кто? — напрягся Афанасий.

— Он сам расскажет.

— Пошёл к чёрту! Я в таком режиме не работаю!

Он взялся за ручку дверцы, собираясь выйти, но рядом с машиной выросли двое мужчин, и он понял, что попал в ловушку.

— Ты меня подставил?!

— Не трепыхайся, командир, — криво улыбнулся Джокер. — Жизнь всех нас подставляет тем или иным способом. Послушай, что скажут эти люди.

Дверца салона открылась, на заднее сиденье сел мужчина в чёрной куртке, рядом с ним устроился ещё один, плотный, бровастый, угрюмый.

— Добрый вечер, — сказал длиннолицый. Глаза у него были чёрные, ничего не выражающие, блестящие, пластмассовые, будто на Вьюгина смотрел не человек, а кукла.

— Не пугайтесь, Афанасий Дмитриевич, — продолжал он тихим интеллигентным голосом. — Мы вас долго не задержим.

— Кто вы? — Афанасий нащупал мобильник, собираясь включить его на запись.

— Не делайте этого, — разгадал его замысел длиннолицый, протянул руку. — Дайте на время телефон.

Афанасий помедлил, переводя взгляд с одного незнакомца на другого, отдал айком.

— Меня зовут Валерий Тимурович, я помощник заместителя министра образования и науки Метельского.

— Допустим. Что дальше?

— Мы знаем, кто вы.

— Неужели?

— Вы не только сотрудник ФСБ, вы ещё работаете на очень интересную организацию «Триэн».

Афанасий посмотрел на Джокера, отвернувшегося к окошку и, судя по всему, потерявшего интерес к происходящему. Но Джокер не мог знать о том, что его командир работает на «Триэн»! Эти сведения нельзя было выбить из него даже под пыткой.

— Не понимаю, о чём вы.

— Не начинайте детские игры, полковник, — поморщился длиннолицый. — Мы знаем о вас всё, столько, что этого достаточно для…

— Чего?

— Для ликвидации.

Афанасий невольно покачал головой, усмехнулся.

— Это следует понимать как предложение начать переговоры?

— Вы невероятно догадливы. — По узким губам помощника замминистра скользнула понимающая улыбка. — И умны. Думаю, вы нас поймёте.

— Чего вы хотите?

— Сотрудничества, разумеется.

Афанасий снова посмотрел на застывшего в ступоре Джокера.

Валерий Тимурович кашлянул.

— Не волнуйтесь, он ничего не будет помнить.

— Вы его…

— Пришлось программировать, сотрудничать добровольно он отказался.

— Почему же вы уверены, что буду сотрудничать я?

— Не уверены, Афанасий Дмитриевич, но надеемся. Программирование фрустирует психику реципиента, она долго не выдерживает, человек через год–полтора сходит с ума. Добровольное сотрудничество продляет… э–э, срок жизни.

— Это радует. Однако мой ответ: нет!

— Не торопитесь, полковник.

— Нет!

— Вы даже не хотите спросить, чего мы хотим от вас конкретно?

— Нет! — в третий раз произнёс Афанасий.

— Вы меня разочаровываете. Судя по описанию вашего сотрудника, вы очень креативный и быстро соображающий человек. Недаром же вы стали начальником Центра психофизических технологий.

— Исследований.

— Э–э, бросьте, полковник, мы не столь наивны, как вы думаете, и знаем, что в вашей… м–м, «конторе» давно занимаются технологиями психодистанционного манипулирования людьми. Итак, ваше последнее слово?

Афанасий понял, что шансов отмолчаться или уговорить вербовщиков подождать у него нет. Он сделал вид, что колеблется.

— Дайте закурить.

— Вы же не курите.

— Нервничаю.

Длиннолицый полез в карман за сигаретами, и в тот же момент Афанасий ударил в дверцу машины телом, сосредоточиваясь на атаке стоявшего с его стороны человека.

Возможно, ему и удалось бы справиться с ним, а затем броситься через дорогу, перепрыгнуть ограду бульвара и добежать до стеклянного купола подземного торгового центра. Но реакция длиннолицего замминистра оказалась не хуже, чем у спецназовца.

Валерий Тимурович не стал выскакивать следом, он просто выстрелил Афанасию в плечо, снизу вверх, из особого пистолета, стреляющего иглами.

Афанасий почувствовал укол, хотел ударить подскочившего к нему парня в лицо… и полетел в разверзшуюся под ногами бездну.

Его втолкнули обратно в машину, так быстро, что никто из редких прохожих не обратил на это внимания, и больше он уже ничего не видел и не слышал.

Шехерезада читала книжечку Мопассана, поглядывая на часы, когда раздался звук проворачивающегося в замке ключа.

Она вскочила с дивана, метнулась в прихожую.

Вошёл Афанасий. Лицо его было задумчивым, взгляд казался ускользающим, нетвёрдым, осоловевшим.

— Извини, — пробормотал он, отводя глаза. — Выпил вот.

От него действительно пахло вином, а также сигаретным дымом и чужим мужским одеколоном.

— Встретился со своим Сильвой? — растерянно спросила она.

— Ага. — Он пошатнулся. — Ух ты, заносит! Помоги раздеться.

Шехерезада подхватила мужа, подставила плечо, повела в спальню.

— Может, в душ?

— Не, усну на ходу, потом.

Она довела до кровати, не столько раздосадованная, сколько удивлённая: таким она мужа никогда не видела, — помогла раздеться. Он буквально упал на кровать. Сказал, еле ворочая языком:

— Спасибо… никому… не говори… я больше… не буду…

Бормотание перешло в шёпот, Афанасий вздохнул и уснул.

Шехерезада постояла над ним, сжимая в руках штаны, направилась было в гостиную, но вернулась.

Афанасий спал, дыша часто и быстро, словно куда–то бежал, лицо его было в поту.

Она бросилась в туалетную комнату, намочила край полотенца, вернулась в спальню, протёрла ему лицо, шею, грудь, посидела на краешке кровати, прислушиваясь к своим ощущениям, тихонько вышла. Набрала номер телефона отца.

Олег Харитонович разбирался с документами, полученными из Томска, когда позвонил Тамерлан:

— Не спишь?

— Я ложусь не раньше двух. Что случилось?

— Мне позвонила Шеха. Вьюгин встречался с каким–то своим сотрудником и вернулся домой сам не свой. Девочка заволновалась.

— С кем он встречался?

— Она говорит, с одним из сенсов, Афанасий назвал его Сильвой.

— Это Джокер. — Малахов представил лицо экстрасенса; Джокер ему нравился. — Бывший сотрудник спецподразделения МВД. Что говорит сам Афанасий?

— В том–то и дело, что ничего не говорит. Рухнул спать, несёт от него.

— Афоня не пьёт!

— Шеха сказала, что от него разит спиртным.

— Странно, не припомню, чтобы он так набирался.

— Позвони Волкову, пусть посмотрит его.

— Волков изучает В–портал. К тому же после вояжа на Луну ему надо прийти в себя, не хотелось бы его отвлекать. Я сам поговорю с Афанасием.

— Будь осторожен, старик, не нравятся мне такие ночные сюрпризы. Наш противник изощрён и вполне способен реализовать один из запасных коварных замыслов.

— Что ты имеешь в виду?

— Вербовку.

Олег Харитонович помолчал.