Словесное каратэ. Стратегия и тактика общения - Валентина Сергеечева

Для особо распоясавшихся годятся и безапелляционные реакции типа приведенной ниже.

Во время гастролей по провинции Мстислава Ростроповича и композитора Владислава Успенского молодые тогда музыканты столкнулись с нелепой ситуацией: в одном из домов культуры не оказалось даже пианино. Пришлось призвать на помощь баяниста. Когда концертный номер был в самом разгаре, из зала подал голос здоровенный детина:

— Кончай пилить, дай баян послушать.

Ростропович, как всегда, нашелся:

— Сейчас допилю и кончу…[2]

Тактика широкой натуры

Это прием против бесспорных фактов, цифровых выкладок, которые, будучи не в состоянии опровергнуть, оппоненты называют воплощением «блохоискательства». Когда контраргументов не хватает, человек прибегает к призывам поискать общие тенденции, генеральную линию. И не будет проявлением невоспитанности обращенный к подобным ловкачам вопрос: «Что вы можете противопоставить приведенным цифрам, фактам? На чем основано ваше недоверие (пренебрежение) к ним?»

Клиент замучил адвоката, подробнейшим образом излагая ему различные обстоятельства дела, характеристики фигурантов и пр. Наконец слуга закона не выдержал:

— Послушайте, уважаемый. Изложите мне суть в двух словах, а дело я сам запутаю.

Тактика соблюдения точности

Является одновременно и тактикой, и собственно приемом, относящимися к другой крайности: партнера обвиняют в пренебрежении деталями, отрыве от реальной жизни. По мнению критика, они-то и образуют стержень обсуждаемого вопроса.

Противодействие подобной тактике: демонстрация собственной осведомленности, включение в обсуждение фактов, цифр, иллюстраций, резонных замечаний.

Художник Константин Коровин еще в студенчестве проявлял свой непокорный нрав против желающих поучать, критиковать все и вся. Как-то на занятия по классу живописи явился новый инспектор и принялся учить «писать по правде»:

— Вот у Киунджи — «Украинская ночь». А любой знаток внимательно посмотрит и заметит — нет на небе звезд Южного полушария! Или вот Пушкин: совершенно не знал ботаники. Писал: «Люблю ваш сумрак неизвестный, и ваши тайные цветы!..» Какие же тайные? Все цветы описаны, имеют названия… Или Лермонтов: «И Терек, прыгая, как львица, с косматой гривой на хребте…» Где же у львицы грива? Да-а-а. Только мифология греков не делала ошибок: у них все боги и музы имеют человеческий облик.

— Позвольте спросить, а что, в Греции до сих пор водятся кентавры? — не выдержал Коровин.

Тактика «перехода на личность»

Одна из самых распространенных и грубых разновидностей некорректного поведения партнера. Нападкам подвергается не проблема и не позиция собеседника (чаще всего продуманная, недосягаемая для критики), а личностные особенности, Достоинство, гордость собеседника.

Например, сотрудник фирмы просит о повышении материального вознаграждения, докладывает о конкретных достижениях и планах. Кроме того неосторожно ссылается на необходимость содержать большую семью, поставить на ноги несколько несовершеннолетних детей. В ответ босс прибегает именно к такой тактике перехода на личность:

— Дети, говорите… Странный довод. С каких пор человек получает деньги не за работу, а за хобби!

Понятно, такой подход может позволить себе человек, облеченный властью, или, попросту, хам, чувствующий безнаказанность.

С подобными лицами не стоит церемониться. Парировать их замечания необходимо тотчас же: «Вы можете мне что-либо сообщить по существу вопроса, или мы участвуем в передаче "Про это”?» Поправку придется сделать лишь на разницу в рангах участников беседы и своеобразие ситуации. Кроме того, подобный тон шеф еще может простить, если разговор идет с глазу на глаз, но словесную оплеуху в присутствии других сотрудников — никогда.

