Сказки и истории - Эдит Несбит

ГОРОД В БИБЛИОТЕКЕ

Розамунда и Фабиан провели день накануне Рождества в домашней библиотеке. Они были предоставлены сами себе, а библиотека была предоставлена в их полное распоряжение — вся, за исключением лишь двух верхних ящиков бюро, до которых они дали обещание не дотрагиваться. Одним словом, дети наслаждались почти неограниченной свободой. Разумеется, вам будет непросто в это поверить, но я вам советую верить всему, что я говорю, потому что я имею привычку говорить только чистую правду. Чистая правда, да будет вам известно, всегда выглядит и звучит гораздо неправдоподобнее разных там книжных историй, хотя некоторые писатели и пытаются доказать обратное, стараясь сочинить истории, которые были бы неправдоподобнее самой правды — увы, никому из них до сих пор это не удалось.

Итак, дети остались в доме совершенно одни, потому что их няня внезапно заболела корью. Да-да, я знаю, что вы сейчас скажете: мол, корь это детская болезнь, и солидной няне в зрелом возрасте болеть ею как бы и не пристало. Но что я могу поделать, если так оно и было на самом деле. Мне, конечно, ничего не стоило быв написать, что няня заболела разбитым сердцем, завихрением мозгов или сквозным прострелом плеча — подобные вещи сплошь и рядом встречаются в книгах. Однако я предпочитаю говорить правду даже в тех случаях, когда она звучит нелепо. Что поделаешь, раз уж няню угораздило заболеть именно корью.

Мама не могла остаться с детьми, поскольку она всегда в канун Рождества участвовала в разных благотворительных мероприятиях, раздавая бедным пожилым людям пачки чая и нюхательного табаку, фланелевые пижамы, теплые зимние шапки, коробочки с иголками и нитками и много других полезных вещей. Обычно Розамунда и Фабиан помогали маме в этом благородном деле, но на сей раз она отказалась от их услуг, опасаясь, что дети также подхватят корь — эта противная болезнь имеет свойство передаваться вам даже от вполне здоровых на вид людей, которые и сами не знают о том, что являются разносчиками заразы.

Перед уходом мама сказала:

— Ведите себя хорошо, не шалите; можете построить замок из игрушечных кирпичей или выложить картинки из разрисованных кубиков, которые вам подарил дядя Томас, но ни в коем случае не трогайте вон те два верхних ящика бюро. Обещаете? Если вы будете послушными детьми, вечером я угощу вас вкусным тортом.

Розамунда и Фабиан дали два честных слова (по одному на каждого) и заверили маму, что они будут очень послушными и не дотронутся до упомянутых ящиков, после чего мама ушла в свое Женское Собрание, главный зал которого был на время превращен в склад фланелевых пижам, чая, нюхательного табака и прочих подарочных принадлежностей. Когда за ней захлопнулась входная дверь, Фабиан сказал:

— Сегодня я собираюсь вести себя очень хорошо и даже еще лучше, чтобы мама удивилась, какой я послушный, и дала мне двойную порцию торта.

— А я буду еще послушнее тебя и получу тройную порцию, — заявила Розамунда.

— Ну, это мы еще посмотрим, — с вызовом бросил ее брат. — Вряд ли тебе удастся быть послушнее меня.

— Во всяком случае мы ни за что не станем заглядывать в верхние ящики, — сказала Розамунда и погладила полированную поверхность бюро.

— Мы даже и думать не будем об этих несчастных ящиках, — поддержал ее Фабиан и тоже провел рукой по стенке бюро, оставив на ней четыре липких полосы — он только что развернул и засунул в рот полурастаявшую ириску.

— Как ты думаешь, — спросил он спустя пару минут, — можем мы заглянуть в нижние ящики? Мама о них ничего не говорила — она ведь не могла ошибиться?

Они выдвинули два нижних ящика бюро, дабы удостовериться, что мама не ошиблась и что в них нет никаких предметов, на которые им нельзя было бы смотреть.

Мама не ошиблась. В одном из ящиков они нашли лишь кипу старых журналов, а в другом лежало множество мелко исписанных листов бумаги. Дети сразу догадались, что это был великий научный труд их папы — что-то там о нравах и семейной жизни античных друидов — и не стали читать чужие записи, потому что это было, во-первых, нехорошо и, во-вторых, совсем неинтересно. Таков уж удел великих научных трудов — ни один нормальный человек не сможет прочесть их дальше первой страницы, даже если обложка их будет украшена какой-нибудь дразнящей воображение надписью типа «Совершенно секретно» или «Не читать под страхом смерти».

Задвинув обратно нижние ящики бюро, дети переглянулись, и Фабиан сказал:

— Похоже, сейчас самое время построить замок из игрушечных кирпичей или выложить картинки из разрисованных кубиков, которые нам подарил дядя Томас.

