Банальное убийство - Рекс Тодхантер Стаут

руки. – А что, если я буду звать вас Арчи?

– Хорошо. Я отзываюсь на это имя.

– Мистера Вулфа я не могу звать просто Ниро. Думаю, никто не может. Но вас я могу звать Арчи. Впредь я именно так и буду вас звать. Я говорила сегодня утром, что это первое доброе дело в моей жизни?

– Да, говорили.

– Так и есть. Но я должна чувствовать, что кто-то на моей стороне. Реально на моей стороне. – Она сжала мою руку. – Ведь это так? Арчи, вы со мной?

Лично я да, а вот мой мозг – нет. Он по-прежнему трезво оценивал факты. Но если я постараюсь увильнуть, то изменю своему пониманию долга перед человечеством. Ответ может быть или «да», или «нет».

– О’кей, – сказал я. – Раз уж это первое доброе дело в вашей жизни, тогда я целиком и полностью на вашей стороне. В любом случае вы клиентка Ниро Вулфа, а я работаю на него, поэтому все нормально. А что до вашей матери, я решу, о чем буду с ней говорить при личной встрече. Если она захочет…

И тут я осекся, поскольку мисс Блаунт поспешно отвела глаза. Она стояла спиной к камину, а потому, в отличие от меня, могла видеть вошедшую в комнату женщину, которая направлялась к нам.

– Мама, я как раз собиралась за тобой. Мистер Вулф не смог прийти. Это Арчи Гудвин, – сказала Салли.

Я бы не возражал, если бы свет в комнате был чуть-чуть ярче. Лампы были затенены и стояли далеко. Когда миссис Блаунт подошла, отблески огня в камине причудливыми бликами легли ей на лицо: в какой-то момент она показалась мне моложе дочери, а через секунду – уже старой каргой.

– Мистер Гудвин, простите, что не могу пожать вам руку. Это было бы неискренне. Садитесь, пожалуйста.

Она не опустилась в кресло справа от меня, а скорее утонула в нем. Выбрав кресло, стоявшее под углом к креслу миссис Блаунт, я повернулся к ней лицом. Салли осталась стоять.

– Ваша дочь спросила меня, о чем я буду с вами говорить, и я ответил, что не знаю, – начал я. – Она наняла Ниро Вулфа для расследования одного дела, а я работаю на Ниро Вулфа. Если я вам что-нибудь и расскажу, то исключительно с согласия вашей дочери. Ведь она наш клиент.

У миссис Блаунт были карие глаза, как и у дочери, но не такие большие.

– Вы частный детектив, – заметила мисс Блаунт.

– Все верно.

– Абсурд. – Она покачала головой. – Частный детектив заявляет мне, что моя дочь является его клиентом и он может говорить только с ее согласия. Полный абсурд! Мой муж сидит в тюрьме по обвинению в убийстве. У него есть свой адвокат. Хороший адвокат. Моя дочь не вправе нанимать частного адвоката без его согласия. Я уже говорила ей. А теперь скажите ей сами. Это… неправильно. Да? Наверняка неправильно.

Я рассматривал миссис Блаунт, делая скидку на ее состояние. Когда все мужчины жаждали ее общества (по словам Салли) и когда она с первого взгляда околдовала Лона Коэна, обстоятельства были несколько иными. Приняв во внимание напряжение последних десяти дней, отразившееся на внешности миссис Блаунт, я в результате пришел к выводу, что тоже не отказался бы получить удовольствие от ее общества. Я подозревал, что она обладает качеством, притягивающим троих мужчин из пяти: сама того не подозревая, она дарила им ощущение, будто ничего не понимает, но все знает. Редкий дар. Однажды я был знаком с шестидесятилетней женщиной, которая… Впрочем, миссис Блаунт задала мне вопрос. А до шестидесяти ей еще далеко.

– Это зависит от обстоятельств, – ответил я. – Если вашей дочери уже исполнился двадцать один год и она платит мистеру Вулфу из собственных средств, кто может сказать, что это неправильно?

– Я могу. Я ее мать.

– Конечно, – кивнул я. – Но это никак не решает проблемы, а лишь открывает дискуссию. Если под словом «неправильно» вы понимаете нечто незаконное или неэтичное, мой ответ «нет». Миссис Блаунт, все ясно как день. Проблема лишь в расхождении во мнениях. Ваша дочь считает, что ее отцу необходимы услуги Ниро Вулфа, а вы считаете, что нет. Ведь так?

– Нет. Лично я не считаю, что проблема лишь в расхождении во мнениях.

– Тогда в чем?

Она было открыла рот, но поспешно поджала губы. Посмотрела на Салли, затем перевела взгляд на меня:

– К сожалению, я не знаю, что сказала вам моя дочь.

Я повернулся к Салли:

– Если у меня не будут развязаны руки, мы с вами далеко не уедем. Итак, вы даете мне свободу действий. Да или нет?

– Да, – ответила Салли.

– Салли, но учтите, я не волшебник.

– Ничего, переживу. Если вы сдержите свое обещание и действительно будете на моей стороне.

– Буду. Присаживайтесь.

– Я лучше постою.

Тогда я обратился к миссис Блаунт:

– Ваша дочь сообщила мистеру Вулфу, что ваш супруг считает, будто Дэн Калмус обладает достаточными компетенциями для стороны защиты в суде. И что вы с этим согласны, а вот она нет. По ее мнению, Калмус хорош для ведения корпоративных дел, но не уголовных. И она опасается, что, если защитой продолжит заниматься Калмус, ваш муж будет осужден за убийство. Таким образом, налицо расхождение во мнениях. Допустим, ваша дочь ошибается, но это ее мнение и ее деньги. И даже если она ошибается и от Калмуса будет толк, к чему весь этот шум? Ваша дочь получит удовлетворение от предпринятой попытки, ее отец выйдет на свободу, мистер Вулф заработает свой гонорар, и все будут счастливы. Единственным поводом для возражений может стать то, что мистер Вулф усложнит, а не облегчит дело. Но и для него, и для меня это, само собой, исключено. Исключено для всех, кому известен послужной список мистера Вулфа.

Миссис Блаунт слушала меня, медленно качая головой, и я, глядя на нее, начинал потихоньку понимать Лона Коэна. Это исходило не от ее глаз или от чего-то имеющего название. Просто от нее шел некий сигнал, говорящий о том, что, хотя она и не может ничего объяснить, ей и не нужно этого делать, так как мы понимаем друг друга без слов. Конечно, подобный сигнал может исходить от женщины, в которую влюбился или начинает влюбляться мужчина, но я не влюбился в миссис Блаунт, отнюдь, и тем не менее испытал нечто вроде удара током. Возможно, Лон прав: она действительно колдунья, о чем сама и не подозревает.

– Мистер Гудвин, я не о том, – произнесла она.

Проще всего попробовать угадать, что хочет сказать женщина, но неверная