Русская революция. Большевики в борьбе за власть. 1917-1918 - Ричард Пайпс

Большевистская аграрная политика совершенно сбила крестьян с толку. Они поняли в свое время, что «революция» дала им «волю», или анархию, а это для них в первую очередь означало освобождение от всяких обязательств перед государством. Повсеместно слышались крестьянские жалобы: «Обещали всю землю отдать, податей не собирать, солдат не брать, а теперь что?»128 Обязанности, возложенные на них коммунистическим правительством, оказались гораздо обременительней, чем при царизме: по подсчетам, приводимым в коммунистических источниках, они были примерно в два раза тяжелее, поскольку состояли не только в уплате налогов, но и в принудительном труде и поборах; самой изнурительной оказалась обязанность рубить и вывозить лес129. Язык «суцилизма», который им пытались навязать городские агитаторы, был, с точки зрения крестьян, полной тарабарщиной, и они поступали с ним так, как поступали всегда в подобных случаях: заменяя непонятные слова на предельно ясные. Со временем крестьяне стали подозревать, что их обвели вокруг пальца. Однако, наивно полагая, что они незаменимы и потому неистребимы, они положили держаться до конца. Пока же здравый смысл подсказывал крестьянину: если нельзя продать хлеб на рынке за свою цену, нечего производить излишки. Это привело к неукоснительному снижению производства хлеба и, в свою очередь, явилось одной из причин голода 1921 года.

Большевики, конечно, могли бы поставить себе в заслугу то, что они проникли в деревню, создав там сеть подконтрольных им Советов. Однако и это в большой степени было самообманом. Исследования, проведенные в начале 1920-х годов, ясно показали, что деревня игнорировала коммунистические Советы, созданные там такой ценой и такими усилиями. Руководство снова перешло к сельскому сходу, во главе которого стояли главы семей, как это было до революции. Деревенские Советы должны были подавать все свои резолюции на одобрение общины; у многих из них не было даже собственного бюджета130.

В виду всех приведенных выше фактов поражает сделанное Лениным заявление, что кампания против деревни не только завершилась полным успехом, но по своему историческому значению превзошла Октябрьский переворот. В декабре 1918 года он хвалился, что в течение последнего года власть решила проблемы, которые «во всех прежних революциях больше всего тормозили дело социализма». На начальной стадии революции, говорил он, большевики объединили бедняков, середняков и богатых крестьян в борьбе против помещика. На этой, первой, фазе деревенская «буржуазия» оказалась незатронутой. Если бы ситуация не развивалась дальше, революция неизбежно остановилась бы на полпути и скатилась в реакцию. Но такого поворота событий удалось избежать, поскольку «пролетариат» разбудил сельскую бедноту и они совместными усилиями напали на деревенскую «буржуазию». Революция в России, таким образом, пошла гораздо дальше западноевропейских буржуазно-демократических революций, создав основу для слияния городского и деревенского пролетариата и заложив фундамент для создания в России колхозов. «Вот в чем, — восторгался Ленин, — значение переворота, который произошел в нынешнее лето и в нынешнюю осень по самым глухим закоулкам деревенской России, который не был шумен, не был так наглядно виден и не бросался так всем в глаза, как Октябрьский переворот прошлого года, но который имеет еще несравненно более глубокое и важное значение»131. Конечно же, это было чудовищным преувеличением. Большевизация деревни, которой так похвалялся Ленин, завершит только через десять лет Сталин. Но, как и во многих других отношениях, сталинский путь был намечен Лениным.

ГЛАВА 9.

УБИЙСТВО ЦАРСКОЙ СЕМЬИ

В ночь с 16-го на 17 июля 1918 года, примерно в 2 часа 30 минут, в уральском городе Екатеринбурге, в подвале частного дома отрядом чекистов были убиты бывший император Николай II, его жена, сын, четыре дочери, их домашний врач и трое слуг. Это то, что известно нам достоверно. Однако в событиях, которые привели к этой трагедии, несмотря на огромное число посвященных этой теме публикаций, до сих пор многое остается неясным. И так будет до тех пор, пока соответствующие архивы не будут открыты для исследователей. [Основным источником по-прежнему остается книга Н.А.Соколова — председателя специальной комиссии, созданной адмиралом Колчаком для расследования этого преступления: Убийство царской семьи. Париж, 1925. Из вторичных источников лучшими являются: The Murder of the Romanovs. Lnd., 1935; Мельгунов СП. Судьба Императора Николая II после отречения. Париж, 1957. Сведения о судьбе других Романовых можно почерпнуть в кн.: Smirnoff S. Autour de l'Assasinat des Grands-Dues. Paris, 1928. Оригинальная большевистская версия событий изложена П.М.Быковым в публикации: Последние дни последнего царя // Рабочая революция на Урале / Сост. Н.И.Николаев. Екатеринбург, 1921. С. 3—26. Незаменимым источником являются материалы комиссии Соколова, хранящиеся в Хойтонской Библиотеке Гарвардского университета (США) и частично опубликованные в исследовании: Росс Н. Гибель царской семьи. Франкфурт, 1987].

