Территория души. О чем молчит церковь? - Вячеслав Бессмертный

было, – наживка съедена, и Алексей Михайлович с Патриархом Никоном принимаются за дело.

Дело – коренную ломку всего устоявшегося церковного чина, возглавляют, опять же, «ученые люди».

Это – Арсений Грек, выходец их еврейской семьи, воспитанник иезуитской академии в Риме, несколько раз в угоду собственным интересам переходивший из религии в религию, не обойдя стороной и магометанство (ислам). Находясь в турецкой тюрьме за шпионаж в пользу Венеции, он принимает ислам и делает обрезание. Затем, выйдя из тюрьмы, Арсений снова принимает веру во Христа.

Это так же – Симеон Полоцкий – выпускник польской иезуитской коллегии в Вильно.

В помощь им, прямо из Святой Земли – Палестины, был прислан бывший епископ Иерусалимской церкви и митрополит Газы – Паисий Лигарид, воспитанник римской иезуитской школы, ставший затем православным епископом, но который на то время уже был извержен из сана, и изгнан из православной церкви за неблаговидные дела, и тесные связи с католической церковью и Римом. Но он обманывает бдительность царя, и вместе они начинают большую «правку».

Вновь летят в огонь книги – теперь уже церковные. Вместо них печатаются новые – «исправленные». Так же претерпевает изменения и обрядовая сторона веры. Изменяется строй церковных служб. Везде вводится греческий устав. Искажаются слова основной обрядовой молитвы христиан – Символа Веры. Крестное знамение теперь человек должен налагать на себя не двумя, а тремя перстами. Якобы, так было изначально. Кто здесь прав, а кто нет – предоставим разбираться церковным богословам-догматикам, ибо сам вопрос не имеет логического смысла: ни Христос, ни Апостолы не пользовались крестным знамением. Крест и связанная с ним обрядовость – появились спустя века. Ясно одно – у русского народа опять отнимали устоявшуюся веру отцов. Та форма веры, которая уже срослась с душой русского человека, которая дала миру такого великого святого, как Сергий Радонежский – вдруг, в одночасье, объявляется «вне закона».

Разумеется, народ не может сразу принять такие коренные изменения, «спущенные свыше». Начинаются неповиновения и бунты, которые жестоко подавляются. На религиозной почве общество раскалывается надвое. Этот период в истории России так и назван историками – «раскол».

Царь перенимает у «просвещенной» Европы многие полезные вещи – например, казнь еретиков на костре.

Вдохновитель борцов за старое благочестие – протопоп Аввакум был сожжен на костре. «Староверы» были запрещены законодательно, их начинают преследовать повсюду.

Хотя, де-факто, пытки и сожжения на кострах «ведьм» и «еретиков», правда, не в массовых количествах, практиковались уже и ранее. Кто верит утверждениям православной церкви о том, что у нее не было инквизиции – могут прочитать книгу Е.Ф. Грекулова «Православная инквизиция в России». Они будут сильно удивлены.

Но, к сожжениям в России – церковь подошла с фантазией: был изобретен и применялся, наряду с традиционным, способ сожжения людей заживо – в железном котле. Такая смерть более длительная, ибо нет прямого контакта с пламенем. В 1685 году царевна Софья по протекции Патриарха Иоакима издает «12 статей» – указы, в которых разрешается в полной мере применять к староверам и прочим «еретикам» и «врагам церкви» самые изощренные пытки и казни, в том числе и сожжение живьем на костре. Этот указ положил начало масштабному уничтожению староверов. Были сожжены на кострах и умерщвлены иными способами тысячи и тысячи людей.

Но особо жестокое преследование староверов началось при сыне Алексея Михайловича – царе Петре первом. Он уже ничего не стеснялся, открыто состоял в масонских ложах, глумился над всем отечественным, преклонялся перед европейским образом жизни, вел распутную и разгульную жизнь, при нем началось мотовство казны на масштабные праздные увеселения под стать европейским обычаям, самобытность и исконный уклад жизни исчезали на глазах.

И, хотя сам Петр не был особо набожным и церковным человеком, карательная машина церкви развернулась при нем в полную мощь. Церковь знала свое дело. Иностранец Берхгольц оставил в личном дневнике интересные воспоминания о том, как в России сжигали людей за богохульство. Он стал свидетелем, как в 1718 году в Петербурге сожгли заживо человека, сказавшего, что почитание икон является идолопоклонством, и выбил икону из рук священнослужителя: «Осужденного поставили на костер, сложенный из разных горючих веществ, и железными цепями привязали к устроенному на нем столбу с поперечной на правой стороне планкой, к которой прикрепили толстой железной проволокой и потом плотно насмоленным холстом руку, служившую орудием преступления. Сперва зажгли одну эту правую руку и дали ей одной гореть до тех пор, пока огонь не стал захватывать далее, а князь кесарь (царь – прим. авт.) вместе с прочими вельможами не приказал поджечь костер. При таком страшном мучении преступник не испустил ни одного крика и оставался с совершенно спокойным лицом, хотя рука его горела минут семь или восемь, пока, наконец, не зажгли всего возвышения».

Разумеется, не щадил Петр и староверов, отыскивал их везде, где только можно, и применял к ним самые жестокие меры. К староверам применялись различные пытки. Староверы сжигались живьем целыми деревнями, властями зачастую все обставлялось как их «самосожжение», хотя были и такие случаи. В общем, реформы шли полным ходом. Начавшись с церкви, они перекинулись на все области жизни с приходом такого удобного для заказчика царя, как Петр первый.

Конечно, реформы Петра дали и много положительных всходов, ибо нет абсолютно черного, и абсолютно белого. Но коммерциализация России началась, и еврейский капитал хлынул на российский рынок, потеснив отечественный.

Но и этот удар не стал смертельным. Прошли времена Петра, о староверах начали забывать, и об этом предпочитали не говорить вслух. Свобода вероисповедания стала личным делом человека, с молчаливого неодобрения официальной церкви.

Но все же, образ устройства жизни у староверов был гораздо прочнее новых течений. Этот факт не афишируется, но практически все крупные русские промышленники, предприниматели и меценаты тех времен были староверами. Павел Третьяков, Савва Морозов, Иван Морозов, Сергей Щукин, Константин Станиславский, Сергей Боткин и многие другие – принадлежали к церкви старого обряда.

В чем же секрет староверов? В их общинном устройстве. К каждому члену общины присматривались, и поручали ему делать именно то, что у него лучше всего получается. Если ты хороший пахарь – тебе давался большой удел земли для обработки. Если ремесленник – тебе всей общиной создавали мастерскую – только работай. Если ты хороший предприниматель – тебе давались деньги общины для их обращения и преумножения. Когда появлялись излишки – община решала вложить деньги в развитие инфраструктуры государства, или культуры. Так появлялись меценаты, строители больниц и музеев. То есть по сути – это и был прообраз коммунистического устройства общества.