Ветеран - Фредерик Форсайт

Новые материалы, акты, справки и показания. Папка с делом разбухала и была уже около двух дюймов в толщину. А еще должны были прибавиться подробные результаты вскрытия, официальное заключение о смерти, материалы с отпечатками пальцев из лаборатории. Но оба они пришли к выводу, что делу наконец можно дать «полный ход», и Парфитт был уверен, что убедит в этом вышестоящее начальство.

День восьмой — вторник

На следующий день Прайса с Корнишем вновь привезли в зал номер 1 суда, что на Хайбери Корнер. Председательствовал на нем все тот же мистер Стейн. Мисс Сандаран выступала от обвинения, и ее родители, сидевшие за стеклянной перегородкой, так и сияли от гордости за свою дочь. То было ее первое дело, связанное с убийством. Защитник мистер Слейд выглядел кисло.

Мистер Стейн провел процесс быстро и деловито. Секретарь зачитал новое обвинение, на сей раз — в убийстве. Мистер Слейд поднялся и в очередной раз заявил, что его клиенты полностью отрицают обвинение, и позиция зашиты остается прежней. Мистер Стейн, вопросительно приподняв бровь, взглянул на мисс Сандаран, в ответ на что та заявила, что обвинение просит продлить срок пребывания под стражей еще на неделю.

— Мистер Слейд? — осведомился судья.

— Прошения выпустить под залог не будет, — сказал тот.

— Тогда принято, мисс Сандаран. Слушания назначаются на одиннадцать утра на следующий вторник. Уведите обвиняемых.

Прайс с Корнишем снова отправились в Билль в тюремном фургоне. Мисс Сандаран наконец получила в свое распоряжение папку с делом и была совершенно счастлива. К тому же, вернувшись в офис, она узнала, что именно в таком виде дело поступит в суд и что без ее участия там не обойдется. В течение двадцати четырех часов детективы были обязаны передать папку мистеру Слейду. Только тогда он мог начать полномасштабную подготовку к защите.

— Защита, как же, — проворчал про себя Слейд. — Да мне понадобится настоящий гений в парике, чтоб вытащить их из этого дерьма!

Тем временем составление портрета шло полным ходом. Врач с констеблем кое-как пришли к соглашению в приблизительном описании внешности мужчины, лежавшего на тротуаре, которого оба видели неделю тому назад, и художник приступил к работе. То был наглядный пример коллективного творчества. Художник рисовал, стирал, рисовал снова. Наконец на бумаге проступило лицо. Разрез глаз, коротко подстриженные на висках седые волосы, очертания подбородка. Свидетели видели мужчину только с закрытыми глазами. Художник открыл ему глаза, и теперь на них смотрел человек, тот, каким он когда-то был, а не тем, во что превратился сейчас — кусок разрезанного, а затем сшитого по кусочкам мяса в холодильнике морга.

Затем к делу приступил Люк Скиннер. Связался со своим знакомым из бюро по связям с общественностью Скотленд-Ярда и попросил его распространить в завтрашнем выпуске «Ивнинг стандард» информацию. Затем, уже вечером, оба они встретились с корреспондентом, ведущим в газете раздел криминальной хроники. Все понимали, что август — это мертвый сезон. Что не хватает конкретики. Но корреспондент согласился и был готов сочинить историю. Он уже представлял себе броский заголовок: «ЗАБИТ ДО СМЕРТИ, ВЫ ЗНАЕТЕ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА?» К портрету должно было прилагаться подробное описание внешности погибшего с упором на особую примету, хромоту, вызванную серьезной травмой правого бедра. Скиннер понимал, что это их последний шанс.

День девятый — среда

«Ивнинг стандард» — единственная в Лондоне вечерняя газета, пользующаяся большой популярностью в столице и юго-восточных регионах страны. Скиннеру повезло. Особо интересных новостей в том выпуске не было, а потому редакторы «Стандард» поместили портрет на первую полосу. «ВЫ ЗНАЕТЕ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА?» — гласил заголовок над ней. А чуть ниже была напечатана ссылка на детали и подробности, которые следовало искать внутри номера.

В словесном описании указывался приблизительный возраст, рост, телосложение, цвет волос и глаз, одежда, бывшая на погибшем в момент нападения. В конце высказывалось предположение, что этот мужчина посещал местное кладбище с целью положить букет цветов на могилу некой Мейвис Холл и шел обратно, к автобусной остановке, когда на него напали. В разделе «Особые приметы» подчеркивалось, что мужчина хромал, что у него лет двадцать тому назад была серьезно повреждена правая нога. Приводилось подробное описание полученной им травмы.

Бернс и Скиннер с надеждой прождали весь следующий день, однако ни одного звонка не поступило. И за весь второй, и за третий день — тоже. Надежда начала угасать.

В суде коронера было проведено чисто формальное заседание. Коронер отверг прошение о разрешении похоронить убитого в безымянной могиле. И постановил держать тело в морге до тех пор, пока не отыщется кто-то из родственников или близких.

— Все это очень странно и грустно, приятель, — сказал Скиннер Бернсу на обратном пути в участок. — Живешь в таком огромном городе, как Лондон, вокруг тебя миллионы людей. Но ты всегда одинок, вечно сам по себе. И никому нет до тебя дела. Как нет дела до этого несчастного, который словно и не существовал на этом свете.

— Кто-то должен быть, — ответил Бернс. — Коллеги, соседи. Может, просто в отъезде. Август, черт бы его побрал. Август.

День десятый — четверг

Его честь Джеймс Вэнситарт, королевский адвокат, стоял у широкого окна своего кабинета и смотрел на сады и парки и проблескивающую сквозь листву полоску Темзы. Было ему пятьдесят два, и он считался одним из самых уважаемых и преуспевающих барристеров Лондонской коллегии адвокатов. Он очень рано стал королевским адвокатом, в возрасте сорока трех лет, и, что еще более удивительно, проработал к тому времени в суде всего восемнадцать лет. Но удача всегда улыбалась ему, к тому же талантом он был наделен незаурядным. Десять лет тому назад он работал младшим помощником старого королевского адвоката. Тот внезапно заболел во время процесса, и дело пришлось вести Вэнситарту. И он очень понравился судье, который не хотел прерывать слушаний и начинать все сначала. Мало того, он с блеском защищал обвиняемого и выиграл процесс. Суд единодушно сошелся во мнении, что именно блестящие ораторские данные, а также знания и умение, проявленные Вэнситартом, помогли переубедить жюри присяжных. А позже возникли новые обстоятельства по этому делу, доказывающие, что подсудимый был действительно невиновен.

Заявка Вэнситарта о вступлении в коллегию адвокатов рассматривалась весь следующий год и не встретила особого сопротивления со стороны лорд-канцлера, председателя королевской юридической комиссии, и это несмотря на то, что у власти тогда находились консерваторы. Его отец, граф Эссендонский, был представителем от тори в палате лордов, возможно, назначение обошлось не без его участия. В коллегии адвокатов и в клубах на Сент-Джеймс искренне полагали, что второй сын Джонни Эссендона вполне достоин своего отца. И очень умный парень, но это уже и не столь важно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});