Рейтинговые книги
Читем онлайн Война - Кирилл Левин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 136 137 138 139 140 141 142 143 144 ... 162

2) Производить регулярный обмен газетами.

3) Так как немецкие братья страдают по части недостатка продовольствия, мы предлагаем устроить меновой пункт, где бы солдаты могли обмениваться всякого рода продуктами и товарами.

4) Свято и нерушимо соблюдать данный договор. Срок договора — три месяца.

5) Под настоящим договором со стороны, германской армии должен подписаться командир полка и приложить круглую полковую, с орлом, печать, а со стороны русской армии договор подписывают: командир полка, комиссар и полковой комитет. Печать кладется, за отсутствием новой, старая, круглая, с орлом, но без короны.

— Ну вот, а еще говорил — не министр, — довольно отзывались комитетчики. — Под таким договором и настоящему министру подписаться не стыдно…

После этого полковой комитет засел за сочинение особого письма к немецким солдатам. В письме мы хотели без всякой дипломатии сказать им все, что мы думаем.

Передать это письмо наши представители должны были так, чтобы об этом не пронюхали немецкие офицеры.

По-русски письмо звучало так:

«Дорогие товарищи немцы!

Какие у вас новости? Становится холодно. Неужели мы с вами будем и эту зиму торчать в окопах? Неужели вам еще не надоело воевать? Делайте и у себя революцию. Но каких же пор вы будете терпеть своего сухорукого кайзера Вильгельма, который, хоть и король, но такой же подлец, как наш царь Николашка? Гоните его в три шеи, меньше слушайте ваших офицеров, — все они шкуры барабанные, которые во сне царя видят и ждут орденов.

Товарищи и братья! Вам, наверное, также хочется домой. Втыкайте штыки в землю. Не стреляйте, и мы тоже стрелять не будем.

Посылаем вам большевистские газеты. Читайте их.

Мы слышали, что у вас туго с хлебом. Так вот мы можем выручить вас. Хлеба у нас и сахару много. Становитесь на нашу сторону — тогда будете сыты. Итак, за дело!

Революционные солдаты-большевики,

ваши братья и товарищи».

Парламентеры

Немецкое командование вычеркнуло из соглашения пункт об обмене газетами и подписало договор.

Наши представители заупрямились. На этот пункт мы возлагали большие надежды. Вычеркивая пункт о газетах, немецкое командование обезоруживало нас. Как же мы будем вести среди немецких солдат агитацию?

Забрав договор, наши представители заявили, что они тоже подумают, что им делать с ним, и перенесут этот вопрос на заседание полкового комитета.

После горячих споров, продолжавшихся целую ночь, полковой комитет вынес решение попытаться еще раз уломать немецкое командование. Если оно и на этот раз будет упорствовать, — подписать договор. Черт с ними! В крайнем случае газеты мы и без договора как-нибудь будем доставлять немецким солдатам.

В качестве делегатов для переговоров с немцами полковой комитет выделил Чабана, Ступина и меня.

В окопах мы подняли привязанный к винтовке белый флаг, давая немцам знать, что парламентеры 16-го особого полка хотят снова встретиться для переговоров.

В немецких окопах ни души. Напрасно мы махали флагом, — все безрезультатно. На первый взгляд окопы казались вымершими. Но это только так казалось. На самом деле у каждой бойницы лежал солдат-снайпер. Этот немецкий снайпер вездесущ. Шевельнется солдат не так, как следует, высунется из окопа, и вот он уже валится с раскроенным черепом. Солдаты не любили немецких снайперов, звали их мясниками и беспощадно расправлялись с ними, когда они попадали в плен.

Время шло, а немцы все еще не отвечали на наше приглашение встретиться.

— К начальству побежали… У начальства разрешения пошли спрашивать — недовольно заметил Чабан.

Наконец, белое полотнище, прикрепленное к черному древку, заполоскалось над немецкими окопами.

Вылезая из окопов, Ступин сострил:

— Знаете, почему они так долго не отвечали?

— Ну?

— Флаг делали. Ждали, когда на древке черная краска высохнет. Мы им оторванным от рубахи боком трясли, а они настоящим флагом…

Но нам сейчас было не до Ступинских каламбуров, на которые он был превеликий мастер. Как-никак, мы шли к немцам, к нашим врагам, не раз подводившим нас. И на этот раз, уходя из полка, мы, на всякий случай, привели роты в боевую готовность.

У немецких окопов нас встретил худой офицер с моноклем и хлыстом в руке. Взяв под козырек, он чинно поклонился.

Мы думали, что он сразу же поведет нас к командиру полка, но вместо этого двое немецких солдат подали нам по черному платку.

