Противостояние - Валерий Атамашкин

    По коже пробежал мороз. Интересно, куда двигался этот отряд? Зачем? Бордерик не смог найти ответа на этот вопрос и продолжал из своего укрытия следить за происходящим на дороге. К удивлению молодого эльфа, дисциплина в рядах объединившихся жителей пустоши была просто поразительной. Все шли нога в ногу, поддерживая походный марш. Никто не зевал, не оборачивался по сторонам, в строю не велись разговоры. Создавалось впечателение, что все до одного знали, чего хотят, и готовы были идти до конца, лишь бы достичь своей поставленной цели. На лицах орков, гоблинов и троллей запечатлилась маска полного хладнокровия, и если бы не звуки труб и походного барабана, можно было сказать, что отряд продвигался в полной тишине. Бордерик, из рассказов жрецов и своего отца знал, что в свое время, после войны, опустошившей земли Ториана, хумансы не жалели ни одной расы, создавая свою Империю и расширяя ее границы. Были сметены с лица земли множество городов и селений, пролиты реки крови, сломаны мечи и щиты. Многие народы оказались согнаны с тех земель, где они жили раньше, и загнаны туда, где просто невозможно выжить. К этим местам относилась, прежде всего, пустошь с ее суровым изменчивым климатом и бесплодными землями, диким лесом, в котором не водилась дичь. Сюда хумансы и загнали в свое время как в какой-то резервуар орков, троллей, гоблинов и прочих тварей, посчитав, что им нет места на плодородной земле. Зеленые же из-за своей малочисленности не смогли оказать хумансам достойного сопротивления, хотя и сражались до конца, пока не поняли, что если не сдадутся на милость победителей, то будут истреблены, а люди не побоятся геноцида и не убоятся собственных воздвигнутых на пьедестал богов. Такова была природа хумансов, и не считаться с ней было просто глупым для тех, кто населял Ториан наряду с людьми.

    Загнанные в резервуар, огороженные в некоторых наиболее плодородных для земледелия местах магическими ловушками, испепеляющими в прах тех, кто посмеет нарушить границу, орки, гоблины и тролли были, по сути, брошены на произвол судьбы. Однако расы сумели приспособиться к новой жизни и выжить в новых для себя условиях, несмотря на то, что их численность с каждым годом только уменьшалась…

    Но куда они шли сейчас? Неужели эти безумцы хотели дать бой Империи? Ведь даже у такой хорошо организованной армии в тысячу зеленокожих существ нет ни единого шанса против баталий Империи. Да, возможно они застанут войска Императора, распологавшиеся на границе, в расплох, может быть даже вырвут победу в первой битве, но потом в борьбу включатся остальные баталии. Подтянет свои силы Арканум. И что тогда? Ни Император, ни башни Арканума никогда не знали, и не будут знать пощады. Они называют варварами орков, гоблинов, эльфов, троллей и остальных, тех, кто не соотвествует их взглядам на жизнь и их сложившимся устоям. Но не сами ли они варвары? Не сами ли ведут варварскую жизнь, калеча и убивая, взяв на себя право распоряжаться жизнями живых существ, как разменной монетой? Бордерик от этих мыслей сжал кулаки.

    Армия зеленых медленно плыла мимо его укрытия, и он успел достаточно внимательно разглядеть бойцов. Выглядели они действительно внушительно и подготовились к тому, что собирались сделать весьма основательно. Вот только что на уме этих ребят? Неужели они действительно собрались подойти к границам Империи? В голове Бордерика мелькнула мысль о гулявшей в краях Империи Ториана Черной смерти, Чумы, как называли ее хумансы. Неужели они настолько отважны, что не боятся встретить смерть? Или же отчаяние подвело их на эту грань, а обратного пути просто нет? Они надеюстя воспользоваться смутой, охватившей Империю… Потому что те условия, в которые их загнали люди, настолько невыносимы, что орки, гоблины и тролли понимают, что лучше умереть, рискнув, нежели вымереть один за другим в бескрайних неплодородных землях пустоши… Идущие на смерть приветствуют тебя, Император. Так говорили хумансы про своих лучших бойцов. Про свою элиту баталий. Тех людей, которые не боялись встретить смерть. И смотря в глаза тех, кто шел сейчас по этой дороге, Бордерик видел только одно – месть. В их глазах читалась месть, жажда мести, страшная тяга отомстить…

    «Враг моего врага, мой друг» - мелькнула мысль в голове молодого принца.

