Горький вкус Солнца (СИ) - Мишарина Галина

— И будет памятник поставлен мне посмертно, — сказала я чайнику.

— Это за какие такие заслуги? — послышалось за спиной.

Я рассмеялась и, гордо выпрямившись, повернулась к мужу.

— За то, что вычищу твое… то есть наше прекрасное жилище. До блеска. Если вычищу.

— Да брось ты это. Здесь нормально, — проворчал он, протягивая чашку.

— Ага. В некоторых комнатах так много пыли, что невозможно дышать. А этот склад в библиотеке?

— Это не склад, — нахмурился Марк, — так все лежит как надо. Не вздумай перемешать.

— Слушаюсь, мой господин, — делая «надутое» лицо, сказала я. — Ещё приказы?

— Кушай больше, Габриэль. Я съел двадцать блинов, а ты два.

— Не сравнивай нас. Ты весишь в три раза больше. Хотя, если тебе нравятся пышки, я очень постараюсь поправиться.

И, выпятив грудь, попробовала раздуться ещё сильнее. Марк наблюдал за мной как всегда хмуро, но я прекрасно видела, что ему хочется смеяться. Пока что наши отношения совсем не походили на супружеские. Разговоры, совместные завтраки и ужины — не больше, чем поверхностная дружба, но я понимала, что, став Сварт, должна привыкнуть к правилам нового дома и принять Марка таким, каким он привык быть.

— Какие на сегодня планы? — улыбнулась я, смешивая пахучие травы.

— Поеду по делам.

— А в горы?

— Скоро, — пообещал он.

— Так и лето пройдет.

— Ничего. Будет новое.

— Ещё что-нибудь хочешь? Может, придумаешь, что приготовить на ужин?

Он пожал плечами.

— Что угодно, Габриэль. Ты хорошо готовишь, и я не привередлив.

Он подошел к раковине. Удивительно, но Марк не давал мне мыть посуду — говорил, что это его обязанность. Главной, правда, оставалась охрана территории, а ещё он, как и Дэр, тренировался с воинами по утрам и вечером, после захода солнца, чтобы светлыми ночами тихо засыпать вдали от меня. Горько, обидно и трудно было оставаться в комнате одной, но я терпела. Нет смысла просить о том, чего человек не хочет.

После завтрака он как всегда ушел, оставив меня наедине с домом и садами. Хорошо, что поблизости разгуливал Куролесь, одной здесь было совсем тоскливо. Под окнами росли черешни желтые и черные, а ещё яблони, на которых вовсю созревали розовые плоды. Они были крупными и пахли на весь сад сахарной сладостью. Узкая, почти заросшая тропа вела через заросли рыжей смородины, обходила по кругу пушистые лиловые кусты и упиралась прямо в старое дерево.

Я впервые видела на красной земле жакаранду, тем более такую толстую. Дерево было южным, и плохо переносило морозы. Хотя, наверное, удивляться было нечему. В Солнечном поместье царило жаркое лето, теплая осень и терпимая зима, у Грозовых же часто вымерзали плодовые деревья. Я подошла ближе, любуясь нежными фиалковыми цветами. Более красивого дерева невозможно было и представить. Мне тотчас захотелось постелить под густой кроной покрывало, взять Марка за руку и усадить поближе к теплому стволу. Обнять, поцеловать… В таком волшебном месте хотелось нежности. Уже возвращаясь к дому, я увидела с южной стороны ещё одно палисандровое дерево — маленькое, с меня высотой. Его окружали крошечные махровые розы, крокусы и тонкие стебли лаванды. Кто ухаживал за садом? Неужели сам Марк? Я ни разу не видела, чтобы он чем-то здесь занимался. Впрочем, Грозовые тоже давали природе волю, ведь красная земля не нуждалась в удобрениях или особом уходе.

Я понемногу убиралась, узнавая дом. Солнечное поместье сильно отличалось от нашего, хотя бы тем, что было сделано в форме светила: центральная круглая галерея целиком из стекла, и от неё отходили лучи — четыре крыла по сторонам света. Моя комната была в южном крыле, спальня Марка в северном. И между нами — коридоры.

