Спаси меня - Мэннинг Сарра

– Три одеяла – не так уж много, – перебила Марго.

– …думаю, она будет счастлива.

Уилл оглядел комнату, не зная, куда пристроить лежак.

– Можно, я внесу предложение?

– А пока я положу постель под стол, чтобы она знала, что у нее есть безопасное место, – решительно произнес Уилл, которому явно надоели ее предложения.

– Помочь тебе разобрать вещи? – спросила Марго, решив временно воздержаться от дальнейших советов.

– Нет, спасибо, у меня много работы, – отказался Уилл.

Марго вспомнила, что уже два часа, а Флора переходит к ней только на неделю, и полдня драгоценного времени потеряно безвозвратно.

– Если я сейчас вызову «Убер», машина приедет, пока мы выгрузим мои вещи, – сказала она, доставая телефон.

Чем скорее они уедут, тем раньше начнется медовый месяц.

– Ну что ты, я вас подвезу, – натянутым голосом сказал Уилл. – Поехали?

10

Уилл

Слава богу, никто из родственников не заметил, как они с Марго покинули квартиру и вернулись к машине. Ян продолжал считать Флору кобелем. Мама утром чуть не расплакалась, поняв, что Флора не будет лежать под столом, на котором они делают букеты. А Сейдж вызвалась поговорить с Марго от его имени и сказать, чтобы та купила себе другую собаку, а Флору оставила в покое.

– Как ты справишься с собакой, если у тебя нет машины? – спросил Уилл, когда они вышли.

– Может, ты никогда об этом не слышал, но есть люди, которые умеют ходить пешком, – ядовито произнесла Марго. – Кроме того, существуют автобусы и метро. Правда, на эскалаторе животных нужно брать на руки, а Флора этого не любит. Бывают еще такси, куда можно брать собак, но я готова пожертвовать своим пятизвездочным рейтингом в «Убер» и поспорить с любым водителем, который откажется везти Флору.

Уилл заранее посочувствовал бедным водителям, которые осмелятся спорить с Марго. Флора тихо лежала в ногах у хозяйки. Он подумал, что собака с таким мягким нравом совершенно не подходит Марго, щедрой на бесплатные советы и не знающей компромиссов.

Они въехали на оживленную центральную улицу Хайгейта, где небольшие частные магазинчики: овощной, мясной, пекарня, аптека – соседствовали с супермаркетом «Теско», многочисленными сетевыми кофейнями и агентствами недвижимости.

– Моя квартира сразу за углом, на Площади, – сказала Марго, указывая рукой направо. – С парковкой у нас не очень.

Площадь, в нескольких шагах от знаменитого паба «Фляга», считалась суперкрутым местом. Жители Хайгейта называли ее просто Площадью, подчеркивая тем самым превосходство над всеми остальными лондонскими площадями. Дома на северной стороне, где жила Марго, выглядели жалкими лачугами в сравнении с великолепием викторианских особняков на южной, однако стоили целое состояние.

Уилл удивился, что Марго решила спасти из приюта стаффордширского бультерьера, а не купила пекинеса или померанского шпица.

Он приткнулся не слишком далеко от «бедного» края Площади. Не успел Уилл заглушить двигатель, как Марго выпрыгнула из машины.

– Просто выгрузи все на тротуар, а дальше я сама, – сказала она. – Тут всего четыре ступеньки вниз до моей двери.

– Не выдумывай, – сердито возразил он. – Я помогу. Я тоже хочу знать, где будет жить Флора, когда она не со мной.

– Хорошо, – сухо согласилась Марго, поняв, что попала в собственную ловушку.

Уилл не стал складывать мелкие вещи в лежак, и пришлось ходить от машины к двери несколько раз.

– Моя квартира с садом, – провозгласила Марго, отпирая дверь, выкрашенную в модный шалфейно-зеленый цвет. – Добро пожаловать в новый дом, Флора.

Она отстегнула поводок, чтобы Флора могла осмотреться, пока они с Уиллом занесут вещи.

– Я быстро распакуюсь и отдам твои сумки, – крикнула она через плечо.

– Не торопись, – сказал Уилл, осматриваясь. – Вернешь через неделю, на передаче.

Стены прихожей были бирюзовыми, а двери – дымчато-серыми.

