История Украинской ССР в десяти томах. Том второй: Развитие феодализма. Нарастание антифеодальной и освободительной борьбы (Вторая половина XIII — первая половина XVII в.) - Коллектив авторов

Добиваясь уступок от польского правительства, Сагайдачный не мог не учитывать также сложного международного положения. В 1618 г. чешский народ поднял восстание против власти австрийских Габсбургов. Национально-освободительное восстание в Чехии положило начало Тридцатилетней войне (1618–1648), в которую постепенно втянулись почти все европейские государства. Чехам и их союзнику семиградскому князю Бетлену Габору угрожала опасность как со стороны Польши, так и со стороны ее ставленника молдавского господаря Грациани. Польша отправила на помощь Габсбургам, врагам чехов и семиградцев, банды лисовчиков, перед тем оперировавших в России во время интервенции польских и литовских феодалов. Чтобы нейтрализовать Грациани, Бетлер Габор обратился за помощью к своему сюзерену, турецкому султану. Турция, не желавшая усиления влияния Польши в Молдавии, стремилась заменить Грациани своим ставленником Радулом. Таким образом, события, вызванные Тридцатилетней войной, ускорили военный конфликт между Турцией и Речью Посполитой.

Последствия поражения польского войска под Цецорой. В связи с назреванием войны Турции с Польшей возрастала опасность и для Украины. Летом 1620 г. большое турецкое войско — янычары и конница — около 60 тыс. человек во главе с Искандером-пашой вступило в Молдавию. На соединение с турками пошел Кантемир-мурза с Белогородской (Буджакской) ордою в 20 тыс. человек. Получив известие об этом, Жолкевский с коронным войском и магнатскими командами быстро двинулся на помощь Грациани, войско которого при виде приближавшегося врага разбежалось. Когда коронный гетман перешел молдавскую границу и двигался в направлении Ясс, Грациани прибыл к нему с одним небольшим отрядом. В создавшемся положении Жолкевский решил перейти к обороне. Его войска заняли позиции над Прутом, вблизи с. Цецора, под Яссами. После битвы 10 сентября, в которой польское войско понесло значительные потери, он стал отступать. 27 сентября около Могилева на Днестре его армия была полностью разгромлена. При этом погиб и сам коронный гетман. Его отрубленная голова, надетая на копье, была выставлена перед шатром военачальника-победителя, а затем отправлена в Стамбул. Буджакская орда вторглась в Подолию, опустошая все на своем пути, захватывая в плен ее жителей. Татарские отряды, продвигавшиеся в глубь Украины, появлялись даже в окрестностях Львова.

В турецкой столице на основании событий под Цецорой и Могилевом сделали вывод, что настало время нанести Польше решающий удар. Начались приготовления к большому походу. Перед султанским дворцом был поставлен бунчук. Это означало, что войско поведет сам падишах Осман ІІ.

В Варшаве весть о разгроме польского войска и гибели коронного гетмана вызвала сильную тревогу, так как для отражения неприятеля правительство не имело сил. В конце октября 1620 г. спешно был созван сейм. Обсуждение главного вопроса — об обороне страны от турецкого нашествия — сразу же приняло бурный характер. В военной катастрофе в

Молдавии сеймовые послы обвиняли правительство, в особенности коронного гетмана Станислава Жолкевского. Ослепленный спесью и ненавистью к казакам, говорили послы сейма, он не призвал их к походу в Молдавию и этим обрек на гибель польское войско. Не желая делить с казаками лавры будущей победы, Жолкевский, по их словам, говорил: «Не хочу я с Гридями воевать, пускай идут на пашню или свиней пасти».

Положение было очень тревожное, по шляхта не хотела идти ни на какие жертвы. Она с возмущением отвергла предложения о новых налогах, которые дали бы средства, необходимые для набора войска, и о созыве посполитого рушения. Вместо этого шляхетство устами своих послов предлагало сформировать «охочее» казацкое войско. Как известно, такое войско чаще всего набирали из числа магнатских подданных и населения королевских имений в Восточной Украине. Свои интересы шляхта Центральной Польши всегда старалась защищать чужими руками. «Охочих» казаков, говорили на сейме, можно набрать тысяч двадцать, а главное — имя их у турок и татар пользуется славой и уважением. Для набора войска предлагалось послать на Украину человека, внушающего казакам доверие, — сенатора, который от имени короля обещал бы казацкой старшине имения, казакам-добровольцам — повышенную плату и разные льготы, а всем православным — уступки в религиозном вопросе. Кроме того, сенатор должен был уговорить авторитетного в глазах украинского населения человека — иерусалимского патриарха Феофана, возвращавшегося в это время из Москвы на родину и остановившегося в Киеве, содействовать набору казацкого войска (накануне, кстати сказать, польские власти собирались арестовать Феофана).