— Надоело мне строить замки, и дядя Томас надоел тоже — сказала Розамунда с раздражением (она была младше Фабиана и еще не научилась сдерживать свои эмоции). — Лично я предпочла бы заглянуть в верхние ящики.

— Я тоже, — согласился Фабиан, и они одновременно посмотрели на бюро.

Возможно, вы не очень хорошо представляете себе, как выглядит этот предмет домашней мебели — в наше время дети получают чересчур поверхностное образование и порой не имеют понятия о самых элементарных вещах. В таком случае вообразите нечто среднее между комодом и обыкновенным письменным столом. Иногда в верхней части его расположена полка для книг, а его передняя стенка, опускаясь, ложится на две специальные подпорки и образует достаточно широкую горизонтальную поверхность — именно в таком виде бюро обычно выполняет функцию письменного стола. Когда стенка опущена, вы можете видеть внутреннюю часть бюро, где находятся многочисленные полочки и ячейки для писем, а иногда и небольшой встроенный шкаф с полированной или зеркальной дверцей. Что же касается четырех выдвижных ящиков, то в нашем случае они находились в нижней части бюро, под откидной передней стенкой.

Погрузившись в раздумья, Фабиан постоял сперва на левой, затем на правой ноге, после чего вновь переступил на левую. В конце концов Розамунде это надоело и она прервала его размышления довольно-таки бесцеремонной фразой:

— Хватит корчить умника, лучше подтяни чулки.

Фабиан стал на обе ноги и привел в порядок нижнюю часть своего туалета. Надо сказать, что чулки у него, сколько бы он их не подтягивал, с завидным постоянством принимали форму кожаной гармошки на объективе фотокамеры. Фабиан уверял, что это происходит не по его вине а просто само собой — возможно, так оно и было в действительности. Как-никак это его чулки, и ему лучше, чем вам или мне, известно все их повадки. Итак, он поправил чулки и сказал:

— Послушай-ка, Ромми, а ведь мама сказала, что мы не должны ТРОГАТЬ два верхних ящика, но она ничего не упоминала о том, можем ли мы в них заглядывать…

— Я хотела сегодня быть примерной и послушной, — поспешно напомнила Розамунда.

— На этот счет будь спокойна, — заверил ее старший брат. — Бери пример с меня и всегда будешь примерной. Я и не собирался предлагать тебе нечестный путь. Но мы можем поступить таким образом: ты возьмешь кочергу и зацепишь ее концом одну ручку ящика, а я захвачу вторую каминными щипцами. Так мы откроем верхние ящики, не дотрагиваясь до них руками.

— И в самом деле! Какой ты умный, Фэб, — сказала Розамунда, с восторгом глядя на брата. Они тут же взяли щипцы и кочергу и приступили к операции. В результате ее полированная поверхность бюро приобрела несколько глубоких царапин, но зато в конечном счете левый верхний ящик был выдвинут. Заглянув в него, дети увидели две коробки со стеклянными крышками. Хотя под крышками находился еще и слой папиросной бумаги, они сразу догадались, что там были оловянные солдатики. Рядом с коробками лежали кукла, ослик на деревянной подставке с колесиками, кукольная колыбель-качалка, маленькие медные пушки, несколько британских флажков и мышь с ключиком в боку — судя по всему, она была заводная, но проверить это дети не могли, поскольку дали слово ничего не трогать. Они переглянулись, и Фабиан сказал:

— Хотел бы я, чтобы сегодня было уже завтра!

Разумеется, он, как и положено такому сообразительному мальчику, сразу догадался, что все эти великолепные вещи были рождественскими подарками, которые Санта Клаус принес для него и Розамунды и до поры до времени спрятал в бюро.

— Лучше бы мы его не открывали, — вздохнула Розамунда, не в силах отвести взгляда от игрушек.

Однако отступать было уже поздно, и они открыли другой ящик — все так же с помощью кочерги и щипцов, чтобы не нарушать обещание, — обнаружив там большие деревянные коробки вроде тех, в каких обычно продаются изюм и финики, а также круглые жестяные банки, гладкие сверху и рифленые по краям — всякому человеку, хотя бы раз в жизни видевшему упаковку с цукатами, не составило бы труда догадаться о их содержимом. Были там и квадратные картонные коробки с изображенной на них красиво взрывающейся хлопушкой — к сожалению, эта эффектная картинка имела мало общего с действительностью, поскольку хлопушки этого типа крайне редко взрываются по-настоящему. Гораздо чаще они просто разваливаются на две части и изнутри выпадет конфета или, чего доброго, бумажка с каким-нибудь бестолково поучительным стишком — вполне достаточно для того, чтобы на весь вечер испортить человеку настроение. Иногда еще внутри хлопушки оказывается брошка или колечко, которые вы должны отдать девочке, сидящей рядом с вами за праздничным столом, тогда как при вас остается лишь никчемная картонная оболочка и чувство глубокой неудовлетворенности. Впрочем, довольно об этом, пора уже вернуться к нашим героям.