При защите от «перехода на личность» более всего выручает чувство юмора. Как пример — остроумный диалог, приписываемый Анатолию Чубайсу и Борису Березовскому.

— Всего вам, Борис Абрамович, Бог дал ума, богатства, а вот волос не дал. Как же так? Несправедливо!

— Да он предлагал, но рыжие. Я отказался.

Скрытые нападки на личность

Они воспринимаются не менее оскорбительно, хотя и касаются давно прошедшего времени — информация быстро устаревает. К ним прибегают лица, которые чувствуют себя несостоятельными в настоящем. Им остается лишь злорадствовать по поводу старых ошибок, промахов, имевших место на этапе становления специалиста, конкретной личности, достойной его зависти.

Противоядие: иронично похвалить память собеседника, но развенчать его, обвинив в беспочвенности нападок, обветшалости взглядов и подходов. Резюмируя, можно поинтересоваться, как долго он еще намерен прибегать к допотопной тактике, много ли у него в запасе подобных археологических находок? Нелишне также упомянуть, что, пока он корпел над архивами, выискивая компромат, вы времени не теряли, совершенствовались и ушли от прошлых ошибок так далеко, что даже вам неудобно за человека, апеллирующего к ним.

— Кто изобрел телеграф? — однажды спросил у Эдисона какой-то выскочка.

— Я! — без ложной скромности ответил Эдисон.

— Так ли? — ехидно заметил собеседник. — Смотрите, что пишут газеты: «В Этрурии нашли медную проволоку». Из этого кое-кто делает вывод, что даже древние этруски знали телеграф.

— Чепуха! — ответил Эдисон. — Около Берлина группа археологов занималась раскопками и, представляете, не нашли меди…

— Ну и что?

— Древние германцы, вероятно, уже знали беспроволочный телеграф…

Контрприем, позволяющий отразить явные и скрытые нападки на личность, поищем опять же у великих. В нем содержится апелляция к защите целостности личности, незыблемости личностных ценностей. Пожалуй, лишь это можно противопоставить любым нападкам.

Бетховена часто приглашали в аристократические компании, богатые дома. Во время одного из таких визитов он исполнял свои знаменитые фортепианные трио. Прославленный композитор Йозеф Гайдн, в ту пору уже старик, дал неожиданно сдержанную оценку прослушанным сочинениям и даже посоветовал Бетховену ни в коем случае не издавать трио в таком виде. Автор не согласился с рекомендацией доработать уже готовые, на его взгляд, опусы и поинтересовался, что именно не понравилось старому композитору.

— Хорошо, я скажу, — согласился Гайдн. — В вашем творчестве есть вещи прекрасные и даже чудесные. Но очень часто ваша музыка столь угрюма, мрачна и тревожна, что на душе делается скверно и весьма неспокойно.

Надо полагать, вы советуете мне изменить стиль? — усмехнулся Бетховен,

— О, нет, дорогой мой господин Бетховен, — живо возразил Гайдн. — И вы, и я — мы оба знаем, что изменить свой стиль невозможно. Ведь стиль музыканта — это всегда он сам. Поэтому я советую вам попробовать измениться самому.

Подумав, молодой композитор ответил:

— Может быть, Бетховен и плох, но он всегда Бетховен. А перестав быть Бетховеном, не превращусь ли я в плохого Гайдна?..

Тактика причисления

Так именуют прием манипуляторов, представляющий собой отнесение партнера к какой-либо категории, своего рода произвольно произведенную «классификацию». Ключевые фразы при этом редко бывают корректными.

• Знаем мы вас, «честных» банкиров!

• Все вы, предприниматели, одним миром мазаны!

• Люди, вышедшие из грязи в князи, похожи один на другого.

• Где прошел хохол, еврею делать нечего.

Совет: срочно отыскать в памяти контрдовод!

• Не ожидал от вас столь вульгарного (поверхностного, примитивного) подхода.