Прорыв реальности - Сергей Недоруб

Цени сегодняшний день. Для меня его уже не существует. Зато ты можешь.

Люби сегодня, прощай сегодня, твори сегодня.

Глава 3

Расследование

Дочитав отчет, Мирослав Сергеевич Каменский с гневом бросил бумаги на стол, рассыпав аккуратную пачку из текстовых распечаток и фотографий на множество листков. Несколько из них спикировали на пол.

– Прошу прощения, – прогундосил шеф. – Это что за чертовщина?

– Как видите, мой отчет, – ответил Виктор, сидя спокойно.

– Это не отчет. Это крайнее, недопустимо эмоциональное изложение о ходе операции.

– То, что вы называете «операцией», заслуживает и более крепких эмоций, – возразил Виктор. – А может, даже действий. Мне и без того пришлось задействовать весь свой творческий потенциал, чтобы найти смысл во всем, что произошло в особняке. Позвольте мне задать вопрос. Где вы откопали этого Крота?

– Спокойно, Витя, спокойно, – предупредил Мирослав. Но детектива было не остановить.

– Мирослав Сергеевич, меня чуть не убили, – процедил он. – Я требую объяснений. Все это дело, от начала и до конца, напоминало не то что цирк, а, скорее, забастовку клоунов. Не буду льстить, но есть факт, что вы человек весьма сообразительный, да и зла своей конторе вроде бы не желаете. Тем не менее простая операция по проникновению и обезвреживанию, в которых я уже участвовал несколько раз, сегодня превратилась в бойню. Шестнадцать мертвых с нашей стороны, не считая музыканта из моей группы. Двадцать два – со стороны врага. Итого вчера умерли почти сорок человек. И все потому, что кто-то решил действовать не профессионально, не слаженно, идиотским способом разделил отряд на две части, смешал винегрет из «расщепителей», «снеговиков», клавишных панелей и бомб нервно-паралитического действия. Вопросов слишком много, ответов никаких. Так не пойдет. Как, вашу мать, вы вообще предлагаете это писать в отчете? Если, шеф, вы называете это все чертовщиной, то могу вас поздравить: вы потрясающе проницательны. Повторюсь: мне нужны ответы. И мне кажется, что вы знаете, кто эти ответы может дать.

Шеф хранил молчание. Даже сейчас, под таким шквалом обвинений, ему удавалось сохранять невозмутимый вид.

– И каково ваше собственное мнение? – поинтересовался он.

После такой откровенной провокации Виктору уже стало наплевать на все рамки приличий. Откинувшись на спинку стула, он положил ноги на стол шефа и закурил. Жест не был театральным: Виктор чувствовал себя в такой позе вполне комфортно, а комфорт ему сейчас был очень нужен.

– Что я думаю? – спросил Виктор, выпуская дым. – Я думаю, что у вас заготовлено несколько вариантов по поводу того, как залегендировать всю эту ахинею. Вы просто предлагаете мне озвучить версию, к которой я в данный момент психологически предрасположен. После чего скажете, что я попал в точку, похвалите, какой я умный мальчик, и, может быть, даже выпишете премию и несколько дней отпуска, которые я бы, по вашему мнению, провел в пьяном угаре. А сами тем временем засекретите дело еще больше. Может, проведете пару демонстративных разбирательств. Подкинете прессе материал о взрыве химической лаборатории какой-нибудь корейской фирмы, что производила эргономичные стельки в Подмосковье. Пара человек из наших потеряют рабочие места, еще кто-нибудь, может, сядет. Кого-то мы никогда не увидим. И на этом дело кончится. А истины я так и не узнаю. Ни я, ни остальные бойцы ОРАКУЛа.

– Вот видите, у нас установилось полное взаимопонимание, – сказал Мирослав. – Считайте, что ваш отчет принят. Что касается отпуска, то тут уже на ваше усмотрение. Если хотите, я вам его дам. И премия, кстати, будет. Будет гораздо больше, чем вы ожидаете. И уходить в запой я бы вам не советовал. Если вы хотите все-таки во всем разобраться, то я предлагаю вам не уходить в отпуск, а продолжать расследование.

– Неужели? – удивился Виктор. – У вас тоже есть вопросы? А я думал, что только у меня. И у тех, кто вчера выжил.

– Вопросы всегда есть. Например, мне очень интересно, где может находиться хозяин дома сейчас. За ответ на этот вопрос, Виктор, я бы заплатил очень много. Так же как и за возвращение пропавших артефактов либо их гарантированное обезвреживание.