В связи с угрозой турецкого нашествия сейм и правительство Речи Посполитой снова обратились к обычному приему — обещаниям. Но если обещаниям, которые давались реестру, была придана конкретная форма (имения — старшине, увеличение платы — казакам), что в какой-то степени могло удовлетворить тех, к кому они были обращены, то обещания пойти на уступки в религиозном, а значит, и в национальном вопросе имели чисто абстрактный характер. Такие обещания и раньше щедро давало польское правительство, однако никогда их не выполняло, и поэтому им мало верили. Реестровая старшина во главе с Сагайдачным, независимо от этих обещаний, еще задолго до сейма приступила к восстановлению православной иерархии, ликвидированной на Украине после Брестской унии 1596 г.

Весной 1620 г. Сагайдачный с почетным казацким экскортом встретил иерусалимского патриарха Феофана и бдительно охранял его от польских властей. Осенью того же года Феофан посвятил в Киеве Иова Борецкого в сан киевского митрополита, а Исаию Копинского — в сап перемышльского епископа. Позднее были посвящены еще четыре епископа на украинские и белорусские епархии, среди них на луцкую — Исаакий Борискович. Примечательно, что как Иов Борецкий, так и Исаия Копинский и Исаакий Борискович были не только энергичными борцами против политики окатоличивания и полонизации, но и горячими поборниками идеи воссоединения Украины с Россией.

Посвящение православных иерархов являлось враждебным по отношению к польскому правительству актом, поэтому, когда патриарх Феофан в начале 1621 г. отправлялся на родину, Сагайдачный с тремя тысячами казаков сопровождал его до местечка Буши на польской границе.

Приблизительно в то же время произошло еще одно важное событие — вступление гетмана Сагайдачного вместе со всем реестровым войском в Киевское братство.

Таким образом, реестровая старшина стремилась укрепить союз с православной церковью, поддерживаемой украинским шляхетством, и с зажиточным мещанством, представленным братством. Объединение названных кругов усиливало оппозицию польскому правительству, от которого они требовали уступок в национально-религиозном вопросе. Вместе с тем консолидация этих сил усиливала их в борьбе с грозным антифеодальным движением, во главе которого стоял гетман Бородавка.

Влияние Бородавки среди народных масс объясняется тем, что он требовал признания казацких прав за всем оказачившимся людом. Его поддерживали крестьяне и мещане, надеявшиеся освободиться от власти панов. Они забирали в шляхетских имениях лошадей, оружие, разные припасы и шли к Бородавке. По словам путивльских воевод, внимательно следивших за событиями на Украине, между Ржищевом и Белой Церковью собралось до 50 тыс. казаков (оказачившихся крестьян). Повстанцы, как писали 30 июня 1621 г. в Москву воеводы, хотели освободить Киев и другие украинские города, отошедшие к Польше после Люблинской унии, и затем просить царя о принятии Украины под власть России.

Однако опасность турецкого нашествия, угрожавшего прежде всего Украине, побудила Бородавку пойти на временное соглашение с имущей частью казачества, руководимой Сагайдачным. Объединение обоих казацких войск произошло весной 1621 г., когда передовые части турок подошли к устью Днепра. Вслед за ними двигались главные турецкие силы с султаном Османом II во главе.

5—7 июня оба казацких войска — одно с Сагайдачным, другое с Бородавкой во главе — сошлись на раду в урочище Сухая (или Черняхова) Дубрава, между Ржищевом и Белой Церковью. Тут собралось, по словам очевидца ксендза Оборницкого, около 40 тыс. человек. На раду прибыли также митрополит Иов Борецкий с многочисленным духовенством и королевские посланцы, которые объявили казакам постановление сейма, прибавив к нему разные обещания. В своем слове на раде гетман Бородавка напомнил казакам о том, что они представляют собой грозную силу. «Церед войском Запорожским, — сказал он, — дрожит земля польская, турецкая и целый мир». Масса вооруженных казаков и бурная обстановка, в которой происходила рада, производили сильное впечатление. «Нужно опасаться, — писал ксендз Оборницкий, — как бы дело не дошло до восстания, до крестьянской войны. Уж очень они разошлись тут, увидев себя в таком собрании и силе… Храни, боже, здешних католиков… им некуда будет бежать… Все живое поднялось в казачество».