Живой Журнал. Публикации 2008 - Владимир Сергеевич Березин

только что завершившейся войны.

Важным компонентом официальной внешнеполитической риторики в 1953 г. была антитурецкая кампания (в 1952 г. Турция присоединилась к НАТО, что было особенно болезненно воспринято в СССР, поскольку приближало НАТО к советским рубежам). Так что первое, о чем узнавал зритель, это о том, что "исконно русские земли Черноморского побережья все еще находились под турецким владычеством. Турция, подстрекаемая Англией и Францией, готовилась к новой войне против России". Турция изображается как марионетка Англии (хотя турецкий шах и понимает что англичанам нельзя верить: "Если бы английские клятвы можно было бы намазывать на лепешки вместо меда, ты разбогател бы, мой мудрый визирь"). Главная угроза туркам исходит от России: "Суворов взял Измаил. Что дальше? Или вы ждете, когда Ушаков начнет стрелять с Босфора по моему дворцу? — в истерике восклицает турецкий шах (если верить флотоводческим фильмам, турецкий флот попросту управлялся англичанами). Так что апофеозом первой серии "Ушакова" звучат слова флотоводца: "Нет более турецкого флота. Отныне флот русский — хозяин Черного моря".

Фильм создавался в самый разгар борьбы с космополитизмом. Поэтому в нем активно задействованы все элементы послевоенной патриотической кампании. Так, образованный Потемкин называет иностранных послов "обезьянами заморскими", а необразованный Ушаков, не говорящий по-французски и не знающий политеса, говорит о себе с гордостью: "Мы тамбовские". Зато когда граф Мордвинов советует Ушакову учиться флотскому искусству у Нельсона, оба, Суворов и Ушаков, дают "низкопоклоннику перед заграницей" патриотическую отповедь:

Суворов: "Доколе и ворону на чужой стороне будем соколом называть, а дома и орла — вороной?"

Ушаков: "Подумаешь о подобном, и не слезы, но кровь из глаз стремится. Русские имена у нас. Народ русский дал нам язык свой. Народ русский одевает нас, поит, кормит. Народ русский присвоил нам чины, звания. Будем же чтить кормильца своего!"

Почитание кормильца проявляется в подчеркивании значимости России. Так, победа Ушакова при Корфу изображена как переломный момент в войне с Наполеоном: "Флаг над Корфу виден всей Европе!" Особенно ценными кажутся эти великодержавные фантазии, когда они озвучиваются противником. Так, английский премьер в ужасе восклицает: "Русский флот на Черном море! А? Это самый страшный удар для Англии со времен основания Петербурга!". Степень убедительности подобных пассажей для зрителя прямо пропорциональна их комизму".

Добренко Е. Музей Революции. Советское кино и сталинский исторический нарратив. — М.: Новое литературное обозрение, 2008. с. 154–183 с.

Извините, если кого обидел.

29 октября 2008

История про ВЛКСМ

Я вот что скажу: песня "Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя" — совершенно гениальная. Потому что она объясняет большую часть, если не все спекуляции вокруг комсомола, что происходит сегодня. То есть, дурное или хорошее приписывается мифологическому комсомолу, а нужно приписывать его молодости и собственно дурным и хорошим конкретным людям. Совершается логическая ошибка — как с тем комическим тараканом, что бегает от шума, а когда ему обрывают лапки, уже не убегает. "Слух у него, типа, в ногах" — делается научный вывод. В этом главная беда всех политических споров — вместо того, чтобы говорить о человеке, говорят о выдуманным признаках, которые даже не признаки вовсе. Комсомол в моё время был что корь — онтологическая деталь бытия. Без неё никуда. Нет, я знавал одного человека, что принципиально не вступал в ВЛКСМ, так как готовился в семинарию. Этот ход не вызывал удивления, как и несколько будущих уголовников, что присели ещё на школьной скамье, и тут же стали уголовниками настоящими — по понятной причине они не разжились красными книжечками. А так — именно что корь: не очень обременительно, иногда забавно. Мутные финансовые потоки, НТТМ (теперь что это такое, помнят уже не все сверстники), в общем я клоню к тому, что это было что-то вроде школьной формы. Можно, конечно, приходить в школу в джинсах, да только бунт этот невнятен. Впрочем, я знавал одного человека тогда, что принципиально не платил в троллейбусе.

Объяснял, что борется с Советской властью.

Извините, если кого обидел.

29 октября 2008

История про Таити

Сегодня в телевизоре наблюдал писательницу Лену Ленину, которая рассказывала как надо ездить на Таити. Всё время вздрагивал, потому что вспоминал известного попугая. Впрочем на писательнице Лене Лениной была блузка, на которой было написано много раз "Lena Lenina". Вспомнил кстати, как наблюдал Лену Ленину издали, и решил тогда, что писательница удивительно похожа на пришельца, вырядившегося женщиной в фильме "Марс атакует". Запужавшись окончательно (там ведь этот пришелец откусил советнику президента палец вместо того, чтобы честно потрахаться) я прекратил изыскания абсолютной истины.

Всё это привело меня в экстатическое состояние, в котором я написал предыдущий пост, где назвал ВЛКСМ — онтологической деталью.

Извините, если кого обидел.

29 октября 2008

История про телевизор

Пока вы все смотрели гору Брокен по НТВ, там где чужая против хищницы, а я вот смотрел "Культурную революцию" где тюкали писателя Глуховского. Председатель совхоза им. Ленина жжот. Мне ещё Бак нравится — но я не объективен, мы каждый день на улице здороваемся.

Извините, если кого обидел.

30 октября 2008

История для Хелавина

Вокруг ежедневно происходили куда более дикие вещи, чем он мог ожидать, когда отправлялся в путь. В Вене у него украли чемодан, а потом вернули. В Будапеште случайный попутчик, когда он отвернулся, вписал ему в дневник свои впечатления.

Впрочем, молодой Свантесон не ужасался. Путешествия, а особенно, путешествия делового человека, совершаемые ради заработка, быстро черствят душу.

Он медленно добирался к месту своего назначения, и вот наконец, на повороте горной дороги перед ним открылся замок графа — огромное, с множеством шпилей здание на холме.

Остановившись в придорожной корчме, он принялся ожидать аудиенции. Однако дни тянулись за днями, а молодой юрист, познавший науку сложения площадей и земельное право, всё жил в комнате, где тараканы были больше румынского чернослива. Но он не возмущался: дело стоило того — за большие деньги его наняли для обмера земель графа, который славился богатством и чудачествами (эти качества всегда идут рука об руку). Свантесон приступил к работе, но держал парадный костюм наготове.

Свантесону, правда, никак не удавалось понять — в замке ли заказчик. Ожидая встречи после работ в поле, он слушал под закопченными сводами корчмы разговоры на разных языках — мадьярском и румынском, внимал напевному цыганскому наречию и отрывистым словам