Власть книжного червя. Том 1 (ЛП) - Kazuki Miya

Я взяла маленький кусочек ткани, к которому я прикрепила три больших белых цветка, и зашила их через отверстие в конце штифта. Затем я запустила иглу через эту ткань и начала наносить на нее маленькие цветочки гроздьями с небольшими промежутками между каждым цветком, так чтобы они могли свисать, свободно покачиваясь, как будто кисти глицинии.

Если считать от розы, то по степени близости мелкие цветки стояли так: три синие и три светло-синие, а потом пять белых. Чтобы добавить градацию, я добавила оставшиеся семь цветов в еще два ряда, сделав три ряда в общей сложности. Я делала шпильку на основе изображения булавки, которую я планировала носить с моей юката (п/п: традиционная японская женская одежда. Просто вспомните как выглядели гейши, вот такая же одежда) еще в мои дни Урано, но эта булавка оказалось даже лучше, чем я ожидала. Такую шпильку определенно стоит носить в праздничные дни.

— Вау, так мило, когда она так качается! — Сказала Тори. — Примерь ее, Мэйн!

— После всей проделанной работы ты просто обязана надеть ее вместе со своим платьем, — сказал мой отец. — Твой папа единственный, кто еще этого не видел!

— Правильно — добавила моя мама. — Я хотела бы видеть тебя только в платье, а не с рубашкой с длинными рукавами, как до этого. Посмотрим, как оно сидит на тебе.

Под давлением всей моей семьи я переоделась в новое платье. Затем я вставила новую шпильку в волосы рядом с палочкой для еды, которую носила до сих пор.

— Эй, Мэйн, — сказал мой отец. — Выглядишь просто замечательно! Все подумают, что ты какая-то принцесса. Твой нынешний вид, намного продуманный и симпатичнее, чем тот наряд, который носила Фрейда. Никто не скажет, просто глядя на тебя, что это было платье Тори, но его просто изменили, чтобы оно подошло тебе. Ай да моя Ева!

Мой отец похвалил меня, а также превознес достоинства превосходные швейные навыки своей жены, выглядя очень тронутым. Моя мама криво улыбнулась ему и нашла все же способ возразить ему.

— Это не честно с твоей стороны, сравнивать это платье с нарядом Фрейды. Качество же сильно отличается! Но, если сравнивать с простыми изменениями, то оно превратилось во что-то довольно экстравагантно милое! Работать с таким количеством дополнительной ткани — это совсем другой мир шитья.

— Если бы качество было таким же, то я бы действительно смог сказать, что твоя работа самая лучшая!

— О боже, Гюнтер!

Теперь они оба полностью потерялись в своем собственном мире. Наблюдать, как эти двое все время подшучивают, флиртуют, на самом деле больно смотреть на это. У меня никогда не было такого социального взаимодействия в мои дни Урано, поэтому смотреть, как все это разворачивается перед моими глазами — я определенно не хочу этого видеть.

Я захотела сбежать, но как?

По мере того, как я начала уходить в чувства, которые я полностью оставила в прошлом, Тори, которая стояла позади меня и внимательно смотрела на мою шпильку, вернулась в мое поле зрения, вытащив ее у меня.

— Да, мило! Это очень мило, Мэйн! Твое платье эффектное и симпатичное, но эта шпилька просто что-то с чем-то! Такое медленное покачивание цветов привлечет внимание, а так как твои волосы такие темные, то голубой цвет ночного неба и белые цветы сильно выделяются!

— Ох, действительно?

Прекрасно, Тори. Ты же мой ангелочек.

Вцепившись в ее спасительный голос, я обернулась, чтобы не видеть моих родителей. Как только их кокетливые выражения исчезли из моего поля зрения, я вздохнула с облегчением.

— Когда мы работали, я думала про себя: “Ого, разве эта шпилька не будет слишком большой?”, но теперь то, когда ты надела шпильку, то все выглядит идеально.

— Твои волосы воздушные и волнистые, а мои прямые и без какого-либо объема, поэтому, если бы я не сделала такую большую, эффектную шпильку, а какую-нибудь размером с мой палец, то она не выглядела бы так здорово.

— О, да, понятно…

Мы разговаривали всего несколько минут, но мое тонкое летнее платье никоим образом не грело меня, чтобы отгородить меня от озноба в такой лютый зимний холод. У меня мурашки по всему забегали, и неприятный холод начал мчаться по моему позвоночнику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А… аааа… ааапчхии!

