Мост дружбы - Александр Казанцев

— Я подсчитал, что разогнать такой состав можно на длине в девять десятых Арктического моста, то есть на 3 600 километрах, с тем, чтобы он затормозился электрическим путем с рекуперацией запасенной энергии, которая разгонит космолет до космической скорости в 12 километров в секунду, или 43 тысячи километров в час. Скорость же, до которой, как электрический маховик, разгонится тяжеловесный состав, составит одну десятую такой скорости, то есть 1,2 километра в секунду, или 4300 километров в час. При средней скорости поезда-маховика в 0,6 километра в секунду его разгон будет длиться 6 тысяч секунд, с потреблением мощности в 120 тысяч киловатт, какой мы и располагаем в уже сооруженных атомных станциях по обе стороны Арктического моста. Разгон же космолета будет происходить в течение 666 секунд с ускорением, равным 1,83 земного с выделяемой в течение этих одиннадцати минут мощностью затормаживаемого состава-маховика в один миллион киловатт.

Аня шумно вскочила из-за стола и, опрокинув стул, на котором сидела, при всех бросилась на шею Степану Григорьевичу, покрывая его побледневшее лицо поцелуями.

— Баба и всегда есть баба! — проворчал Иван Семенович Седых, дергая себя за седой ус. — Хоть генералом ее сделай.

— Прошу прощения, Анна Ивановна, — вмешался Волков. — Высказанная здесь идея Степана Григорьевича, несомненно, представляет интерес и будет, надеюсь, изучена и проверена в вашем институте и работниками Арктического моста.

Андрей стоял за спиной у Ани, силясь что-то сказать Степану.

Кандербль, которому было переведено все сообщенное Степаном, наклонясь к Волкову, заметил:

— В туннеле придется заменить проводку, но я готов от имени концерна плавающего туннеля взять это дело на американскую сторону. С соответствующей оплатой, разумеется.

— Мы обсудим с вами, мистер Кандербль, этот вопрос, — ответил по-английски Волков. — Но сейчас нам необходимо вернуться к расследованию причин аварии.

— Да что значит эта «авария», Николай Николаевич, по сравнению с открывшимися перспективами! — горячо воскликнул Андрей.

— Тем не менее, — строго напомнил Волков, — прошу не забывать о назначении нашей комиссии.

Заседание продолжилось. Были скрупулезно установлены все факты, все мелочи, сопровождавшие подводную гонку и ее последствия. Степан настаивал на своей безусловной вине, не имеющей оправдания.

Волков хмурился, Аня Седых с трудом сдерживала свою радость. Перед нею открылись новые горизонты.

Она не выдержала досконального разбирательства и, извинившись перед Николаем Николаевичем, отошла в сторону, неожиданно столкнувшись с Андреем Корневым.

Он очень смутился и указал на цистерноподобный снаряд, стоявший у противоположной платформы.

— Как же ты вовремя оказалась на Армстрое, Аня!.. — произнес он, хотя глаза его говорили совсем иное, важное им обоим.

— Этого не могло быть иначе, Андрюша, — мягко ответила Аня, тепло улыбаясь. — Ведь предстояли ходовые испытания лунолета…

— Космолета, — поправил Андрей.

— Пусть теперь космолета, — радостно согласилась Аня.

— Но ведь это же твой ракетный вагон!

— Пожалуй, — опустила глаза Аня. — Скорее его правнук.

— Как же я был слеп и глуп, не поняв ни твоего ракетного вагона, ни тебя, Аня! — с искренним раскаянием воскликнул Андрей.

— Правда, Андрюша? — подняла глаза Аня.

— А не слишком много времени прошло? — с тревогой спросил Андрей.

— Есть субстанции, которые не измеряются временем, — отозвалась Аня и коснулась рукой руки Андрея, но тотчас отвернула ее, заметив подошедшего Герберта Кандербля.

— Простите, леди, — сказал Кандербль, — мне тяжело принимать участие в том расследовании. — Он кивнул в сторону стола. — А к вам… к вам обоим у меня есть одна сердечная просьба.

— Да, Герберт, пожалуйста, — обернулась к нему Аня.

— Вы не могли бы подарить мне… вернуть это ваше кольцо, подаренное мной моему спасителю. — И он взглянул на руку Ани, а потом на Андрея.

— Но это кольцо очень дорого нам обоим, — произнесла Аня.

— Именно поэтому я и прошу его у вас. Оно — память о пережитом, символ мостов дружбы вместо бомб ненависти. Я так говорю?

— Так, так! — воскликнула Аня, снимая с пальца перстень с искусственным алмазом и вопросительно глядя на Андрея. — Но как же я буду без него? — с наивной интонацией, так не вязавшейся с ее обликом, закончила она.

— Мы заменим его другим кольцом. Согласна? — предложил Андрей.

Аня улыбнулась ему.

Однако нужно было вернуться к столу, где Волков и Седых «потрошили» Степана.

Когда комиссия вновь была в полном составе, Волков, обратившись к ее членам, сказал:

— Я думаю, что вопрос ясен. Осознанная Степаном Григорьевичем его вина полностью установлена. К счастью, туннель не понес никаких уронов, если не считать предстоящей замены электропроводки, рассчитанной теперь уже на миллион киловатт. Поэтому, учитывая как первое, так и второе обстоятельство, я рекомендовал бы от имени комиссии предложить руководству отстранить Степана Григорьевича Корнева от поста главного инженера Армстроя (благо строительство, за исключением переоборудования электрической части туннеля, закончено) и перевести его ведущим инженером по этому переоборудованию, возложив на него подготовку к запуску космолета…

— На Марс! — выпалила Аня Седых.

Волков обернулся к ней, стараясь сделать строгое лицо.

— Возможно, что и на Марс, недаром ваш корабль именуется уже не лунолетом. Правда, надо думать, пока с компьютерным экипажем.

— Пусть так. Но все-таки на Марс! — настаивала Аня.

— Итак, — продолжал Волков, — я предложил бы, если со мной согласятся, наряду с переводом инженера Корнева на новый участок работы, представить его к правительственной награде за животворную идею «электрического поезда-маховика», избавляющего нас от необходимости строить электростанцию на Севере в миллион киловатт и заводы — потребители этой энергии.

— Вот тебе и ногой поддать и руку пожать, — заметил в усы Иван Семенович.

— Мне уже привелось получать одновременно и выговор за опоздание установки насоса для охлаждения доменных печей, и орден за их пуск с помощью этого насоса, — произнес Степан Григорьевич.

— Любая медаль имеет две стороны, — глубокомысленно заметил Иван Семенович Седых, поднимаясь во весь свой огромный рост. — Ты и заслужил ее со всех сторон.

Глава шестая. ЛЕТАЮЩИЙ АЙСБЕРГ

В небе светили негаснущие звезды. Полупрозрачный сияющий занавес, ниспадавший с полярного неба, не мог их скрыть. Они разукрасили его самоцветным узором.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});