Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

командующим должен был стать молодой, но энергичный внебрачный сын Карла V, дон Иоанн Австрийский.

Строительство большого флота, необходимого для Священной лиги, продолжалось, пока Фамагуста держалась. Турки отправили флот через венецианский Крит, на который они совершили набег, в Ионическое море и южную Адриатику, отвлекая венецианский флот от его более широких забот. Среди прибрежных крепостей, перешедших в руки турок, был Ульцинь, расположенный к северу от современной границы между Черногорией и Албанией. Турецкие корабли преследовали своих противников вплоть до Корчулы и Дубровника (хотя рагушанам удалось сохранить нейтралитет, тщательно соблюдаемый обеими сторонами).67 Затем турки нацелились на Задар, расположенный в северной части Адриатики, в опасной близости от самой Венеции, где, должно быть, ожили воспоминания о войне при Кьоджии 180 годами ранее. Тем не менее, целью было не разгромить Венецию, а напугать ее - убедить венецианцев в хрупкости их империи и тщетности сопротивления османской власти. Более того, после нескольких месяцев бомбардировок разрушенный город Фамагуста был готов сдаться. В начале августа венецианский командующий Брагадин явился в палатку турецкого командующего Лала Мустафы. Настроение испортилось, когда Мустафа узнал, что пятьдесят мусульманских паломников, которых венецианцы заключили в тюрьму, теперь казнены. Недовольство Лалы Мустафы переросло в ярость. Спутники Брагадина были убиты на месте, Брагадин был изувечен; через десять дней его заживо сожгли, а набитую шкуру с триумфом пронесли по Кипру, а затем отправили в Константинополь.68 Это было послание не только Венеции, но и османскому двору, в частности Мехмету Соколлу: своим грубым поведением Лала Мустафа надеялся подорвать позиции тех, кто считал, что мир с Венецией еще возможен.69 В таких грубых уговорах не было нужды: флот Священной лиги был практически готов к отплытию. В море у Корфу христианский флот узнал, что Фамагуста пала. Это известие укрепило их решимость.70

Последовавшая за этим великая битва при Лепанто, у входа в Коринфский залив, давно считается одним из решающих морских сражений в истории: "самое впечатляющее военное событие в Средиземноморье за весь XVI век", по словам Фернана Броделя, чье исследование средиземноморского мира в эпоху Филиппа II завершилось рассказом об этой битве. Нет никаких сомнений, что в этом случае дон Иоанн был орудием судьбы", - провозгласил Браудель, прочувствованно и загадочно. Борьба вблизи устья Адриатики имела иные последствия, чем осада в Сицилийских проливах. За несколько месяцев до битвы турки заявили, что стремятся завоевать Адриатику, и сопровождали свои морские рейды сухопутными набегами из турецкой Боснии на венецианские владения в верховьях Адриатики. Эти набеги были продиктованы не только строительством империи или желанием распространить исламское правление. Как станет ясно, турков также подталкивали славянские христианские пираты и разбойники в северной Далмации, крестоносные ускоки.

Баланс между противоборствующими силами был очень хрупким. Количество солдат на борту кораблей каждой стороны было одинаковым: где-то около 30 000 человек, хотя, возможно, турецкие морские пехотинцы имели больший опыт.71 Турецких кораблей было больше, чем христианских: всего 200 с христианской стороны и, возможно, 300 с турецкой. Османский адмирал Муэдзинзаде Али выстроил их в форме полумесяца в надежде обернуть свой флот вокруг христианского, а в центре попытаться разбить христианский флот на куски.72 западных корабля были построены надолго, в то время как часть османского флота была построена из "зеленой" древесины и считалась одноразовой - пригодной на пару сезонов до замены. Османский флот состоял в основном из легких галер, которые низко сидели на воде, что повышало их уязвимость, но также позволяло им преодолевать мелководье у берега, где они могли надеяться обойти более тяжелые христианские корабли; Венеция также предпочитала относительно легкие галеры.73 Христианский флот имел примерно в два раза больше пушек, чем турецкий, но турки взяли с собой очень много лучников; пушки были разрушительными, но медленно заряжались, в то время как лучники могли перезарядиться в одно мгновение.74 Обе стороны также использовали спичечные аркебузы - ручные пушки, не отличавшиеся особой точностью, но перезаряжавшиеся довольно быстро, и заменившие смертоносные арбалеты позднего Средневековья.75 На испанском флагманском корабле "Реал" было 400 сардинских аркебузиров, а на османском флагмане "Султана" - лишь половина этого числа.76 К этому добавлялись проблемы, связанные с тесным расположением островов Курцоларис к востоку от Итаки, где узкие каналы мешали быстрому развертыванию христианских галер.77

В этих условиях неудивительно, что сражение привело к чудовищным потерям. Флот Священной лиги был убежден, что наступил решающий момент в борьбе с турками, и впечатляющие акты храбрости под турецким огнем привели к многочисленным жертвам. Венецианский командир Агостино Барбариго продемонстрировал почти полное пренебрежение к безопасности своего судна, когда направил флагманский корабль Светлейшей Республики на наступающие османские галеры и попытался встать на их пути. Один за другим погибали венецианские капитаны - представители великих венецианских династий, таких как Кверини и Контарини. Барбариго не сдавался, хотя по глупости поднял козырек, когда на его корабль обрушился град стрел, и был поражен в глаз, а вскоре скончался на дне. Но сзади подошли папские и неаполитанские галеры, прикрепленные к венецианским эскадрам, и минута за минутой турки отступали.78 Шквальный огонь из носовых орудий венецианских галер разрывал турецкие корабли на части, а закованных в кандалы галерных рабов утаскивало на дно моря вместе с разбитыми останками их галер. Дым от непрерывного пушечного огня мешал турецким стрелкам. Бойня была неумолимой, отвратительной и фанатичной.79 Наконец христианские морские пехотинцы взяли на абордаж флагманский корабль Муэдзинзаде Али, который погиб, мужественно сражаясь; его голова была поднята на пике к большому благу христианского боевого духа.80 На этом сражение не закончилось, так как в бой вступили и алжирские корабли. Но с наступлением сумерек флот Священной лиги отошел от окрашенных кровью вод и укрылся от приближающейся грозы. На следующее утро, судя по количеству смертей и разрушений, стало ясно, что Священная лига не просто одержала внушительную победу, но число погибших турок почти не поддается подсчету. Возможно, с турецкой стороны погибло 25 000 или даже 35 000 человек, включая не только рабов на галерах, но и капитанов и командиров, в то время как потери христиан были гораздо меньше, хотя все равно очень значительны: 8 000 убитых и еще большее число раненых (из которых вскоре умерли еще 4 000); около двух третей потерь составили венецианцы, что не могло не отразиться на квалифицированной рабочей силе города. С другой стороны, по меньшей мере 12 000 христиан, оказавшихся на борту турецких галер, были освобождены.81

В Венеции весть о победе, несмотря на огромные потери, смягчила отчаяние, вызванное потерей Кипра. Масштабы победы стали очевидны для венецианцев, когда из Лепанто прибыл корабль