    Враг моего врага, мой друг. Это были главные слова, основополагающая истина. Хумансы поняли это раньше всех. Только люди поняли значение этих слов правильно. Эх, если бы до торианцев дошла эта прописная истина, если бы они объединились и дали бой Империи, попытались освободиться от ее крепкой удушающей хватки. Ни по одному, а все вместе. Только тогда этот шанс появится, и только тогда Империя жалких хумансов почувствует на себе всю разрушительную мощь гнева, возглавляемую Силой Тиаро Менториум. Бордерик сглотнул. Мысли вскружили голову. Но эти мысли были приятны, они дурманили и опьяняли сознание, этими мыслями хотелось жить и в них хотелось верить.

    Он знал, что Корона Мрака, этот странный подарок судьбы, может дать Империи бой, стереть с лица земли Арканум, превратить в прах баталии Императора. И все это он может сделать, впрыснув свою Мощь в его сознание. Корона Мрака звала Бордерика. Чем дальше молодой эльф шел, тем сильнее он чувствовал этот зов, и тем большей силой наполнялось его тело, большей решимостью пропитывалась каждая мысль. Народ ждал этого часа несколько десятелетий и теперь пришел час расплаты.

    «Пришел час расплаты» - повторил Бордерик про себя.

    От этих слов тело налилось приятным теплом, в ушах что-то зазвенело.

    Тем временем армия жителей пустоши начала удаляться на юго-восток. Предстояло решить – идти ли дальше самому или, быть может, попытаться проследить за храбрыми, но явно выжившими из ума, если, конечно, догадки Бордерика имели под собой почву, бойцами. Или же… или… Бордерик почувствовал, как наполняется решимостью. Или присоединиться к ним? Орки, гоблины и тролли, жители пустоши никогда не были врагами Местальэ, у них никогда не было противоречий,… если не считать давней вражды с орками, которую, впрочем, вехи истории уже давно похоронили в своих анналах. Теперь же у них был общий враг – человек. Эти жалкие хумансы, которые, придя в Ториан, разрушили все то, что веками строили его жители, разрушили гармонию мира и объявили себя его хозяевами, короновали своего Императора, не спросив разрешения у остальных рас. Мысли Бордерика напоминали канат, за-тянутый в узел.

    «Так что если…».

    Бордерик медленно двинулся параллельно армии орков, гоблинов и троллей, перемещаясь среди огромных сосен бора, прямо за спинами замыкающих шествие шаманов. Ноги будто сами несли светлого эльфа через лес и теперь уже, словно по волшебству, принц перескакивал возникавшие на его пути корни и упавшие ветки. Он чувствовал необычайную легкость и решимость. Кто, как не эльфы, настоящие первородные эльфы, тот народ, в земли священного леса Местлаьэ которого был преподнесен подарок судьбы - могущественный артефакт Тиаро Менториум, должен повести остальные расы против поработителей? И кто, как не избранный, тот на кого указала корона, должен возглавить этот поход. Бордерик упивался этими мыслями. Он, словно рысь, крался позади армии, не удосуживаясь оглядываться по сторонам и забыв про то, что такое осторожность. Сейчас было не до этого, в голове у молодого принца возникла другая цель. Отец гордился бы своим сыном, и он действительно покажет расе и Священным духам, что как никто другой достоин почетного звания короля, повелителя Местальэ, величия вечнозеленого леса. Он, как никто другой, способен возродить могущество первородной расы в былых пределах и сделать весь Ториан от конца до края, с запада на восток и с севера на юг вотчиной могущества великого Местальэ. Все расы будут жить в Ториане в мире и радости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});