Клятва Смерти (СИ) - Юлия Цезарь

пугало, что он мог увидеть в ее взгляде обвинение, ведь он и правда чувствовал, что виноват перед ней. Люди в деревне не любили Мару, но мало кто позволял себе в открытую пойти против эльфийки с демонской кровью в жилах. Наверное, это он придал им уверенности, ведь сам жрец был на их стороне! Мара могла прожить всю жизнь, считая Прибрежный город своим домом, но была бы она там счастлива?

‒ Я ничего не хочу, ‒ прошептала она, вновь обнимая свои колени, но перед тем, как спрятать лицо, вновь взглянула на Саймана. И к его счастью, во взгляде не было обвинений. Она успокоилась, остыла. Может, даже не помнила о своих словах и не понимала, что могла причинить ими боль.

Сама же Мара увидела беспокойство во взгляде жреца, после чего просто пожала плечами. Стоило ли ему говорить, что они с Буми успели поесть, прежде чем жрец прервал десерт?

Её одновременно интересовало и не интересовало, куда поведает её Сайман. Они друг друга знали в настоящем, но Мара никогда не интересовалась, что делал Сай раньше. Как путешествовал? Искал ли цель или просто бродил по миру? Этот путь не для неё. То есть она не против была пойти за ним (счастлива, лишь бы не остаться одной!), но так всю жизнь?

‒ Сайман, мне страшно, ‒ вдруг с чего-то призналась Мара, падая на землю, вставая на четвереньки и ползя к своей лежанке. Ей не было плохо и не больно. Просто захотелось так. Её хвост, будто потеряв связь с хозяйкой, волочился за ней по земле. ‒ И холодно… А если медведь нас учует? И… И куда мы пойдем?

Она плюхнулась спиной на мох и отыскала взглядом своего жреца, после чего, как дитё, потянула к нему руки. Неосознанно, но даже сейчас фейри собиралась выжать из этой ночи ‒ она хотела, требовала, чтобы они не только были под одной «крышей», но и чтобы их лежанки были вместе. Они, в принципе, и так близки, но Маре и этого было мало.

Может, опять же, неосознанно, не контролируя свою манипулятивность, Мара пыталась сыграть на жалости и чувстве вины?

‒ Мы не так глубоко в лес ушли, чтобы наткнуться на медведя, ‒ успокоил ее Сайман. Он тоже заполз под навес, который смастерил, стараясь не попасться в шаловливые руки Мары. ‒ Пойдем пока к ближайшей деревне, а там видно будет.

Одной рукой хватая ее ладошки, чтобы она вдруг не утащила его к себе, он осторожно устроился на своей лежанке, а второй погладил Мару по волосам. Это был его способ показать ей, что она не одна и ей нечего бояться. А от холода их спасла несложная молитва. Тепло от рук Саймана разлилось как по его телу, так и по ее.

Сказать точнее, куда они пойдут, к сожалению, он не мог, потому что сам не знал, куда идти. Он никогда не искал храм Грот нарочно, поэтому не знал, с чего начать. И стоило всё-таки идти к ней, в то время как он почти тридцать лет успешно скрывался от нее? Правда, не то чтобы очень успешно, все же после принятия обетов жреца Мигу его систематически преследовали неудачи. Он даже подумал, что стоило выбрать себе в покровители богиню удачи, чтобы как-то компенсировать месть Грот. А именно ее местью он и считал все, что с ним приключилось недоброго. Ну не могло же ему так не везти по жизни!

Думая об этом, Сайман вздохнул. «Чтоб им всем пусто стало, этим богам!» ‒ поругался он мысленно и отпустил невесёлые думы. Теперь на его плечах было существо, о котором он должен позаботиться.

‒ Ты когда-нибудь думала, чтобы посетить какое-то место? ‒ спросил он Мару. ‒ Пойдем, куда захочешь.

Но пока Сайман размышлял, настрадавшаяся душа уже сонно посапывала в его мантию, еще сохранив какое-то возмущение на то, что Саймон так и не лег в её ручки, хотя так хотелось…

Инстинктивно ночью Мара искала в ком-то тёплого, именно человеческого ощущения; ощущения, что она не одна. А может, даже во сне пыталась его изнасиловать? То и дело её руки искали объятий, а носик — кусочек тела, в который можно уткнуться.

Мара никогда не думала о том, чтобы что-то посетить. Она хотела просто жить. В своем доме, со своими мужьями (мечтала именно о двух, а когда встречала симпатичную мордашку, то и о третьем подумывала). Она была совершенно домашней девочкой, хоть и излишне похотливой.

Что-то бормотала во сне, отчего казалась забавной, но даже так её следовало бы опасаться. Проснется раньше Саймана, наверняка будет будить его… своими способами. И её совершенно не интересовала, обидела ли она этим своего ненавистного друга. Уверена, что нет. Только «спасибо» скажет, а нет, то душа будет просить продолжения.

4. В чаще леса

Тем не менее, привыкший к постоянному напряжению, Сайман спал очень чутко. Стоило Маре зашевелиться, как он сразу проснулся. Правда, он так и не понял, как она попала к нему в объятия. Сморгнув сон, он выпутался из ее цепких ручек. Если они хотели добраться до поселения рядом с пустыней Коод до темна, то им стоило поспешить.

С едой и водой в пути проблем не было, но Мара совсем не привыкла к дальним переходам. Она то и дело просила Саймана остановиться, чтобы передохнуть. Пару раз даже набиралась наглости, чтобы попроситься на ручки. Честно, за полдня пути Сайман устал сильнее, чем за все время путешествий в одиночку. Когда она снова начала на него вешаться, он был уже на грани срыва. Чтобы он ещё раз взял попутчика… Но Сайман по-прежнему чувствовал свою вину, что Мару выгнали, и только это заставляло его держаться.

Остановившись в очередной раз на отдых, Сайман колдовал над едой. Конечно, ему и кусок в горло не лез, но силы им нужны, чтобы выдержать весь путь. Яблоки, персики, груши ‒ он мог создать на пустом месте любое плодовое дерево или ягодный куст. В этот раз он решил не сильно заморачиваться и вырастил простые огурцы.

‒ Держи, ‒ подошёл он с ними к Маре. ‒ Только давай по-быстрому, нам ещё далеко идти.

‒ Какой ты жестокий! ‒ буркнула Мара, но еду всё-таки приняла, а на вопросительный жест пояснила, поднимая вверх огурец. ‒ Ты знаешь, что огурцы, помимо бананов, тоже очень часто сравнивают с мужским членом? Мол, огурцы придают сил и…