Гарри Поттер и темный блеск - alexz105

— «Адеско Файр!» — ожившие огненные твари кинулись на Воландеморта и его слуг.

Гарольд быстро опустился на землю. Под приоткрытым плащом он успел рассмотреть главного гоблина «Гринготса» Риктэма, и еще двух его собратьев, которые держали под руки третьего. Этот третий предположительно был сыном Риктэма. Четвертая, сгорбленная под тканью фигура, принадлежала магу и возвышалась над спасителями на полроста. Гарольд узнал его. Это был Оливандер.

— Хватайте портал и немедленно уходите! Я за вами! Портал сработает, когда упадет щит Лорда! Опустите мантию!

Тем временем Упиванцы во главе с Лордом с огромным трудом затаптывали последних огненных тварей. Темное заклятье Адского пламени не желало сдаваться: десяток неподвижных тел смрадно чадили перед воротами резиденции.

Гарольд, ухмыляясь, в очередной раз уничтожил защиту Лорда, дождался старта портала и поставил над резиденцией свой собственный щит от аппарации. Затем прижал палочку к горлу — «Сонорус» и шагнул на открытое место.

— Том Марволо Реддл, именующий себя идиотской кличкой — Воландеморт! Не желаешь ли ты решить наш спор в честном поединке? Хватит гоняться за этими болотными огоньками!

Темный Лорд вскинулся при первых звуках ненавистного голоса и впился взглядом во врага:

— Кто смеет обращаться с безумными речами к Лорду Судеб? Уж не грязнокровный ли вожак кучки свихнувшихся авроров и школьников? Ты не понимаешь, с кем разговариваешь? На колени, щенок! — Воландеморт был в ярости. Так вот кто трижды разрушил защиту и заставил его армию метаться по кустам, расстреливая друг друга? Поганый щенок, обманом завладевший толикой его сил! Сил Лорда Судеб!

— Много чести будет тебе, Том, если глава двух магических родов встанет на колени перед полукровкой. Ты будешь драться? Или мне убить тебя, как бешеную собаку? Выбирай! Второго предложения не будет.

— Я не буду драться с выскочкой, который не может представить доказательств наличия благородных предков хотя бы до седьмого колена! — голос Лорда от ярости звенел на высоченной ноте. Но сейчас, после трех тяжелейших магических процедур восстановления защиты, принимать вызов молокососа было безрассудно. Тем более, что Поттер выглядел как никогда внушительно и опасно. Свеж, бодр. Как будто и не разрушал он его защиту, которая долгие годы была не по зубам сильнейшим магам! Наваждение какое–то. Драться нельзя, а вот убить мальчишку — попробовать можно. Где Мальсибер? Вот он! Теперь мысленно отдать ему приказ.

Гарольд правильно оценил паузу в речах Лорда. Командует своими легилиментно. Значит скоро жди залпа. Попробуем еще раз. Может, все–таки обменяемся парой оплеух?

— Не вижу, Том, чем один полукровка может сильно отличаться от другого. Или ты забыл, что первый вариант твоей родословной был написан в магловском приюте для сирот?

— Не выводи меня из себя, щенок!

Нет, бесполезно. Измотан Лорд сегодня. Тогда поступим по–другому. Переглядываются Упиванцы. Передают невербально приказ Лорда. Осталось полминуты, не больше.

— Ты публично отказался от поединка, Том! Тебе известны законы…

— Мне плевать на ваши законы. А ты зря пришел сюда, Гарри. Твои фокусы не испугали меня. Я быстро разберусь, как ты преодолел защиту, а твой щит меня и вовсе не пугает.

— Перебивать невежливо. Ты знаешь закон — не можешь драться сам — назначь себе замену. Если я не могу убить тебя, то могу удовлетвориться на сегодня одним из твоих косоруких слуг.

Упиванцы, потеряв дар речи от наглости Поттера, начали беспокойно озираться по сторонам.

— Хорошо! Можешь выбрать себе соперника. Но драться с ним будешь здесь и сейчас!

— Ты знаешь правила. Отказавшийся от поединка маг не может ничего требовать!

Гарольд взмахнул двумя палочками. Черно–красное лассо свистнуло в воздухе. Лорд тут же поставил защиту вокруг своих людей. Черная петля столкнулась с ней и взорвалась. Но красная беспрепятственно прошла насквозь, обвила Упиванца Руквуда и выдернула его из толпы. В тоже мгновение лес палочек, синхронно поднятых слугами Лорда, нацелился на дерзкого пришельца.

— «Джеминио», — негромко сказал Гарольд — и сотни копий кинжала Блэков, как рой рассерженных шершней, загудели над его головой. Все замерли. Слова заклятья, готового из сотен палочек обрушиться на врага, замерли на губах бойцов. Ситуация грозила взаимным уничтожением. Лорд и его слуги стояли кучно, что исключало шанс на спасение. Гарольд тоже не мог бы спастись от сотен одновременно выпущенных заклятий. А вот ударить по врагам успевал в любом случае! У кого–то из Упиванцев сдали нервы:

— Авада Кедавра!

