Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV - Дэн Абнетт

То, как странствие более чем в пятьдесят тысяч световых лет завершилось своевременным спасением, остается за пределами понимания. Некоторые говорят, что подобное могло случиться только благодаря вмешательству самого Императора.

Фоллское сражение

В неведении мы начали войну, которую не понимали, против оружия, о котором даже не могли помыслить. Мы были не готовы, мы были уязвимы; мы были слабы. Но в те первые мгновения наши враги дали нам силу. Силу жить, подняться с кровавых полей, идти и не падать — ничего этого у нас не было, а теперь есть.

Сигизмунд, речь перед Храмовниками у Первых Врат Терры.

Это доклад о Карающем флоте Имперских Кулаков, который попал в штиль в Фоллской системе, о вероломном нападении боевого флота Железных Воинов и последовавшем сражении.

Фоллское сражение — это всего лишь одна из битв эпохи резни и предательств. Пламя памяти о нём слабо трепещет рядом с пламенем многочисленных величайших предательств, которые ознаменовали конец единства. Что такое Фолл на фоне потерь на Калте или титанического конфликта на Истваане? Все эти и многие другие планы тайно вынашивал Хорус, чтобы разложить, нанести урон и уничтожить тех, кто мог выступить против него во время войны, которую он собирался разжечь, и обеспечить себе быструю победу, прежде чем враги обрушат на него всю мощь пробудившегося гнева. Многие из этих заговоров и засад увенчались успехом, другие провалились, но все были направлены на то, чтобы нанести удар раньше, чем Империум бы понял, что началась война за само его выживание.

В этом широком смысле Фолл всего лишь ещё одна кровавая жемчужина в ожерелье Империума в эпоху предательства. Однако оглядываясь назад можно увидеть истинное значение Фоллского сражения. И на это есть много причин. С практической точки зрения оно оказало решающее влияние на воинов и боевые корабли, сильно обескровив два могучих флота Легионес Астартес. И хотя обе стороны уцелели, чаша весов могла склониться в пользу любой из них, а понесённые потери могли оказаться одной из монет, которые привели к тому, что война длилась годы, а не месяцы. Также это был миг высочайшего героизма, когда абсолютный мрак бросил свет верности в тень обмана. Это была катастрофа, упущенная возможность, уничтоженная величайшим и самым непреходящим убийцей: случайностью. Возможно, по этим жесточайшим причинам Фолл помнят, как символ жертвенности и шрам на душе Империума.

Рогал Дорн был первым примархом, который узнал о предательстве брата. Вместе с большей частью своего легиона он возвращался на Терру и его флот попал в разразившиеся варп-штормы. Такое же несчастье постигло и спасавшийся от чудовищных злодеяний на Истваане-3 “Эйзенштейн”. Каким-то неведомым образом пути Преторианца Терры и отступавших лоялистов пересеклись. Никто из присутствовавших никогда не вспоминал о моменте, когда Дорн узнал о предательстве Хоруса. Мы можем всего лишь догадываться о его гневе, но его ответ был недвусмысленным. Примарх разделил флот: одна часть осталась с ним для защиты Терры, другую он направил отомстить Хорусу. Для этого под командованием магистра флота Йоннада передали почти треть легиона — как в воинах, так и в боевых кораблях — усилив ауксилиями, дополнительными противокорабельными эскадрами Астра Милитарис Солнечной системы и резервами Сатурнового флота. Больше пятисот кораблей в боевом порядке снова нырнули в штормы и взяли курс на Истваанскую систему. Это был Карающий флот, сформированный дабы воплотить справедливую ярость брата.

Карающий флот так и не добрался до места назначения. Едва он отправился в путь, как стал игрушкой Эмпиреев. Астропатические авгуры Терры видели, как они корчились вокруг флота и поглотили его. Сынов Дорна ждали мучения, лишения и неуправляемое плавание. Раздираемые варп-штормами разбитые обломки и уцелевшие корабли едва нашли спасение в единственной спокойной лагуне, словно в историях парусной эпохи, когда после кораблекрушения смертоносный поток увлекал несчастные души. Этим единственным убежищем оказалась Фоллская система. Из отправленных Дорном кораблей и воинов только две трети пережили путешествие в варп-штормах. Не удивительно, что в большинстве своём это были крупные корабли Легионес Астартес, но и многие из них получили повреждения, а их экипажи понесли потери. Уцелевшие корабли обнаружили, что они отрезаны от Эмпиреев на островке штиля посреди холодной тишины. Их окружал варп, кружившийся в ярости непрекращающихся штормов. Попытка покинуть систему обернулась бы неминуемой катастрофой, выжившие астропаты не могли ни отправить, ни получить сообщения. Шторм словно в насмешку отражал их изменённые послания назад. Хуже всего было то, что Йоннад, один из самых доверенных командующих Дорна — стратег и лидер, чьи достижения в легионе были почти непревзойдёнными — погиб от ярости варпа.

