Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны... - Сергей Козлов

Чем они закончились и как завершилась вся эта история известно. Безусловно одно – преступник, то есть Басаев со своей бандой, не должен был уйти безнаказанно. И долбить его надо было по дороге в Чечню, когда основную массу заложников он отпустил. Да, та часть заложников, которая в состоянии аффекта согласилась добровольно служить щитом террористам, вероятнее всего, пострадала бы. Однако был бы соблюден принцип, предполагающий наказание за всякое преступление. Если бы это случилось, не было бы трагедии Кизляра-Первомайского, да и исход войны возможно был иным, ибо с чеченцами можно разговаривать только с позиции силы. С чисто человеческой точки зрения, для тех, кто в состоянии «Стокгольмского синдрома» (это когда заложники по отношению к террористам начинают испытывать чувство симпатии по истечении нескольких дней) разделил бы участь преступников и для их родственников – это была бы трагедия, но с государственной точки зрения – это было объективной необходимостью. Да и чисто тактически в поле проще было решить эту задачу и, возможно, удалось бы выполнить ее малой кровью. Показателен в этом отношении пример Израиля, где наказание террористов является задачей, решаемой на государственном уровне. Каким бы фанатиком ни казался террорист, неотвратимость наказания зачастую действует отрезвляюще.

В. Дмитриев.Спецназ должен был поставить жирную точку:

После того, как была достигнута договоренность о предоставлении террористам автобусов для отъезда в Чечню, в Буденовск прибыл другой отряд из состава батальона специального назначения, находившегося в Ханкале. В его задачу входило сопровождать колонну и в случае, если бандиты по дороге высадят заложников, из засады уничтожить колонну с боевиками огнем стрелкового оружия и путем наведения на колонну ударов авиации. Над автобусами перед поездкой усиленно колдовали специалисты из инженерной академии им. Куйбышева. В каждый из них была поставлена радиоуправляемая мина, приводящаяся в действие через самолет-ретранслятор практически на любом удалении автобусов от командного прибора.

Всю ночь перед отъездом боевиков отряд в трех вертолетах находился в воздухе. Когда кончалось топливо, машины садились, отряд пересаживался в другие, и продолжал выполнять задачу. Днем колонна с боевиками тронулась в путь, всю дорогу их сопровождали спецназовцы, однако боевики так и не отпустили заложников. Когда террористы были уже на подъезде к Зандаку, руководитель операции запросил командира отряда по радиостанции, может ли он провести засаду на колону так, чтобы заложники остались живы. На что командир отряда ответил: «Я не могу приказать пуле или гранатометному выстрелу не трогать заложников!». Поэтому команда о ликвидации банды Басаева так и не была дана. Только доехав до села, террористы покинули автобусы. Спецназовцы могли лишь наблюдать это в оптические приборы с большой высоты. Подлетать близко к колонне было запрещено.

К. Никитин. И все же почему?

Если говорить о причинах теракта, то главная здесь – не прекращение войны в Чечне. За каждым политическим решением стоят чьи-то конкретные корыстные интересы – писал Макиавелли. Как только обводной трубопровод из Азербайджана решили провести через Буденовск, так сразу появился Басаев. Через полгода, когда решили пустить обводную нитку с нефтью через Кизляр, появился Радуев.

Командир подразделения «Альфы»:

Думаю, не стоит забывать, что когда происходили эти события, федеральные войска загнали боевиков в горы, и Масхадов вел переговоры, в ходе которых признавал поражение, но просил дать возможность сохранить лицо. Безусловно, основной причиной теракта в Буденовске было стремление Басаева, образно говоря, ослабить петлю, затянувшуюся на шее сепаратистов с тем, чтобы в последующем из нее выскользнуть. Цели своей он достиг и это бесспорно.

С. Козлов. Работа над ошибками:

Безусловно, штурм больницы, переполненной заложниками, задача абсурдная, но все же позволю себе обобщить недостатки в планировании операции, названные участниками событий, а также указать на неназваные по тем или иным причинам.

Первое. На мой взгляд, какой бы не казалась задача невыполнимой и сколько бы ни было вариантов, необходимо всегда готовиться к худшему из них, предполагающему силовое решение вопроса. Поэтому руководство операцией, не теряя драгоценного времени, должно отдать распоряжение на подготовку штурма. Ни один из сотрудников спецподразделений не обидится, если, в конечном итоге, штурм не состоится.

Второе. Для подготовки операции такого уровня при самой четкой работе штаба и самом высоком исполнительском мастерстве ее участников требуются, как минимум, одни сутки.

В течение этого времени необходимо провести рекогносцировку, чтобы каждый командир отделения смог реально увидеть ту местность, на которой предстоит действовать ему и его людям.

Третье. Даже при наступлении мотострелковой роты командир перед атакой организует взаимодействие. Я не говорю уже о необходимости этого при участии в операции нескольких самостоятельных спецподразделений различных ведомств и приданных им средств усиления, имеющих различные средства связи.

Четвертое. Подразделения, участвующие в штурме, не должны быть задействованы в оцеплении. Они должны заниматься подготовкой к атаке, хоть некоторым начальникам и покажется это бездельем.

Пятое. Строго соблюдать меры по сокрытию своих намерений. Это о том, почему «Альфу» встретили огнем.

Шестое. В операции такого рода исходные рубежи штурмовых групп должны проходить по позициям оцепления и при атаке опираться на их огонь. И уж никуда не годится, когда руководство операции даже не знало, заняты ли травматологическое и инфекционное отделения.

Седьмое и главное. Планирование и руководство операцией должно лежать на профессионалах.

По свидетельству участников событий у начальника штаба операции не было даже элементарных ручки и листка бумаги. Не говоря уже о аэрофотоснимке больницы. О том, что реально творилось у больничного комплекса он узнал, когда уже все кончилось.

Министры и их заместители в таких делах должны лишь принять решение, каким способом следует разрешить проблему, безусловно, прислушиваясь при этом к людям, которым предстоит идти в бой. На мой взгляд, в Буденовске приказ был отдан исполнителям, но по большому счету, операцией никто не руководил.

И конечно, приняв решение, руководитель должен нести за него ответственность. Удивительно, когда до сих пор выясняют, кто же принял решение о штурме и кто дал отбой, когда, как многим кажется, «Альфа» уже захватила первый этаж. То, что команда отбой не потребовалась, из вышеизложенного ясно, штурм захлебнулся, не начавшись. А вот кто принял решение о силовом решении проблемы, мне подсказал один из руководителей ФСБ, находящийся ныне на заслуженном отдыхе. Он объяснил, что решение такого уровня в нашей стране может принять только один человек – это президент. Не Черномырдин, на которого сейчас многие прямо указывают, и который недавно публично заявил, что штурма, оказывается, вообще не было, и что все вопросы были решены путем переговоров. Он же высказал недоумение по поводу того, кто же разрешил Басаеву безнаказанно достигнуть Чечни, хотя сам гарантировал его неприкосновенность. И уж тем более не Ерин, снятый после Буденовска. Скорее всего, Борис Николаевич надавил из Канады, поскольку слишком надолго все затянулось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});