С 1989 г. в советской печати стали появляться новые важные материалы. Наибольшую ценность представляют воспоминания Я.М.Юровского, командира отряда чекистов, убивших царя и его домочадцев. Интересные дополнительные сведения сообщает кинорежиссер Гелий Рябов, утверждающий, что он обнаружил останки царской семьи (Родина. 1989. № 4 и 5); к сожалению, эта публикация выполнена несколько небрежно.

Европейская история знает еще двух монархов, расставшихся с жизнью в результате революционных переворотов: в 1649 году это был Карл I, а в 1793-м — Людовик XVI. Но, как и во многих других случаях, касающихся русской революции, убийство царской семьи в России имеет с этими событиями лишь внешнее сходство; по существу же оно беспрецедентно. Карл I предстал перед специально созданным Верховным судом, который предъявил ему формальные обвинения и дал возможность защищаться. Заседания суда проходили открыто, и протоколы их тут же публиковались. Казнь короля тоже была публичной. С Людовиком XVI обстояло в общем так же. Его судил и приговорил к смерти большинством голосов Конвент. Это произошло после долгих прений, в ходе которых короля защищал адвокат. Протоколы судебного заседания тоже были опубликованы, а казнь состоялась при свете дня в центре Парижа.

Николаю II не предъявляли никаких обвинений, и его не судили судом. Советское правительство, приговорившее его к смерти, никогда не публиковало соответствующих документов. Все, что мы знаем об этом событии, стало известно главным образом благодаря упорству одного человека, проводившего расследование. Кроме того, в данном случае жертвой стал не только низложенный монарх, — убиты были его жена, дети, прислуга. Да и сама акция, проведенная под покровом ночи, напоминала скорее разбойное убийство, чем формальную, законную казнь.

* * *

Поначалу, с приходом большевиков к власти, в жизнь семьи бывшего царя и их домочадцев не произошло существенных изменений. Зимой 1917/1918 годов они по-прежнему находились в доме губернатора в Тобольске, куда были сосланы еще Керенским. Им разрешалось выходить на прогулки, посещать имевшуюся неподалеку церковь, получать газеты и переписываться с друзьями. В феврале 1918 года государственное пособие, выплачиваемое царской семье, было уменьшено до 600 рублей в месяц, но и это позволяло им жить в относительно сносных условиях. Большевикам, занятым неотложными делами, было не до Романовых, которые полностью устранились от общественной жизни. И хотя уже в ноябре 1917 года обсуждался вопрос о том, что делать с бывшим царем, решения тогда принято не было1.

Ситуация начала меняться в марте, в связи с подписанием Брест-Литовского договора, вызвавшего всеобщую ненависть к большевистскому режиму. В такой атмосфере вероятность попыток реставрации прежнего режима возрастала, тем более, что, как было известно большевикам, среди немецких генералов были широко распространены монархистские настроения. На всякий случай большевики приняли меры, чтобы убрать со сцены Романовых. Декретом от 9 марта за подписью Ленина был отправлен в ссылку предполагаемый наследник престола вел. кн. Михаил Романов. С тех пор как он отказался от короны, предложенной ему Николаем в марте 1917 года, Михаил не проявлял никакого интереса к политике. Он тихо жил в своем имении в Гатчине, сторонился политики и избегал появляться на публике2. Что он и не помышлял о власти, показывает характерный эпизод: через несколько дней после своего отказа наследовать трон он появился перед ошарашенными деятелями Петроградского Совета, с просьбой разрешить ему охотиться в его угодьях3. Летом 1917 год он обратился к британскому послу за разрешением на въезд в Англию, но ему было отказано в визе, так как «правительство Его Величества считает нежелательным въезд в Англию во время войны членов императорской семьи»4. [Как видим, О.Путятина, друг Михаила, неправа, утверждая, что Михаил не стал искать убежища в Англии, поскольку был убежден, что русский народ не причинит ему вреда (см.: Revue des Deux Mondes. V. 18. 1923. 15 November. P. 297-298).]. В конце 1917 года Михаил подал прошение на имя Ленина об изменении своей царской фамилии на фамилию жены, графини Брасовой, однако прошение осталось без ответа5.