Виктор убрал ноги со стола. Однако чтобы он затушил сигарету, Мирославу предстояло сказать больше.

– То есть вы утверждаете, что все, случившееся вчера, не было одной грандиозной подставой?

– Виктор, – Мирослав снял очки и посмотрел на него уставшим взглядом. – Я не идеал и не ангел. Хотя казаться пешкой в чужой игре тоже не хочу. Смерти, которые вчера случились, не должны были произойти. В этом я клянусь вам всем, что у меня есть святого.

– Занятно, если вспомнить, что для вас священной всегда была только человеческая жизнь.

– Именно. Я это говорил, говорю и буду говорить. Да, в нашей работе есть риск. Но никаких подстав с моей стороны не было. Я своих людей не подставляю. Даже будь я столь циничным, как все те люди, которых вы встречали до меня, вместе взятые, то даже в этом случае, как вы верно заметили, я не желаю вреда своей конторе. Лица ребят с посмертных фотографий будут мне сниться до конца дней, которых мне осталось немного. Но, чтобы вы знали, корить себя за случившееся я тоже не буду. Моего прокола здесь нет. Вчера вам сообщили все сведения, которые были вам нужны. Я мог вам вывалить подробнейшую предысторию хозяина дома, но это бы все равно не помогло. Я не имею ни малейшего представления о том, каким образом он нашел секрет этих артефактов. Ну не планировались они использоваться как оружие! Никто, повторяю, никто в ЦАЯ не продал бы их кому бы то ни было. Тем не менее это ошибка, которую я признаю. Мы не знали об убийственных свойствах артефакта, понимаешь?!

Голос Мирослава уже не мягко убаюкивал, а гремел. Видимо, когда-то он знавал и агрессивные методы управления.

– И это – то зло, которое время от времени приходится терпеть, когда занимаешься изучением технологий и их торговлей, – добавил он. – В мире сплошь и рядом людям достается золотая птица в клетке, которую перепродают, думая, что она не умеет петь. А те ее режут и порою находят внутри золотые яйца.

Виктор его не перебивал, позволяя выговориться. Мирослав немного успокоился.

– У нас внутренний кризис, – сказал шеф. – Виктор, я прошу вас помочь с тем, чтобы он не перерос во внешний. Было бы натурально нечестно ожидать от вас чего-то после всего, что случилось. Но я вижу, что вы сами заинтересованы в ответах. Помогите мне разобраться. Помогите найти хозяина и пропавший груз. И если получится – верните Борланда в нормальное состояние.

– Рад, что вы о нем вспомнили, – сухо сказал Виктор. – Может, он что-то знает.

– Может.

– Что конкретно я буду должен делать?

– Все, что посчитаете нужным.

– А что будет в моем распоряжении?

Мирослав открыл ящик стола, вытащил большой белый конверт, протянул его Виктору.

– Откройте, посмотрите, – сказал он. – Это все ваше.

Виктор открыл конверт. Там были две пачки денег, несколько карт доступа и какие-то бумаги.

– Здесь все, что может вам помочь, – сказал Мирослав. – Мое постановление не мешать вам. Карты доступа во все отделы здания. Право резервировать любую помощь, запрет на обыск, возможность получить артефакты определенного уровня. И немного наличных, чтобы смазывать колеса.

– Половина всего этого мне не понадобится, – сказал Виктор.

– Даже не стану спрашивать, которая половина.

– Для внутренних расследований у вас есть свои люди, так ведь?

– Найдутся. Но вы все равно докладывайте мне о любых промежуточных результатах, если захотите.

– Хорошо, – сказал Виктор и запнулся, читая приказ. – Ваше постановление о содействии выписано на мое имя. Вы заранее его подготовили. Вы что, еще до моего прихода знали о нашем разговоре и о том, что я соглашусь?

– Конечно, – ответил Каменский. – Но вы учтите, – он похлопал по столу, – у меня здесь много ящиков. И в каждом гипотетически может лежать отдельный конверт со своим сценарием развития событий. А вы своими действиями определяете, который из ящиков я открою. И далеко не в каждом спрятана надежда.

Виктор сгреб содержимое конверта в белый пакет и поднялся.

– У вас ведь не во всех ящиках конверты, так ведь? – спросил он. – В некоторых есть и что-нибудь потяжелее. На случай, если гость не может определиться со своими действиями.

– Всякое случается. Хотя обычно люди, которым нечего сказать, ко мне в кабинет не попадают.

– А если такие все же попадут?

– Тогда дипломатия прекращается, и мне становятся не нужны ни этот стол, ни кабинет, ни регалии. Остальное додумайте сами, Виктор.