Нулевой километр (СИ) - Стасина Евгения

– Господи! Я и сама не верю, что все так удачно сложилось! Во вторник даем интервью известному изданию, и больше никто не станет шептаться за моей спиной, что у нас с Вадимом Викторовичем несерьезно!

Бросьте, разговоров будет в десятки раз больше! Ее жениху шестьдесят восемь: трое взрослых детей, младший из которых на десять лет старше Дарины, две бывшие жены, что не забывают поливать грязью свою преемницу, и с десяток пузырьков с пилюлями на полочке в ванной, без которых известный режиссер, славящийся своей страстью к алкоголю, вряд ли дотянул бы и до пятидесяти. Только ленивый не станет обсуждать двадцати четырехлетнюю девчонку, что не сегодня завтра станет законной претенденткой на его многомиллионное состояние.

- А Илья на мне никогда не женится, — Суворова приглаживает подол летнего сарафана и, отвернувшись, как ей кажется, незаметно смахивает со щеки слезу, тут же потупив свой взор в тарелку. Нет ничего хуже, чем влюбиться в чужого мужа, и нет ничего ужаснее, чем осознание, что тебе он принадлежит лишь пару часов в неделю. Между вами могут быть десятки разговоров о любви, и каждый из них подобен острому клинку, вогнанному в сердце.

Кто-нибудь задумывался, почему в обществе принято жалеть обманутых жен? Почему именно им протягивают накрахмаленные платки и, гладя по сгорбленной спине, шепчут слова утешения? Может быть, жертва вовсе не эта дама, что расслабленно выдохнула, нацепив на палец обручальное кольцо, а та, что прижавшись к дверному косяку, тоскливым взором провожает спешно натягивающего пальто мужчину? Она, знаете ли, тоже умеет чувствовать, тоже на что-то надеется, тоже о чем-то плачет, когда насытившийся ласками чужой муж, оставляет ее наедине со смятыми простынями…

– Вот ведь сволочь! – согласна, случай не мой и если когда-то я и разревусь, то вряд ли от тоски по Руслану, но за несчастных женщин, что когда-то по неосторожности обратили внимание на несвободного мужчину, хотелось бы заступиться. Вовсе не они виноваты в том, что чей-то брак дал огромную трещину, и глава семьи побежал искать утешения в чужих объятиях. Может быть, стоит перестать корить других в том, что ваши чувства угасли и единственное, что между вами осталось – привычка?

- И черт с ним! Другого тебе подберем, что на твоем Верховском свет клином сошелся? — новоиспеченная невеста сияет ярче новогодней елки, в то время как я предпочла бы сбежать подальше от этого шума, чужого счастья и постоянно снующих по залу официантов, что позвякивают посудой на деревянных подносах. Ей простительно, это не ее едва ли не прямым текстом назвали продажной…

Макс прав, ведь так? Господи, знаю, и вовсе мне не впервой слышать подобное в свой адрес: слава богу, соседки попались мне разговорчивые, так что при всем желании самообманом мне заниматься не позволяют. Того и гляди, скоро начнут обливать зеленкой или бросать мне в спину мелкую гальку... Да и вовсе не страсть толкнула меня в Тихомировские объятия. Лишь расчет - сухой и напрочь лишенный романтической мишуры, что заставляет сейчас одну из нас обливаться слезами, отправляя в рот безвкусную зелень.

Только взгляд его из головы не идет: смотрят эти черные омуты не с осуждением. С презрением, не иначе! И бровь ползет вверх не от страха, что за свои недвусмысленные намеки он может поплатиться заветной должностью, а от превосходства, ведь эта прямая спина, уверенный взгляд и сталь в голосе говорят красноречивее его слов – он считает себя лучше меня. Он! Тот, что трудится за копейки, вечерами возвращаясь в крохотную комнатушку!

– Чего молчишь, Юль? – не знаю, о чем говорили девушки, и теперь удивленно блуждаю глазами по их лицам. Я пропустила что-то важное?

– Сама выбирала? – Дарина даже вперед подается и, кажется, того и гляди уложит свою ладошку на мой лоб, чтобы убедиться, не тронулась ли я умом от подскочившей температуры. – Мне Ильин тоже машину обещал. Тем более что права я давно получила.

