Вся плоть - трава - Клиффорд Саймак

Шервуд умолк; в тишине я услышал где-то позади негромкое тиканье, но часов не видел и не поддался искушению обернуться. И чувствовал, если поверну голову или хотя бы шелохнусь, что-то незримое в комнате разобьется вдребезги. Будто в посудной лавке, где полным-полно стекла и фарфора и все держится на честном слове: страшно вздохнуть, не дай бог, стронется что-нибудь одно - и все рухнет.

- А ты бы как поступил на моем месте? - спросил Шервуд.

- Цеплялся бы за что попало, - сказал я.

- Вот я и уцепился. С отчаяния. Выхода-то не было. Фабрика, дом, Нэнси, честное имя - все поставлено на карту! И я ухватился за эти самые идеи, записал их, собрал своих инженеров, конструкторов, чертежников - и мы взялись за работу. Понятно, всю заслугу приписали мне. Тут я ничего не мог поделать. Не мог я им объяснить, что не я все это выдумал. И, знаешь, может, оно тебе и странно покажется, но это-то и есть самое тяжкое: что поневоле пользуешься почетом и уважением за то, чего не делал.

- Значит, так, - сказал я. - Родовая фирма спасена и все прекрасно. На вашем месте я не стал бы особенно терзаться и каяться.

- Но ведь этому нет конца, - сказал Шервуд. - Будь оно все позади, я бы выкинул это из головы. Если б мне вдруг помогли избежать разорения - ну, ладно. Но конца-то не видно. Как будто я раздвоился, что ли: есть обыкновенный, всем известный Джералд Шервуд, который сидит вот за этим самым столом, а есть еще какой-то другой, и он думает за меня. Все время на ум приходит что-то новое, иногда только диву даешься, до чего здорово, а иногда кажется - ну чистейшая бессмыслица! Будто из другого мира, серьезно тебе говорю, у нас такого быть не может. Вещи, которым нет на Земле никакого подобия и соответствия, вещи ни с чем не сообразные. Догадываешься, что в них скрыты какие-то возможности, прямо на ощупь чуешь: есть в этом что-то очень важное, значительное, - а как их применить, непонятно.

И тут не только идеи, изобретения, тут еще и знание. Вдруг оказывается я знаю такое, о чем никогда и не подозревал. Какие-то взрывы, откровения. Никогда этим не интересовался, даже не задумывался. Или такое, что наверняка вообще никому на свете не известно. Как будто кто-то взял самые разные факты и сведения, сгреб в одну кучу клочки, обрывки - вперемешку, без разбору - и запихал мне в башку.

Он потянулся за бутылкой, налил себе еще виски. Ткнул горлышком в мою сторону, и я тоже подставил бокал. Шервуд налил мне до краев.

- Пей, - сказал он. - Сам тянул меня за язык, так слушай. Завтра я, верно, стану ломать голову - чего ради я тебе все это выложил. Ну да ладно.

- Если вы не хотите рассказывать… Если вам кажется, что я сую нос, куда не просят…

Шервуд отмахнулся:

- Ладно, не нравится - не слушай. На, бери свои полторы тысячи.

Я покачал головой:

- Нет уж. Сперва объясните, откуда они взялись и почему вы мне их даете.

- Деньги не мои. Я только посредник. Мне их поручили.

- Кто? Ваш двойник?

Шервуд кивнул:

- Правильно. Как ты догадался?

Я показал на телефон без диска. Шервуд поморщился.

- Ни разу не пользовался этой штукой. Вот ты, говоришь, нашел такой же у себя в конторе, а я и не знал, что у кого-то еще такие есть. Я их выпускаю сотнями…

- Вы?!

- Ну, ясно. Только не для себя. Для этого двойника. А впрочем… (Шервуд подался ко мне через стол, доверительно понизил голос), я начинаю подозревать, что никакой это не двойник.

- Тогда что же это?

Он снова медленно откинулся на спинку кресла.

- А черт его знает. Раньше я думал да гадал, ломал голову, покоя не находил - и все равно понять ничего не мог. А теперь мне плевать. Может, есть и еще такие, как я. Может, я не один… все-таки утешение.

- Ну а этот телефон?

- Я сам его спроектировал. Или, может, не я, а тот двойник, если только он человек. Этот телефон вдруг очутился у меня в голове, я и выложил его на бумагу. И учти, я чертил, а сам понятия не имел, что это за штука и для чего она. То есть, конечно, я сообразил, что это какое-то подобие телефона. Но, хоть убей, не понимаю, каким образом он работает. И никто на фабрике не понимает. Если верить законам физики и здравому смыслу, то эта чертовщина просто не может работать.

- Но вы сами сказали, ваша фабрика выпускает еще уйму всяких поделок, в которых вроде бы нет никакого толку.

- Сколько угодно, - подтвердил Шервуд. - Но там я не сам составлял планы и чертежи, я их и не касался. А с этим так называемым телефоном совсем другой коленкор. Я знал, что надо такие телефоны производить, знал, сколько их понадобится и что с ними делать.

- Что же вы с ними делали?

- Переправлял их одной фирме в Нью-Джерси.

- Что за чушь! Как же так? Значит, у вас в голове неведомо откуда берется чертеж… что-то вам подсказывает - дескать, фабрикуй у себя эти телефоны, а потом отсылай их куда-то в Нью-Джерси. И вы ничтоже сумняшеся покорно все это выполняете?

- Какое там ничтоже сумняшеся. Не только сомневался, а чувствовал себя дурак дураком. Но ты сообрази: этот мой двойник, мой второй мозг, неведомый помощник из другого мира - зови, как хочешь, - ни разу меня не подвел. Он спас меня от банкротства, давал дельные советы, столько раз меня выручал. Кто же отвернется от своего доброго гения?

- Кажется, понимаю, - сказал я.

- Чего ж не понять. Игрок верит в свою удачу. Вкладчик, когда покупает акции, полагается на чутье. Но и удача и чутье могут изменить, а тут у меня штука верная и надежная.

Он протянул руку, взял телефон без диска, пытливо оглядел и опять поставил на стол.

- Этот - один из первых, я давным - давно принес его домой, так он и стоит. Все годы я ждал, но он ни разу не позвонил.

- Да ведь вам телефон ни к чему, вы и так обходитесь.

- Думаешь, причина в этом?

- Уверен.

- Пожалуй, так оно и есть. Но иногда не знаешь, что и думать.

- Ну, а эта фирма в Нью-Джерси - они вам пишут?

Шервуд покачал головой.

- Ни строчки. Просто я отсылаю туда аппараты.

- И расписок не получаете?

- Никаких расписок. И никакой платы. Да я ее и не ждал. Когда ведешь дело сам с собой…

- Сам с собой?! Так, по-вашему, фирмой в Нью-Джерси заправляет тот двойник?

- Не знаю, - сказал Шервуд. - Ничего я не знаю, черт подери. Столько лет это гвоздем торчит у меня в голове, и все время я пытался хоть что-то понять, но так и не понял.

Лицо у него стало затравленное, и я от души его пожалел. Должно быть, он это заметил. Он вдруг рассмеялся:

- Ты из-за меня не огорчайся. Вытерплю. Я что угодно вытерплю. Не забывай, мне заплачено с лихвой. Расскажи-ка лучше о себе. Занимаешься перепродажей недвижимости?

- Да, и еще страхованием.

- А заплатить по счету за телефон нечем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});