Испуганная моим чиханием, моя мама оттолкнула моего папу в сторону и подошла ко мне.

— Мэйн, мы уже насмотрелись на твое платье, иди переодевайся и ложись сразу спать. Тебя снова лихорадит!

— Ах… апчхи! Мама, я думаю, ты немного опоздала. Я чувствую, как мой позвоночник стал холодным и дрожащим, а моя шея стала немного теплой…

Я очень быстро переоделась в пижаму и поспешила к кровати, но я уже уверена, что моя лихорадка снова начала подниматься. Я заползла в свою колючую соломенную кровать, а затем глубоко вздохнула.

Ну, думаю, я уже знала, что у меня будет другая лихорадка, так что это не стало неожиданностью. Интересно, мое тело когда-нибудь станет сильнее?

Том 1 Глава 55 Наставник Лютца

Когда мы работали дома, кто-то постучал в нашу входную дверь. Мы с Тори переглянулись, потом она поднялась посмотреть, кто там.

— Да, кто это?

— Это я, Лютц. Я принес с собой булавки для шпилек.

— Хорошо, позволь мне открыть для тебя.

Тори отрыла дверь со скрипом, впуская порыв свежего морозного воздуха. Лютц зашел, снег все еще лежал на нем.

— Вау, там так холодно, — сказала я.

— Снег идет очень сильно? — спросила Тори.

— Дорога к колодцу была полностью зарыта, но сейчас все не так уже плохо, — ответил Лютц.

Пока мы говорили, весь снег спадал с него, приземляясь там, где он стоял у входа.

— Вот, несколько булавок. Каждый из моих братьев сделал по три штуки, так что их здесь девять.

Он положил булавки для наших шпилек на стол. Как только он выложил их в ряд, Тори встала и пошла принести украшения, которые мы закончили до этого момента.

— Ах, раз так, то быть может доделаем шпильки какие сможем? — сказала моя мама. — Если мы их сделаем, то нам будет не хватать еще нескольких булавок, да?

Похоже, пока я болела, они с мамой успели закончить несколько шпилек. Я посмотрела на украшения, которые они выложили на столе, и задала вопрос Лютцу.

— Мы закончили двенадцать украшений. Ты принес с собой девять булавок. Сколько булавок не хватает?

— О? Эмм… три.

— Это правильно! Хорошая работа. Ты усердно учишься! — Взглянув вниз, я заметила, что у него в руке была сумка, с доской и с калькулятором. — Мама, Тори, могу ли я оставить вас работать над шпильками? Я хочу помочь Лютцу с учебой.

Тори недоверчиво заморгала, наклонила голову в сторону. — Я слышала, что ты ходишь помогать делать расчеты у ворот, но в действительности ли ты знаешь, как обучить его?

— Эм, думаю, да, я могу научить основам чтения и математики.

Я угрюмо обиделась на то, как мало верит в меня моя же сестра. Лютц, однако, ярко засиял.

— Мэйн действительно удивительна в чтении и в математике! Ну, хотя, она также удивительно слаба.

Ты мог бы остановиться после первого предложения, Лютц.

Несмотря на то, что я сверлила его неприятным взглядом, моя мама и Тори посмеялись над этим, так что это не имело значения.

Лютц начал доставать грифельную доску и карандаши из сумки, так что я побежала в спальню за своими вещами. Из деревянной коробки у кровати я достала карандаши и записную книжку, которую мне удалось собрать из пригодных частей наших слегка провалившихся бумажных образцов.

Я подумала, что могла бы поработать над своим проектом по созданию книг под предлогом помощи Лютцу в учебе. Обычно, когда моя мама и Тори усердно работают над своей ремесленной работой, очень неудобно рядом с ними сидеть и делать все это самостоятельно. Если я сделаю это, обучая Лютца, и мы будем одновременно что-то писать, то, думаю, это не будет выглядеть неуместно.

Теперь давайте вернемся к работе над книгой!

Поскольку я работала над этим всякий раз, когда мне удавалось найти немного свободного времени, я уже успела записать немного маминых сказок на ночь, но этого все еще недостаточно, чтобы я действительно смогла назвать эту маленькую записную книжку полноценной книгой.