Код сновидений - Злата Трайбл

– Мы договорились только на один монолог, – напомнила Ева и отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что отвечать на какие-либо еще вопросы в данный момент она не намерена. Остаток пути оба молчали.

Глава 8.

Наедине с ангелом

Окончательно решив все вопросы в городе и подписав контракт с Евой в присутствии ее друга-юриста, Рон отправился за город сам. Он очень надеялся найти хоть маленькую зацепку, чтобы провести еще один вечер с этой божественной женщиной. Теперь, когда он знал, что Андрей для нее всего лишь духовный брат, он мог позволить себе чувствовать то, что чувствовал с первой встречи, но гасил и утаивал от себя.

Однако время проявлять эти чувства открыто пока что не пришло. Ведь контракт подписан на три года, а значит, ни о каких отношениях со своим деловым партнером не может быть и речи.

До возвращения в Штаты Рону предстояла еще пара поездок в Москву вместе с качками. Но покидать ставший таким родным особняк и открывающиеся из окон пейзажи вовсе не хотелось. Да и шеф не возражал. «Поживи в горах еще недельку. Вряд ли у тебя будет шанс отдохнуть в России в ближайшие три года», – сообщил он по имэйлу.

Рон решил воспользоваться советом и полностью окунуться в безделье. По утрам он подолгу выгуливал Мишу и изучал знакомые по видеозаписи деревья. Потом не спеша пил чай в беседке и шел в холл кормить персов и попугаев. Затем поднимался в комнату охраны и отдавал распоряжения Муну касательно его обязанностей, а вернувшись в холл, направлялся в гостиную, удобно устраивался в кресле у камина и перечитывал свои любимые книги: Гоголя, Булгакова и Стругацких, – которые по счастью оказались в библиотеке хозяина дома. «И у какого же русского нет дома этой классики?» – вспомнил он разговор с одним из качков. И принялся размышлять об удивительных свойствах этого народа, который, несмотря на произошедшие со страной и с людьми перемены, остался верен своим любимым шедеврам.

Конечно же, на полках стояли и другие книги, но стояли они как то особняком. Очевидно, хозяин тщательно классифицировал всю литературу. К тому же его вкусы совпали с литературными пристрастиями своего гостя. Более того, он ясно подчеркивал значимость имеющихся в доме произведений, расставив их весьма недвусмысленным образом. Или, может быть, это тоже было совпадением: любимые книги Рона стояли чуть ниже полки с иконами. Льющийся свыше невидимый, но осязаемый свет окутывал две следующие полки с книгами, как бы указывая на посылаемое небом благословение тем, кто прикоснется к сим чудесным источникам высшего словесного мастерства. Свет шел и дальше: к пограничным территориям, где стояли издания Айвенхова и соседствующие с ними тома Пелевина. С противоположной стороны разместились Истархов и Задорнов. В углу полки рядом с розовыми свечами обособленно стоял роман «Любовь и Море» Ю. Л. Березина.

Все говорило о существующей системе ценностей, которая живет и за пределами этого особняка, которая служит ориентиром в постоянно изменяющемся, непредсказуемом мире. Рон давно чувствовал, что бизнес-партнер, в доме которого он остановился в этот раз, обладает колоссальной энергией внутреннего магнетизма, но разгадать природу данной силы до посещения его сокровенного жилища Рон не мог. Теперь же, поняв расставленные своим деловым партнером приоритеты, он убедился в правильности своего выбора касательно дальнейших контактов с Россией. Тот, кто руководствуется советами Высших Сил, является более надежным и подходящим. А иконы, установленные над шедеврами русской классики, свидетельствовали именно об этом: первично Божественное, и если ты следуешь за ним, ты сам становишься шедевром Божественного.

Сейчас, когда у Рона появилось свободное время, он каждый день созерцал эту часть особняка, чтобы напоминать себе, что в мире есть и другие люди, осознающие Главное и второстепенное.

«А какие приоритеты у Евы?» – не раз думал он. В такие минуты Рон иногда сомневался в правильности расставленных ею приоритетов. «На первом месте Сила».

Рон никак не мог понять, что стоит за этим словом. Подразумевает ли она Бога или какие-то другие небесные существа Света. В том, что это был контакт со Светом, Рон не колебался. Он слишком хорошо знал своего друга, чтобы быть уверенным, что Андрей стремится только к Свету. А ведь Ева была его духовным напарником.

