Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - Джон Лайдон

переехал в Северную Ирландию. Он женился на местной девушке – и теперь чинит там охранную сигнализацию, он немного сантехник, немного электрик. Очень технически мыслящий и спокойный человек, хотя и склонен к убийственным остротам. Остроумие у Лайдонов в крови.

Как и Мартин, Джимми и Бобби очень хорошо воспитали своих детей. Умные ребята, ни один из них не стал никчемным придурком. Я очень горжусь тем, что моя семья выстояла и воспитывает очень хороших людей. Это служит отличным предзнаменованием для человечества.

Мы с Норой не могли иметь детей после проблем в молодости. У Норы были очень трудные роды с Ари, и, короче говоря, с тех пор это стало невозможно. Да и если подумать, наша жизнь все равно не позволила бы нам этого. Я в те дни постоянно гастролировал с PiL – слишком много дел, чтобы уделять должное внимание тому, что нужно ребенку, чтобы существовать в этом мире. А дети требуют стопроцентной отдачи.

Рэмбо никогда не считал себя пригодным к работе менеджера. Я же всегда пытался подтолкнуть его к этой роли. Сначала он просто хотел заниматься безопасностью, но, в конце концов, примерно в 2000 г., продвинулся вверх. По мере развития ситуации появлялись новые возможности, и я продолжал давить на него, потому что знал, что у него есть все, что нужно для этой работы. Любой, кто может организовать кучку футбольных прохвостов, в состоянии сделать все что угодно. Держать в порядке эту шайку – само по себе умение.

В прошлом, пока он не появился в команде, возникали ситуации, когда я просто говорил: «Я не могу справиться!» – и сидел без дела в течение многих лет. Я очень устал от того, что все шло в соответствии с всякими бизнес-стратегиями. Я полагаю, если это делается по книге, оно не работает. В нашей отрасли нет места установленным правилам. Проблемы могут мгновенно изменить ваше состояние, и вы должны уметь на это реагировать, а не просто педантично следовать избранной стратегии. Я сейчас никого не поливаю помоями, речь идет только обо мне лично – я не могу работать с жестким бизнесменом, это сильно замедляет процесс. Становится слишком утомительно.

Рэмбо – перфекционист; это одно из величайших преимуществ работы с ним. Порой я могу отмахнуться, бросив какую-нибудь маловразумительную фразу. Во мне просыпается маленький ирландец, и я начинаю что-то бубнить о деталях. Это может привести к путанице. Иногда то, что я считаю важным, на самом деле не имеет значения. Когда же ты работаешь с таким парнем, как Рэмбо, все стопроцентно! Его выносливость и целеустремленность неудержимы. Он считает себя целиком и полностью ответственным за все, и это достойно восхищения.

В том, что касалось моей охраны, Рэмбо был лучшим. Он многому меня научил. Например, если не хочешь оставлять себя открытым на 360 градусов, то просто сужаешь угол. Когда в 1998 г. меня пригласили на британское телевидение на шоу «Лига фэнтези-футбола»[395] Скиннера и Баддиэля, все пошло наперекосяк. Я не собирался подыгрывать этим напыщенным и заносчивым комикам, издевающимся над игроками старой Англии и превращающим футбол в фарс, которым он в итоге и стал. На следующий день в прессе меня даже попытались обвинить в нападении на продюсера.

На самом деле я не хотел играть по их правилам – им не нравилось, что я превосхожу своими репликами ведущих. Когда я ушел во время перерыва, они заперли двери и не позволили мне вернуться на шоу – привели свою охрану, огромных бугаев, пытавшихся войти в студию и настучать мне по голове. Рэмбо быстро взял ситуацию под контроль – в коридоре был правый поворот, поэтому мы зашли за угол, и они не смогли нас схватить, эти профессиональные дуболомы. Мы твердо заняли свои позиции. К нам вел только один путь – прямо на нас, и они не могли этого сделать, не могли рисковать – не хотели. Это навыки футбольных банд, но ведь их можно применить и мысленно. Это действительность, с которой приходится иметь дело, и очень полезный способ снизить вероятность получения травмы. Мы медленно вышли из здания с высоко поднятыми головами – и пожеланием «доброй ночи и хорошего вечера» охране.

Рэмбо – парень, которого трудно узнать и понять, но, скажу я вам, едва только вы это сделаете, вы полюбите его навсегда. Он чертов бриллиант, человек, верный своему слову. В нем нет ничего плохого, и он самый охуенный чувак на свете. Рэмбо знает меня не как Джонни Роттена, он знает меня как Джона-человека. Некоторые просто сочли бы его хулиганом, но он не такой, он намного, намного больше. Это Джон, Рэмбо.

Примерно в то время, когда Рэмбо взял мои дела в свои руки, я стал глубже погружаться в мир кино и телевидения – по иронии судьбы гораздо глубже, чем тогда, когда мы так много об этом говорили, в самом начале PiL. Я получил предложение от VHI – они типа как MTV, но для более взрослой аудитории, – сделать свою собственную программу. Мне предоставили отличный шанс, и я, понятно, сразу же за него ухватился.

Мы немедленно столкнулись с проблемой написания сценариев. То, что они мне предложили – ха! Я сохранил некоторые из них, потому что они отличались исключительной глупостью, но сейчас я оглядываюсь назад и думаю: «Слава богу, я этого избежал!» Так что я явился в их главный офис и на большом заседании совета директоров выступил с идеей, что не будет никаких сценариев. Сценарии – это не мое, они слишком ограничивают. Я не возражаю против наличия общей идеи, но вот что касается написанных заранее диалогов и ожиданий людей с канала, будто я стану говорить это на камеру, это как-то слишком, да? Этого никогда не случится. Со мной так не пройдет.

Свобода действий, которую они мне предоставили, была такова: ладно, делай что хочешь, но мы много тебе за это не заплатим. «Хорошо, меня это устраивает», – я вполне могу сделать отличную малобюджетную работу. Обожаю вызовы. Мне также нравились люди, которых я подобрал в свою команду: парень по имени Роб Барнетт, он был очень веселым, и еще один парнишка, Джей Блюменфилд, ставший впоследствии довольно большим продюсером и режиссером. Вместе мы просто развлекались.

Самым сложным оказалось подготовить презентационный ролик. Все проходило пафосно и совсем не весело, в этаком складском помещении студийного типа с большим экраном в задней части. Я должен был прогуливаться перед проецируемыми на него различными изображениями, лирически меля всякую чушь о том, почему эта программа будет обязательна к просмотру, хотя реальной сделанной программы еще