Марк до сих пор не представил меня своим людям, и было волнительно каждый раз встречаться с кем-то в лесу, тем более что меня всегда любопытно разглядывали, и это хотя и не сердило, но и не радовало. Я скучала по Мэй, по нашей простой и крепкой дружбе, тосковала по маме и по братьям, по нашим вечерним настольным играм, по башне, с которой было видно всю Атру. Не так-то легко оказалось расстаться с прежним домом…

Сегодня Марк сделал мне сюрприз — быстро вернулся. Однако я рано радовалась — он тотчас ушел в библиотеку. Когда я постучалась, спросив, что он собирается делать, супруг ответил, что ищет важные документы.

— Может, помочь? — предложила я, но услышала только недовольное ворчание.

Это стало сигналом к действию. Я не могла больше сидеть дома, а потому собралась на прогулку, предварительно зайдя к нему отпроситься.

— Мне можно погулять?

— Ага, — отозвался Марк.

Кажется, ему было всё равно, куда я отправлюсь.

Я ходила долго, радуясь начавшемуся теплому дождю. Была настороже, постоянно прислушивалась и осматривалась, но всё равно получала удовольствие от прогулки. Наконец-то можно размять ноги! Я уже много дней не гуляла и не ездила верхом. Бедный Искр! Ему наверняка хотелось побегать. Впрочем, конь гулял свободно по лугам и несчастным не выглядел. Даже завел себе подругу — тонконогую кобылу по имени Лапуша, принадлежавшую сестре Марка.

Я набрела на богатые грибные места и так увлеклась, что потеряла счет времени. От одного папоротника к другому, от кочки к камню, от ручья к поросшему тиной озеру… А когда опомнилась, увидела, куда меня занесло. Ивовая роща — наверняка та самая. От её вида мурашки побежали по коже.

Деревья были не просто старые — они одряхлели и падали друг на друга, из последних сил цепляясь за землю сухими корявыми корнями. Белые стволы, посеревшая, словно в пыли, листва. Наросты коры как лица, да притом жуткие… Я хотела тотчас повернуть назад, но увидела кованую лавку в зеленом налете времени и подошла ближе.

Наверное, когда-то это место было красивым, и озера глотали небесные соки, голубыми очами встречая рассветные облака. Но не сейчас. Теперь здесь царствовали законы кошмаров, и очень скоро я убедилась, что лучше было никогда сюда не соваться…

Откуда-то из глубин болотной жижи донеслось чавканье, а потом показалась темная, покрытая слизью фигура. Он шла, скособочившись, и часто, хрипло дышала, подволакивая бледную поломанную ногу. От страха я застыла на месте, не веря своим глазам.

Это был призрак, причем недобрый. Призрак человека, которого я хорошо знала. Агна. Какая-то жуткая её часть, не ведомая мне при жизни сестры. Из-под спутанных прядей смотрели яркие зеленые глаза, и этот свет пронзал стремительно сгущающиеся сумерки. В руке у девушки был нож, и она, увидев меня, рассмеялась жутким звонким смехом.

— Габриэль, сестричка! Ну, наконец-то ты пришла! Не хочешь со мной отужинать? — И облизнулась, показывая острые клыки.

Бежать, пока не поздно! На Атре если и водились приведения, то непременно светлые и добрые, помогающие, но это создание было величайшей редкостью. Темный призрак Ивовой рощи явно собирался пустить меня на колбасу.

— Нет, спасибо… — пролепетала, отступая прочь.

— К Марку вернешься? — спросила сущность. — Возьми меня с собой, Габриэль! Мне плохо здесь одной…

Она раскашлялась и убрала с лица клоки волос. Бледную кожу покрывали какие-то отвратительные язвы.

— Кто ты? — прошептала я.

— Я — часть Агны, — улыбнулось существо. — Она хотела победить меня, но не смогла. Смерть не преграда для таких как я. Проведи меня к Марку, и будешь щедро вознаграждена.

Я проморгалась: передо мной стояла прежняя сестра — высокая красавица в зеленом платье.

— Такой я понравлюсь ему, будь уверена.

— Я теперь его супруга и не поведу всякую нечисть в дом! — воскликнула я. — Красная земля тебя разъест, едва ступишь на неё!

— Ближе, маленькая, чуть ближе, — пробормотала сущность. — Мне нужно твое теплое преданное сердечко!

На этих словах я, тугодумная, наконец-то очнулась и со всех ног бросилась прочь, чтобы долго приходить в себя возле серебряной березовой рощи. Что это было? Действительно некая злая часть Агны? Но почему она до сих пор жила на земле Солнечных? Почему Атра не победила её, хотя могла справиться с любым проявлением тьмы?