Я попросил Ступина, чтобы он спросил у офицера, что все это значит.

— Офицер говорит, что надо завязать глаза.

Мы с Чабаном запротестовали. Зачем завязывать глаза? Что это за унижение? Этак немцы нас могут черт знает куда завести. С парламентерами так не обращаются. Мы уйдем обратно, и война будет продолжаться.

Ступин сказал офицеру, что уполномоченные полка возмущены таким отношением и требуют, чтобы их вели, как подобает, с открытыми глазами.

Офицер замотал головой, что-то забормотав.

— Что он лопочет?

— Он говорит, что господа парламентеры должны подчиниться…

Скрепя сердце, пришлось уступить. Нам завязали глаза, и мы, держась друг за друга, проклиная тот день и час, когда нам впервые пришла мысль о братании, побрели за немцами.

Отправляясь к немцам, мы, грешным делом, думали, что нам удастся поговорить по душам с солдатами, посмотреть, как они живут, как укреплены немецкие окопы. А сейчас нам придется довольствоваться лишь одной командирской землянкой.

Недовольный таким оборотом дела, я спросил следовавшего за мной Чабана, как он себя чувствует.

— Як карась на сковороди, — мрачно буркнул Чабан.

Сколько времени блуждали мы по немецким ходам сообщений, не знаю, но нам казалось, что немцы просто одурачили нас. Они ведут нас — в тыл, и там, возможно, расстреляют как русских агитаторов.

Но вот мы, налетев друг на друга, остановились.

Мягкий звон шпор, голоса людей. Куда мы пришли? И почему остановились? Чьи-то холодные руки коснулись моего затылка. Повязка упала с моих глаз, я увидел тучного старого полковника с железным крестом на груди. Он сидел в окружении офицеров, внимательно рассматривал нас сквозь круглые стекляшки монокля. Удивило нас еще и то, что чисто выбритые щеки их украшали глубокие порезы фехтовальных шпаг.

Толстый офицер, по всей видимости командир полка, предложил нам снять шинели. В этой обстановке, в обществе вылощенных немецких офицеров, мы растерялись. Я пожалел, что мы не пригласили немцев к себе.

Мы молча сидели несколько минут, рассматривая друг друга, не зная, с чего начать щекотливый разговор.

Молчали и немцы. Они курили толстые сигары и в упор рассматривали нас.

Открылась дверь в землянку, вошли с подносами в руках два солдата. Выдвинув два запасных стола, они стали накрывать их. Не прошло и пяти минут, как на столах появились ветчина, колбасы, селедки, дичь, фрукты, белый хлеб и вино.

«Уж не для нас ли они так стараются? — мелькнуло в голове. — Но откуда у них ветчина, колбасы, селедка? Нам все время говорили, что в Германии голод, солдаты сидят на одном картофеле, а на поверку выходит…»

Накрыв стол, денщики удалились. Полковник фон-Корф медленно поднялся и жестом гостеприимного хозяина пригласил нас к столу. Мы переглянулись. Вот-те и раз! В наших инструкциях насчет обеда ничего не было сказано. Кроме того, мы не знали, как держать себя с господами офицерами, как обращаться с ножами, вилками, ложками, салфетками и тонкими бокалами. Возьмешь такой стакан в руку, — от него, пожалуй, ничего не останется. Нет, уж лучше отказаться. Я толкнул Ступина в бок, велел ему поблагодарить хозяев и сказать, что мы только что позавтракали.

— Господин полковник говорит, — перевел Ступин, — что он долго жил в России, знает русские обычаи и просит господ солдат разделить с ним трапезу.

Полковник явно издевался над нами. Поблагодарив его, мы сказали, что сыты, не хотим, а лучше посидим так. Но не сдавался и полковник. Посоветовавшись, мы с неохотой направились к столу. Но, прежде чем сесть, нам предложили вымыть руки.

На кухне блиндажа мы остались одни с денщиком. Ступин спросил его, когда они сделают революцию.

— Ой, геноссе, геноссе… Ленин… большевик… — озираясь по сторонам, залопотал денщик.

Я решил, что настало время действовать, и без долгих слов вынул из кармана сахар, банку консервов, пачку газет и писем к немецким солдатам и сунул все это денщику. Тот вытаращил глаза.

Ступин по-немецки сказал:

— Бери, бери, это газеты, которые издает геноссе Ленин. Только не жги, а солдатам передай…

1 ... 136 137 138 139 140 141 142 143 144 ... 162
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Война - Кирилл Левин бесплатно.
Похожие на Война - Кирилл Левин книги

Оставить комментарий