Этот крик стал спусковым крючком. Все бойцы Лорда, как по команде, ударили по Поттеру заклятием Смерти, а Гарольд метнул во врагов массив спрессованных лезвий, каждое из которых способно было пронзить каменную стену.

Ровно на середине пути масса смертельных лучей и масса не менее смертельной магической стали пересеклись в неукротимом стремлении уничтожить друг друга. Магическая энергия встречного удара была столь велика, что раздался мощнейший взрыв. Срикошетившие лучи и обломки кинжалов взметнулись высоко вверх, прорвав противоаппарационный барьер Гарольда. Воландеморт тут же выставил трансфигурационный щит и с хлопком исчез. Гарольд с трудом успел закрыться от нескольких прорвавшихся лучей Авады телом Руквуда и тоже аппарировал. Оригинал кинжала Блэков, подрезав по пути пару–тройку Упиванцев, в последнее мгновение успел присоединиться к своему хозяину. А вот обломки его точных копий с высоты нескольких сот ярдов осыпали замок, превратив в каменное крошево обе башни и верхние этажи резиденции Темного Лорда.

Протаскиваясь сквозь резиновый чулок аппарации, Гарольд с раздражением подумал:

«Единственный шанс был отсрочить дуэль со Снейпом — и тот сорвался. Если бы Лорд согласился, то опираясь на магические приоритеты, можно было отменить или хотя бы перенести дуэль. А теперь не знаю, что и будет. Хорошо, хоть сына Риктэма удалось освободить. Отныне с нейтралитетом гоблинов покончено. Они вынуждены вступить в войну на нашей стороне!»

Глава 96

Память не подвела Гарольда. Он очутился на самой опушке Запретного леса в ста шагах от Визжащей хижины. Магические часы уверенно утверждали, что уже почти четыре часа утра.

Успел. Но что делать — непонятно. Не сражаться нельзя и сражаться тоже нельзя. Вот и выбирай по вкусу. Да и не верится, что зельевар будет пытаться его убить или искалечить. Скорее, можно ожидать, что он сам подставится под удар, чтобы наказать заносчивого юнца. А потом покинет его по вполне понятным причинам. И все здравомыслящие люди назовут Гарольда дураком. Или придурком. Что, наверное, еще хуже. И нет бы ему кто сразу подсказал, что можно избавиться от привязанности, просто удалив и уничтожив воспоминание. Ведь просил же Гарольд стереть ему память. Но Снейп не согласился. И, наверное, правильно. Воспоминание, перемещенное в подсознание, все равно находилось бы при Гарольде и он мог его восстановить — причем, с непредсказуемыми последствиями. А сейчас… сейчас все в порядке. Спроси сейчас кто–нибудь, как у Гарольда с сердцем, и он честно мог бы ответить…

— Нету! — последнее слово было произнесено вслух. Тут же что–то невесомое коснулось лица. Так не пойдет. Он переместился к Хижине быстрее, чем «Гоменум Ревелио» открыл кому–то его присутствие на опушке. Кто тут? Посмотрим.

— Там кто–то был! Точно был! Гарольд, это ты?

— Да здесь я, Гермиона! Чего ты раскричалась?

— Великий Мерлин! Как ты оказался сзади? Впрочем, это ерунда. Гарольд, ты не ранен? Оливандер в таком ужасном состоянии! Он рассказал, что ты дерешься против армии Лорда. Хмури сейчас поднимает по тревоге отряды…

— Вот это зря!

Гарольд отвернулся, вполголоса беседуя с соратниками по Сквозному зеркалу. Гермиона сделала движение, чтобы уйти.

— Погоди, я переговорю кое с кем и провожу тебя в Хогвартс. Ты, кстати, не видела здесь мистера Снейпа?

— Кстати, видела. Ты собирался драться с ним на дуэли? Или не собирался? Кажется, понимаю. Тебе стало стыдно, и ты бросился в авантюру, лишь бы не являться на дуэль. Гарольд Джеймс Поттер! Вы самая холодная задница, которую я знаю по эту сторону Ла — Манша!

— Гермиона, избавь меня от своего праведного гнева. Мы действительно должны были драться. И причина этого достаточно серьезная. Видимо. Я ее не помню, потому что уничтожил воспоминания, связанные с этим.

— Ты стер себе память?

— Нет. Я уничтожил ту часть памяти, которая содержала воспоминания о нашей ссоре и ее причине. Совсем уничтожил. По рецепту Беллатрисы Лестрейндж и Рудольфуса Скримджера. Радикальное средство, знаешь ли. И теперь если мы будем драться, то я не в курсе, из–за чего. Может, ты знаешь?