Флоузы - Том Шарп

Но порыв внезапно взвывшего в трубе ветра и вид Флоуза, схватившего прислоненную к каминной решетке кочергу, заставили ее умолкнуть.

– Уважаемая? Вы – уважаемая? Что это за уважающая себя женщина, которая выходит замуж за старика только из-за денег?

– Из-за денег? – повторила миссис Флоуз, встревоженная новым подтверждением того, что старый дурак оказывался вовсе не таким уж дураком.

– Кто говорит о деньгах?

– Я говорю, – шумел Флоуз. – Вы предполагаете, а я располагаю, и если вы хоть на секунду вообразили, будто я этого не понимаю, то вы крепко просчитались!

Миссис Флоуз прибегла к спасительному средству – слезам.

– А я-то принимала вас за джентльмена, – захныкала она.

– Ах вот как. Тем глупее с вашей стороны, – ответил старик, цвет лица которого уже сравнялся с цветом его красной ночной рубахи. – Слезы вам не помогут. Вы сами выставили условие: мой ублюдок женится на вашей придурочной дочери, только если я женюсь на вас. Ну что ж, вы получили, что хотели, извольте смириться.

– А я скорее умру… – ответила миссис Флоуз.

– Вполне может статься, мадам, вполне может статься. Это ваше окончательное слово?

Миссис Флоуз помолчала, быстро прикидывая в уме возможные взаимосвязи между этой угрозой, кочергой и своим окончательным словом. Но в душе ее жило упрямство, присущее всем Сэндикотам.

– Да, – сказала она с вызовом. Старый Флоуз с силой швырнул кочергу на решетку камина и направился к двери.

– Вы еще горько пожалеете об этих словах, – угрожающе буркнул он и вышел.

Миссис Флоуз в изнеможении откинулась на подушки. Ей потребовалось собрать все силы, чтобы заставить себя встать и запереть дверь, прежде чем окончательно отойти ко сну.

Глава шестая

Наутро, когда после беспокойно проведенной ночи миссис Флоуз спустилась вниз, она обнаружила, что старик заперся в своем убежище, а на кухонном столе лежала записка, в которой ей предлагалось самой приготовить себе завтрак. На плите в большом горшке плюхала клейкая овсянка, и, попробовав ее, миссис Флоуз решила ограничиться чашкой чая и бутербродом с джемом. Додда нигде не было видно. Во дворе, под ветром и солнцем, вывалив языки, резвились, способные поразить кого угодно, результаты экспериментов старого Флоуза в области собаководства. Выйдя через дверь кухни, миссис Флоуз удачно избежала встречи с ними и отправилась погулять по саду. Защищенный высокой стеной от ветров и непогоды, сад не был непривлекательным. Один из прежних Флоузов построил в нем теплицы, разбил огород, а на последнем полуакре земли, не отданном под овощи, Флоуз Способный – портрет которого висел на стене лестничной площадки – устроил миниатюрный ландшафт в южном стиле. Между искусственных каменных горок росли карликовые деревья, были проложены посыпанные песком дорожки, в маленьком овальном пруду бил фонтан и плескалась рыба. В одном из уголков сада было оборудовано нечто вроде закрытой беседки – компактный бельведер, выстроенный из посаженных на цемент кремнистых камней и морских раковин и украшенный готическим оконцем, в которое было вставлено цветное стекло. Миссис Флоуз поднялась по ступенькам к двери бельведера, обнаружила, что та не заперта, и вошла. Внутри оказались первые из увиденных ею во Флоуз-Холле признаков комфорта. Тесное помещение бельведера было отделано изнутри дубовыми панелями, в нем стояли обитые выцветшим бархатом мягкие скамьи, потолок был украшен резьбой, а из окна открывался вид через болото в сторону водохранилища.

Миссис Флоуз удобно устроилась на скамейке и вновь задумалась о странностях этой семьи, с которой она, к несчастью, породнилась. Она уже поняла, что это был очень древний род, и она все еще продолжала надеяться, что семья располагала и значительными средствами. Возможно, внешне Флоуз-Холл был и не очень привлекателен, но дом был наполнен сокровищами, вывезенными из давно уже потерянных колоний теми неустрашимыми молодыми людьми, что готовы были идти на риск подхватить малярию, цингу и желтую лихорадку, чтобы либо сколотить себе состояние, либо преждевременно погибнуть в каком-нибудь отдаленном углу империи. Миссис Флоуз понимала их предприимчивость и завидовала ей. Эти молодые люди отправлялись на юг, на восток (а во многих случаях и на запад), чтобы убежать от тоскливого и бесцветного существования дома. Миссис Флоуз страстно хотела бы последовать их примеру: все, что угодно было бы лучше, чем эта невыносимая изоляция во Флоуз-Холле. Она как раз обдумывала способ как-то устроить свой отъезд, когда высокая и тощая фигура ее мужа появилась со стороны огорода и направилась вдоль камней и карликовых деревьев в сторону бельведера. Миссис Флоуз внутренне напряглась, готовясь к предстоящей встрече, но в этом не оказалось никакой необходимости. Старик явно пребывал в прекрасном расположении духа. Он поднялся по ступенькам и постучал в дверь:

– Можно войти?