Бремя командования

Имперские Кулаки — легион, скованный дисциплиной и непреклонным уважением к клятвам чести. Йоннад погиб, но при жизни он объявил, что в случае его смерти командование примет его заместитель и ученик. Алексис Полукс сравнительно недавно стал капитаном Имперских Кулаков. Он родился на Инвите и выделялся мощным телосложением и непоколебимым характером, но он не снискал такой славы, чтобы стать широко известным за пределами рядов Сынов Дорна. Сдержанный, расчётливый и прямолинейный, он показал себя за десятилетия войн, как весьма достойный воин, но во флоте Имперских Кулаков были капитаны, чья слава и опыт всё же превышали достижения Полукса. А списки побед таких Кулаков, как Тир, Пертинакс и Скалл значительно превосходили списки побед молодого капитана. Но магистр флота Йоннад видел в своём избраннике больше, и говорят, сказал самому Дорну, что в Полуксе есть искра понимающего войну гения, искра, которая должна разжечь весь его потенциал. Мы можем лишь гадать, что случилось бы с Полуксом, не опустись на его плечи командование Карающим флотом, но у древних была пословица: “Придёт время, придёт и герой”. В случае с Алексисом Полуксом она подтвердилась, и сейчас мы видим, что его руководство изменило будущее всего легиона.

Полукс возглавил Карающий флот и сразу же стал готовиться к нападению. Предназначенные для затяжной кампании резервы и запасы были незамедлительно использованы для капитального ремонта уцелевших кораблей и приведения их в полную боевую готовность. Это был гигантский организационный подвиг, и Полукс сам отвёл себе в нём главную роль. Его корабли построились на краю системы в постоянно двигавшуюся сферу. Флот превратился в крепость посреди пустоты, бдительную и готовую в любой момент отразить нападение, а также готовую прыгнуть в варп, как только в штормах появится проход. Дни складывались в месяцы, а Имперские Кулаки оставались бдительными, фиксируя все гравитационные приливы и астрономические синхронии планетарной системы, чтобы до мельчайшей детали изучить потенциальное поле битвы. Они неустанно и всесторонне укрепляли боеготовность: от рукопашного боя до координации огня между всеми эскадрами флота, отрабатывали манёвры и стратегемы на случай любого развития событий с такой тщательностью, которая возможно пристыдила бы даже командующего XIII-го легиона. Предприняли и несколько попыток прорваться сквозь штормы, но все они оказались неудачными.

С одной стороны, приказ Полукса перейти к столь деятельной обороне можно принять за попытку сохранить силы или попытаться храбро прорваться едва стихнут штормы. С другой — им дали ужасные приказы, и они поклялись их выполнить — распоряжения нового магистра флота можно счесть странным, но такая оценка не учитывает множество факторов, которые связаны, как с положением Карающего флота, так и с характером самих Имперских Кулаков. Когда VII легион сталкивается с неопределённостью, его естественной реакцией становится переход к обороне, бездействие — чуждо их природе. Неоднократно приводили высказывание Рогала Дорна: “Если кто-то ожидает, что враг объявит ему о намерении напасть — значит, он подарил врагу победу ещё до начала битвы”. Но для осторожности Поллукса были причины. Фоллская система, пусть и не слишком подробно, значилась в записях Великого крестового похода, как дом для двух обитаемых планет. Фолл I и II были сельскохозяйственными мирами: один покрывал океан, другой грибные леса. Их население было не слишком велико по меркам большинства миров, но, тем не менее, было самодостаточным, мирным и крепко связанным с огромным Империумом, которому они регулярно поставляли продовольствие.

Когда Карающий флот прибыл в систему, то оказалось, что на обеих планетах не осталось признаков человеческой жизни. Не удалось обнаружить ни причину этого нежданного неприкрытого бедствия, ни даже мёртвых. Разумеется, это вызвало обеспокоенность и серьёзные подозрения, и ещё сильнее способствовало осторожности неожиданно оказавшихся здесь Имперских Кулаков. Смотря на судьбу планет из сегодняшнего дня становится очевидно — это ещё одно доказательство, что Фолл совсем не случайное место битвы, а был заранее подготовлен или возможно выбран тёмными внешними силами, как ловушка или место для засады: зона поражения, предназначенная погубить легион. Произошедшее — манипуляции с варпом, которые сбили флот с курса, спровоцировали гибель кораблей, измотали их и привели измученными в одну точку космического пространства и выбросили там — раньше казалось абсолютно немыслимым и никогда не происходило. Также, скорее всего не подлежит сомнению факт, что непрерывная отработка оборонительных манёвров и постоянные тренировки служили и вторичной цели — давали выход врождённой беспокойной агрессии и несдержанной раздражительности, которые росли в сердцах Имперских Кулаков с тех пор, как невероятное предательство Хоруса вышло на свет. Честь была для Имперских Кулаков превыше всего. Предатели оскорбили её самим своим существованием, и смыть оскорбление можно было только кровью. Шанс сделать это пришёл к легиону с совсем неожиданной стороны, и был гораздо отвратительнее и неожиданнее, чем кто-либо мог помыслить.