А я получила водителя… Господи, может взять пример со Смертиной и выучить правила, чтобы больше не отравлять свою жизнь присутствием сомнительных личностей? Я ведь училась не так уж и плохо, неужели не осилю парочку дорожных знаков?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Киваю, оставляя без внимания насмешку в ее глазах, и обреченно вздыхаю, прокручивая вишенку за тоненький черенок. Мое настроение окончательно испорчено.

– Кстати, я слышала, что Тихомирова готовится к показу. Моя подруга будет его закрывать. И мне предлагала по подиуму пройтись – она крутит интрижку со Светкиным бизнес-партнером - но мне карьера модели без надобности. Сами знаете, какой Вадим Викторович ревнивец, не дай бог передумает, и не видать мне московской прописки.

Вот видите! Я не одна такая – нас миллионы бродят по столичным улицам, заманивая в свои сети перспективных женихов! Кто-то специально высиживает их в ресторанах, кто-то строит глазки в очереди за стаканом кофе, кто-то, нацепив единственное приличное платье, посещает выставки… И не переживают! Так с чего я должна размышлять над словами водителя, которого уже завтра могу заменить другим?

Веду головой, приводя в движение распущенные локоны, и заставляю себя взбодриться – еще не хватало впадать в депрессию после перепалки, что сама и заварила! Ерзаю на небольшом диванчике, склоняясь ниже к своей собеседнице, и намеренно не опускаю взгляд ниже, не желая в очередной раз разглядывать кольцо, что она словно специально прокручивает на пальце.

– Правда? Я бы не отказалась сходить, – улыбаюсь, наперед зная, что Дарина расшибется в лепешку, но добудет нам пригласительные. Если я ее недолюбливаю, виртуозно скрывая свои чувства, то Смертина в своих проявлениях довольно искренна – часто звонит, следит за моим профилем в социальных сетях, не забывая восхвалять мою красоту в комментариях, и расстраивается не на шутку, когда за очередной чашечкой кофе я принимаюсь жаловаться на свою судьбу. – Уверена, коллекция у нее неплохая. Руслан говорит, в поисках вдохновения она исколесила полмира.

- Ага, сейчас вот в Лондон махнула. Укатила, наплевав на подготовку к показу. Ее партнер рвал и метал, когда она отказалась отложить поездку. У нее, видите ли, пятнадцатая годовщина брака! — сама того не подозревая, Дарина толкает меня в бездну: чувствую, как пол под моими ногами расходится, и я стремительно лечу вниз, не ощущая ничего кроме злости и разочарования.

Работа? Кажется, именно ей прикрывался Руслан, уверяя, что в Англию летит по делам? А что на деле? Его жена позирует на фоне Биг-Бена и не забывает лучезарно улыбаться, ведь фотографирует ее не кто иной, как дорогой муж… Вот оно невезение — за что не возьмусь, ничего хорошего у меня не выходит.

Глава 9

Максим

– Вот это я понимаю отдых! Ты где-нибудь ел такие шашлыки? – Костров неловко плюхается на скамейку, потуже обвязывая вокруг бедер простыню, и проходится ладонью по взмокшему лбу.

Где-то за нашими спинами ребятами сокрушаются отборным матом, ругая друга за излишнюю грубость. Сегодня за веник взялся Звягинцев – пожилой мужик с наголо выбритой головой и пушистой «опушкой» седых волосков на крепкой груди. Что есть мочи лупит своих подчиненных березовыми ветками и поддает жару, то и дело плеская ковш воды на каменку. Именно на его должность я так метил, и именно он когда-то советовал Тихомирову ко мне присмотреться. И если на посту начальника охраны я бы с легкостью его заменил, то до банщика мне еще далеко, ведь хватило меня от силы на пару минут на нижнем полоке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Мясо как мясо, – не разделяя общего веселья, я просто смотрю вдаль, получая удовольствие не от шумного сабантуя, покупного шашлыка и пакетированного сока, а от красоты, что открывается взору с моего места. Небольшое озеро с прохудившимся мостиком, по которому отваживаются пройтись лишь подвыпившие приезжие, колодец, дорога к которому заросла осокой и жгучей крапивой, частокол вокруг небольших участков, которые хозяева навещают так редко, что от дождя и снега деревяшки прогнили и местами лишились краски, и воздух – чистейший, без примеси паров, выбрасываемых автомобилями и химзаводами.