Кодекс Охотника #14 - Юрий Винокуров

умеешь.

— Слушаюсь, господин! — пришел ментальный ответ от Одина.

В один момент в воздух взлетело несколько тысяч мелких тварей, и полетели искать свои цели. Все это время он специально их призывал.

— Как тебе такое поле битвы? Заставляет задуматься? Предатель Кодекса…

Он ничего не ответил, словно ему было все равно. Но я чувствовал, что не только мои силы тают, но и его. Слишком много своих существ он стал терять, а некроманты очень зависимы от этого.

Несколько раз я чуть не снес ему голову, и могу сказать, что фехтовальщик из него так себе, но вот силы ему не занимать. Проблематичный он противник, когда его подлавливаешь и отрубаешь руку, то он просто отращивает новую. Даже меч ему не нужен. Он призывает костяной.

Прошло примерно два часа, как мы с ним сцепились в схватке, и никто не мог продавить.

— Я могу так сражаться несколько столетий… А ты? — вдруг открыл он рот.

— Думаю, потяну… — кивнул ему с улыбкой. — Кстати, в какой момент ты решил предать Кодекс? Когда понял, что слишком слаб, и тебе захотелось быстрой силы?

Я видел, что он не дотягивает навыками и, скорее всего, ему было не так уж много лет, когда он предал нас и наши принципы.

— В тот момент, когда я убил своего учителя и забрал его душу, — пожал он плечами.

Он что, мою манеру перенимает?

— Слабый у тебя учитель был, — улыбаюсь. — Обычно таких дают слабым ученикам.

— Не слабый… Доверчивый.

Значит, он убил его в спину или заманил в ловушку.

Ладно… Реально так долго, как он, я не продержусь. Дома меня жена молодая ждет.

Запрыгиваю в сосредоточение душ и жадно загребаю энергию, а затем, выпрыгивая оттуда, выпускаю волну во все стороны. Он закрывается куполом, а вот его армия начинает дохнуть, и я вижу, как души тут же улетают на перерождение.

— Сильная душа! — похвалил он меня. — Из тебя выйдет императорская нежить… Ты поведешь мои легионы дальше.

— А нехило ты так размечтался, — аж опешил я от такого. — Тебе губу не закатать?

Впрочем, это было бы сложно сделать. Его тело сейчас сухое и морщинистое от некроэнергии и, пожалуй, если провести такую манипуляцию, то она оторвется.

— Не веришь?

— Не верю…

Хреново… Он явно провел долгое время в спячке, отчего был таким тормознутым, но сейчас становится бодрее, говорит больше, и двигается быстрее. Если он с каждым часом будет становиться сильнее, то… Фиг знает что… В любом случае, я убью его, другого не дано.

Прошло еще два часа, и я уже реально запарился. Но могу отметить, что пока я его сдерживаю, то нежити почти не осталось. Один и Няша здорово их потрепали. А Затупок и вовсе сумел пробраться сквозь огонь Феникса, и даже нассать на нашего противника. Правда, умер сразу… раз пятнадцать, но факт остается фактом. Самое обидное, что этот поступок вызвал больше эмоций, чем все, что я делал до этого.

— У тебя, как бы, армия закончилась, — сообщаю ему. — Что ты теперь будешь делать?

Сейчас уже птицы Одина помогают мне бороться с ним. Правда, они много урона не наносят, но хоть отвлекают.

— Армия? — зажглись серым его глаза. — Ты считаешь этот отряд армией? О, нет… Армию я тебе сейчас покажу.

Не знаю как, такое бывает очень редко, но он стал творить странную магию, и она была из разряда моментальных. В один момент открылось шесть огромных порталов, в километрах десяти от нас. Оттуда стали выбегать просто толпы… Их невозможно сосчитать… И все мертвые… А с двух, вообще, вышло то, что особенно удивило меня. Два костяных замка на ножках, которые называли зикураты. Они вмещали в себя большое войско некромантов и имели специальные конструкты для заражения земли, чтобы поднять разом мертвые тела, которые лежат в земле, вселив в них души. Они двигались уверенной походкой на своих шести костяных ногах, и были похожи на странных пауков.

— Вижу, что ты уже понял, кто перед тобой, — а вот теперь я первый раз увидел настоящую эмоцию на его лице. Перед тобой не простой Охотник, который стал нежитью… Я ПОВЕЛИТЕЛЬ ШЕСТИ МИРОВ! — взревел он и выпустил… нет, не столб… это был океан некроэнергии.

И тут я понял, в какую задницу попал! И не я один… Мой мир тоже!

Чем больше его подданных заходило в этот мир, тем сильнее он становился. Что хреново.

— А теперь скажи мне, Охотник! — стал медленно приближаться он ко мне. — Чего стоит твоя вера в Кодекс? Сколько лет ты отдал служению? Десять? Двадцать? А может все тридцать? Дошел до ветерана? Имел личных зверей? Все это стоило того, что есть сейчас у тебя? Не думаю… — покачал головой. — Вот она сила, которая не знает границ! Ведь она… необъятная, а не то, что Охотники…

Я хренею… Нарвался на повелителя, которому несколько тысяч лет. Предатель учит меня жить. Это, вообще, нормально? Нет!

А еще, кажется, он добился своего. Я начинаю злиться.

— Сила?! — перешел я на повышенные тона, видя, как его армия движется к выходу из Разлома. — Думаешь, ты познал настоящую силу? А вот я так не думаю… Но, пожалуй, я тебе покажу, как сражаются великие Охотники, пусть и после перерождения.

Ой, а чего это мы так глаза выпучили? Куда делась маска безразличия?

— Занятно! Значит… перерождение все таки существует, — хмыкнул он. — А еще досадно, что оно никакое не блаженство. Лишь унижение… — это он намекнул, что вся моя сила пропала, и приходится начинать с нуля. — Пожалуй, я не стану тянуть… и пока сдерживаю тебя, захвачу твою планету. Скажи, там есть те, кто тебе дорог? Хочешь, я оставлю их для тебя живыми? Взамен за службу? Люблю живые игрушки, хотя они и недолговечны.

Все… Доигрался ты, дружочек! Не стоило говорить про дорогих мне людей… И рабство.

— Хана тебе! Возможно, и мне, но это неточно! — после этих слов мои глаза закатились, и теперь, вместо зрачка, была видна моя душа. — Прошу, на выход! Настал ваш час!

Что произошло дальше, сложно объяснить простыми словами. Повелителя шести миров перекосило, и он, вероятно, уже пожалел о своем решении.

— Познакомься с моей девочкой… — Тридцатидвухголовая черная гидра!

Больше он ничего мне не отвечал. Слова застыли в его горле.

Впрочем, я хорошо его понимал. Времени на пустые разговоры у меня тоже не осталось. Ведь, кажется, я теряю сознание или собираюсь… Непонятно. А еще, я совершенно не контролирую ее… Очень надеюсь, что она сожрет здесь все, а затем уйдет в большие