Путь кинжалов - Роберт Джордан

И тут лучника поразили огненные шары, каждый размером с кулак. Истошный вопль сотряс воздух, когда все еще сжимавшая лук оторванная рука отлетела в сторону. Почти одновременно второй шар угодил в колено левой ноги, и кричащий человек упал.

Ранд свесился с седла, его вырвало. Казалось, желудок стремился освободиться от съеденного. Словно вместе со рвотой исчезла Пустота, а с нею и саидин. Все, что он мог сейчас, это не упасть.

Когда ему наконец удалось выпрямиться, Башир молча протянул белый льняной платок. Салдэйец озабоченно хмурился. Ранд вытер рот, думая, что, наверное, бледен как мел. В уже опустошенном желудке продолжались спазмы. Он глубоко вздохнул. Терять саидин так, как это случилось, – смертельно опасно, но он, по крайней мере, мог ощутить Источник. Значит, саидин не выжгла его. И зрение снова стало нормальным. Во всяком случае, перед ним сидел в седле только один Даврам Башир. Однако казалось, что все болезненные ощущения снова стали толику сильнее, как бывало теперь после каждого прикосновения к Источнику.

– Посмотрим, что осталось от этого малого. Может, удастся порасспросить, – сказал он Баширу. Но расспрашивать было уже некого.

Рочайд стоял на коленях, спокойно обшаривая обгоревший, окровавленный кафтан мертвеца. Мало того, что лучник потерял руку и ногу, так еще и в груди темнело выжженное отверстие размером с голову. Но лицо осталось неповрежденным, и в этом человеке, глядевшем в небо невидящими глазами, Ранд узнал Иагана Падроса. Гедвин, не обращая внимания на тело у ног, смотрел на Ранда, подобно Рочайду, сохраняя холодное спокойствие. Оба удерживали саидин. Странно, но Льюс Тэрин только застонал.

Послышался перестук копыт: снизу, из долины, галопом примчались Флинн и Наришма. За ними торопилась почти сотня салдэйцев. Когда они подъехали ближе, Ранд ощутил Силу и в седом старике, и в молодом человеке. С битвы у Колодцев Дюмай мощь обоих резко возросла. Именно так это происходило у мужчин: женщины наращивали свое могущество постепенно, а мужчины – неожиданным, резким скачком. Флинн превосходил мощью и Гедвина, и Рочайда, а Наришма лишь немногим ему уступал. Это сейчас – никто не мог сказать, как пойдет дело дальше. До сих пор даже самым сильным из Аша’манов было далеко до Ранда. До сих пор: но способа узнать, что принесет будущее, не существовало. И мания тут ни при чем.

– Кажется, мы не ошиблись, решив последовать за вами, милорд Дракон. – Голос Гедвина казался полным заботы, но глубоко под ней таилась насмешка. – Похоже, сегодня утром вам достался несвежий завтрак.

Ранд не ответил, лишь молча покачал головой, не в силах оторвать взгляда от лица Падроса. Почему? Потому, что он завоевал Иллиан? Потому, что погибший до конца хранил верность «лорду Бренду»?

С громким восклицанием Рочайд вытащил из кармана Падроса замшевый кошель и вытряхнул его. По камням со звоном покатились золотые монеты.

– Тридцать крон! – проревел Рочайд. – Тарвалонские кроны! Ясно, кто его нанял.

Он подхватил монету и бросил Ранду, однако тот даже попытки не сделал ее поймать, и золотой кругляш упал наземь.

– Тарвалонские монеты везде в ходу, – спокойно заметил Башир. – Выверните карманы у половины людей в долине, и почти у каждого найдете хотя бы несколько. У меня они тоже есть.

Гедвин и Рочайд обернулись к нему. Башир улыбнулся в густые усы – по крайней мере, показал зубы, – но некоторые из салдэйцев беспокойно заерзали в седлах, ощупывая свои кошельки.

Чуть выше, там, где заканчивался подъем и перевал, выровнявшись, шел по дну ложбины меж двумя крутыми склонами, возникла светящаяся щель. Она развернулась в проход, откуда, ведя за собой коня, выскочил шайнарец в черной куртке, с пучком волос на бритой голове. Сомневаться не приходилось – Шончан обнаружены. В противном случае разведчик не вернулся бы так скоро.

– Пора двигаться, – сказал Ранд Баширу. Тот кивнул, но не шелохнулся, продолжая рассматривать двух стоявших над Падросом Аша’манов. Те не обращали на него внимания.

– Что делать с этим? – спросил Гедвин, жестом указывая на тело, – По мне так не худо бы отослать его к ведьмам, в назидание.

– Оставьте где лежит, – отрезал Ранд.

Ты готов убить их сейчас? – прозвучал в голове вопрос Льюса Тэрина, на сей раз вовсе не казавшийся безумным.

Еще нет, подумал Ранд. Но, может быть, скоро.

Ударив пятками в бока Тай’дайшара, он галопом помчался вниз, к своей армии. За ним следовали Дашива, Флинн и Башир с сотней салдэйцев. Все настороженно озирались, словно ожидая нового покушения на жизнь Ранда. На востоке, меж пиками, сгущались черные тучи, сулившие новую бурю.

* * *

Лагерь на вершине холма был устроен безупречно: извилистая речушка в достатке обеспечивала водой, с высоты превосходно просматривались все возможные подступы к длинному горному лугу. Но Ассид Бакуун не испытывал по этому поводу гордости. За тридцать лет службы в Непобедимой Армии он устроил сотни лагерей и с таким же успехом мог бы гордиться умением пересечь комнату не споткнувшись. Тридцать лет службы Императрице – да живет она вечно! – причем службы в те времена, когда безумные выскочки, зарившиеся на Хрустальный Трон, дерзали поднимать восстания, подготовили его ко всему. На протяжении жизни двух поколений, пока велось строительство огромных кораблей Возвращения, Непобедимая Армия обучалась и готовилась. Чем Бакуун действительно гордился, так это выпавшей ему честью стать одним из Предвестников. И если он лелеял мечты о возвращении истинным наследникам Артура Ястребиное Крыло похищенных у них земель, а возможно, даже дерзкие мечты о завершении нового Объединения до прибытия Коринне, это было простительно. Быть может, его мечты не столь уж несбыточны, хотя многое в этих землях оборачивалось не совсем так, как он воображал.

По склону холма поднимался возвращавшийся патруль: пятьдесят тарабонских копейщиков в кирасах, расписанных красными и зелеными полосами, и кольчужных вуалях, скрывавших их густые усы. В седле они держались неплохо и даже сражались недурно, но лишь когда их возглавляли настоящие командиры. Вдесятеро больше тарабонцев располагались сейчас у костров, ухаживали за лошадьми или несли караулы, не говоря уж о еще трех пока не вернувшихся патрулях. Прежде Бакуун и представить себе не мог, что под его командованием окажется отряд, более чем наполовину состоящий из потомков воров, причем ничуть этого не стыдившихся. Любому из них ничего не стоило смотреть тебе прямо в глаза! Когда патруль проезжал мимо, командир поклонился Бакууну, но многие солдаты продолжали болтать, со своим особым выговором и слишком быстро, чтобы Бакуун смог понять, не вслушиваясь. Представление о дисциплине у них тоже особое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});