«Потом, она сама и ее дочь», – сделал вывод Рон. «А что или кто дальше?» – спрашивал он себя все чаще и чаще. На этом месте он прерывался, звал Мишу и разводил огонь. Думать на волнующую его тему Рон предпочитал в компании того, для кого без сомнения сам являлся первым в мире по значимости. Миша с этим полностью соглашался. Он пристраивался у ног хозяина, создавая еще одну прочную опору, наличие которой давало возможность спокойно развивать тему.

«Ева и ее юрист получат визы и полетят в Нью-Йорк только через месяц, – размышлял Рон, глядя на огонь в камине. – Потом юрист вернется в Москву и поможет оформить визы их дочери и ее молодому человеку, которые лететь в Америку почему-то не собираются. Это еще месяц. А потом он снова вернется в Нью-Йорк и будет торчать там, пока это ему не надоест. А когда надоест, он снова слетает повидаться с дочкой и вернется в Нью-Йорк».

В такие минуты Рон позволял себе контролируемую месть и, несмотря на глубокое уважение, возникающее у него при личном общении с доверенным лицом Евы, он принципиально продолжал называть того про себя – юрист.

На самом деле это была уловка, небольшая хитрость, чтобы обмануть свой собственный ум, стремящийся периодически выйти из-под контроля. Искусный трюк, позволяющий останавливать разыгравшееся воображение и быстро привести себя в нормальное чувство. Слово «юрист» указывало на официальные отношения, а официальные отношения подразумевали только деловое партнерство и профессиональные контакты. Настроившись на оптимистическую нотку, Рон шел в душ и, освежившись, направлялся в свою комнату, где мог позволить себе еще большую степень открытости и честности.

– Я больше не хочу искать, – шептал он по вечерам, обращаясь к своим невидимым наставникам. – Я не встречал женщин лучше нее.

Но голос внутри говорил: «Это не гарантия ответных чувств».

– Она полюбит меня, – убеждал кого-то Рон.

А голос не утихал, спокойно и ровно продолжая диалог: «У нее есть другой, предназначенный ей небом мужчина».

Рон подозревал, кто этот мужчина, хоть наставник и не произносил никакого имени.

– Тогда почему она не замужем за ним? Их дочери уже семнадцать лет? – спрашивал Рон, пытаясь доказать этому невидимому другу свои права на женщину.

– Они так решили. И не лезь не в свои дела, – мягко порекомендовал наставник.

– Я тоже ее люблю, – буркнул Рон в свое оправдание.

– И я, – напомнил наставник.

– Ты издеваешься, – вспылил Рон.

– Я не могу издеваться над тем, кому дан в помощь, – спокойно объяснил ангел.

– Ты не умеешь любить, как человек, – злорадствовал Рон.

– Посмотри на себя. В кого ты превращаешься? – предупредил его наставник.

Рон немного остыл: «Почему ты запрещаешь мне это?» – сдался Рон.

– Я не запрещаю, а напоминаю, что лучше не трогать чужого. Ты сам видел, что произошло с твоими друзьями.

– Она из другой категории женщин, – защищался Рон.

– И ты ее никогда не покоришь, – твердо произнес голос.

– Я буду стараться. Я буду очень стараться, – обещал Рон.

– Ты потеряешь время, – объяснил наставник. – Она – не твоя.

– Я прошу, исправь это, – молил Рон.

– Обратись Выше, – посоветовал наставник. – Я не меняю небесных планов.

– Тогда для чего ты? – рассердился Рон.

– Чтобы помогать тебе, я уже говорил об этом – без малейшего раздражения сказал голос.

– Но ты же не помогаешь мне, когда я прошу, – с упреком проговорил Рон.

– Я помогаю тебе во всем, что тебе полезно, – пояснил наставник.

– Почему ты решаешь за меня, что мне полезно, а что нет? – спросил Рон с возмущением.

– Я не решаю, а вижу. И в отличие от тебя я вижу всю ситуацию в целом.

– Но я не хочу другую женщину, – заявил Рон.

– Речь идет не о желании, а о партнерстве мужчины и женщины в Божественном плане, – четко произнес ангел.

– Тогда мы – идеальная пара, – обрадовался Рон.

– Нам видней, – сообщил наставник.

– Мы делаем одно общее дело, а он – только ее юрист, – схватился за спасительную соломинку Рон.

– Да, но ваш контракт рассчитан всего на три года, а их сотрудничество безо всякого срока, – резонно заметил ангел.

– Почему ты все время защищаешь его? – возмущенно сказал Рон.

– Потому что ты несправедлив, – послышался ответ.

– Я – человек и могу быть субъективным, – напомнил о своих правах Рон. – Нам дано право свободного выбора. Сейчас я выбираю быть субъективным, – заявил Рон тоном победителя.