– Конечно, – ответила миссис Флоуз. Старый Флоуз остановился в дверном проеме.

– Вижу, вы нашли дорогу на панораму Перкина, – сказал он. – Эта прекрасная безделица была построена в 1774 году Перкином Флоузом, единственным поэтом в нашем роду. Именно здесь он написал свою знаменитую «Оду углю», вдохновившись, несомненно, видом вон той шахты – смотрите туда, за озеро.

Через окошко он показал на насыпь, сделанную на склоне холмов по ту сторону водохранилища. Рядом с насыпью виднелся темный проем и ржавели остатки каких-то механизмов.

Природой созданный, природой и сраженный, Но не природой вынесенный наверх. Труды людей в наш век освобождают Останки множества деревьев, ставших углем. Вот так при помощи лесов, давно уж мертвых, Мы варим яйца и печем свой хлеб.

– Прекрасный поэт, мадам, хотя и недостаточно признанный, – продолжал старик, продекламировав эти строчки, – в каждом из Флоузов есть какой-то талант, о котором окружающие и не подозревают.

– Мне тоже так показалось, – несколько резко сказала миссис Флоуз.

Старик опустил голову. Он тоже провел бессонную ночь, борясь со своей совестью, и проиграл ей по всем статьям.

– Я пришел просить у вас прощения, – произнес он наконец. – Мое поведение, мадам, было непростительно для – мужа. Надеюсь, вы примете мои глубокие извинения.

Миссис Сэндикот смешалась. Опыт прежнего ее брака приучил ее не отказываться слишком легко от своего права на обиду. Из него можно было извлечь определенные преимущества, в том числе и власть.

– Вы назвали меня «гнусной бабой», – напомнила она.

– Какой-то бабой, мадам, какой-то[11], – сказал Флоуз. – В этом, право же, нет ничего плохого.

– Там, откуда я родом, – возразила миссис Флоуз, – у этих слов совсем другой смысл, и притом крайне скверный.

– Уверяю вас, мадам, я не имел в виду ничего плохого. В мои намерения совершенно не входило использовать то уничижительное значение, которое вы приписываете этим словам.

Миссис Флоуз была в этом далеко не уверена. Знакомство с его намерениями во время их медового месяца давало ей все основания для того, чтобы расценивать их иначе. Однако ради стоящего дела она была готова пострадать.

– Каковы бы ни были ваши намерения, вы обвинили меня в том, будто бы я вышла за вас замуж только из-за ваших денег. Я не собираюсь ни от кого выслушивать подобное!

– Согласен, мадам. Но это было сказано в запале. К тому же мне казалось, что моя личность сама по себе вряд ли способна вдохновить кого-либо на брак. Я беру эти слова обратно.

– Рада слышать. Я вышла за вас замуж потому, что вы – старый и одинокий человек, за которым кто-то должен ухаживать. Мысль о деньгах никогда даже не приходила мне в голову.

– Вы правы, мадам. Я действительно стар, одинок, и кто-то должен за мной ухаживать, – повторил Флоуз, которому на самом деле было трудно целиком и полностью согласиться с этими оскорбительными для него характеристиками.

– Но когда в доме отстутствуют необходимые удобства, я не смогу ни за кем ухаживать. Если вы хотите, чтобы я тут оставалась, мне нужны электричество, горячая вода и ванна, телевизор и центральное отопление.

Флоуз грустно кивал головой. Вот до чего дошло дело!

– Они будут у вас, мадам, – сказал он, – все это у вас будет.

– Я приехала сюда не для того, чтобы помереть тут от воспаления легких. Я хочу, чтобы все это было сделано без отлагательно.

– Я немедленно отдам необходимые распоряжения, – сказал старый Флоуз,

– а пока давайте отправимся в мой кабинет, к теплу и огню, и обсудим мое завещание.

– Ваше завещание? – удивилась миссис Флоуз. – Вы сказали «ваше завещание»?

– Именно так, мадам, – ответил старик и повел ее вниз по ступеням бельведера, через сад с карликовыми деревьями в дом. Там, усевшись напротив друг друга в большие кожаные кресла около камина, возле которого грелся грязный кот, они продолжили разговор.