– Это гостиная, а дальше кабинет. Можно занести все туда, я потом разберусь, – сказала Марго и кивнула на дверь в конце коридора. – Там кухня с выходом в сад. Кстати, можно выпустить Флору.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кухня была такой маленькой, что он остановился на пороге. Марго в три шага оказалась у задней двери.

– Флора!

Собака немедленно подошла к ней. Когда ее звал Уилл, она не подходила – не считала авторитетом. А желание Марго для Флоры – закон. Собака боязливо выглянула за дверь.

Смотреть там было не на что. Под громким названием «сад» скрывался крошечный задний дворик, большей частью вымощенный плиткой. По дальней стене карабкалась вьющаяся роза. Всю меблировку составляли кованый столик с двумя стульями и теснившиеся вдоль стен горшки с цветами, в начале октября утратившими былое очарование.

– Хочешь в туалет, Флора? – спросила Марго. – Только пожалуйста, не в цветы.

Собака осталась на месте.

Уилл, не любивший сообщать людям плохие новости, тем не менее почувствовал легкое злорадство.

– Флора делает свои дела только на травку, – снисходительно пояснил он.

Марго обернулась. На долю секунды облака рассеялись, и в ярком свете солнца ее жизнерадостное выражение показалось ему маской, надетой на грустное лицо. Затем она передернула плечами, словно хотела физически стряхнуть печаль, и улыбнулась по-настоящему.

– Обидно, – сказала она. – Я надеялась избежать последней прогулки, просто выпуская ее в сад, да видно, придется завести привычку бродить по Площади в пижаме и пальто.

– Эта пятиминутная прогулка в половине одиннадцатого – самое неприятное, – с жаром отозвался Уилл, которому не с кем было поделиться своими трудностями. – Ты уже расслабился, готовишься ко сну, а тут надо одеваться и куда-то идти.

– А сколько раз ты с ней гулял?

Флора отошла от задней двери. Марго заперла ее и вновь повернулась к Уиллу.

– Три раза в день. В зависимости от графика, но…

– Хочешь чаю?

«И почему она постоянно меня перебивает?»

– Прости, – немедленно извинилась Марго, точно он сказал это вслух. – У меня ужасная привычка – перебивать людей. Как только мне приходит в голову мысль, она тут же вырывается наружу. Но может быть, ты действительно хочешь чаю или чего-нибудь еще? Я знаю, у тебя дела, просто хотела расспросить, когда гулять и кормить, и договориться, как будем осуществлять передачу.

– Разумно, – слегка смягчился Уилл, хоть и побаивался, что Марго вновь начнет отдавать приказы, замаскированные под предложения. – Я собирался сбросить тебе расписание в электронном виде, но от чая не откажусь.

Марго посмотрела на полку над плитой, где стояли фарфоровые чайные банки в бело-голубую полоску.

– Могу сделать травяной. Ромашка, мята, зеленый…

– Обычный черный, – сказал Уилл.

Можно было догадаться, что она и из чая устроит проблему.

– «Эрл Грей» или «Лапсанг»?

– Все равно, лишь бы крепкий.

Марго потянулась к банке.

– Располагайся в гостиной, я принесу.

Он вернулся в прихожую и прошел в гостиную. Квартира казалась крошечной. Хотя высота потолков позволяла выпрямиться во весь рост, ему почему-то хотелось пригнуться. Марго заполняла собой все свободное пространство.

Стены гостиной были выкрашены в насыщенный синий цвет, а одна из них превращена в галерею. Картины в разнокалиберных рамках, от наивных винтажных открыток до иллюстраций из старых журналов мод и образчика старинной вышивки крестиком со словами: «Тем не менее она упорствовала». Каминная полка ломилась от всякой всячины: свечи на разных стадиях использования, монашка в стеклянном снежном шаре, коллекция фарфоровых сов: от огромной до совсем микроскопической. Еще там стояла фотография в серебряной рамке – судя по темной копне кудряшек и решительному выражению лица девочки, это была Марго. Она сидела на коленях у женщины лет пятидесяти, а ее пухлая ручка сжимала пальцы пожилого мужчины, который смотрел на них с нежностью. Наверное, бабушка с дедушкой. Над камином висела большая картина, изображающая женщину с книгой, как будто из тридцатых годов. Правда, Уилл слабо разбирался в искусстве того периода. По обе стороны от камина стояли два небольших шкафчика, на одном из них – телевизор, а выше – сплошные полки с книгами.