Кукла. Прошлое, которого не было - Stashe

Я пыталась вникнуть в суть сказанного, но слова ускользали, шелестели как обертки от конфет. Сневедович очень любил конфеты, а я ненавидела звук разворачивания этих бумажек. Он означал, что ему весело. Когда ему становилось весело, мне следом, больно. Страх туманом заползал в душу, тихонько обволакивал противным ощущением вязкой пустоты. Марта всматривалась в мое лицо. Искала какие-то эмоции, наверное. Сейчас, тронутая ее добротой, я хотела бы показать их, но не могла.

Она помотала головой и зло стукнула кулаком о стену. Виновато улыбнулась:

— Нам пора, Табат. Ты, это, как-то покажи, о чем думаешь, а? Я же знаю, ты чувствуешь вину. Но почему? Ведь ты жертва. Не этот гребанный Явор, со своей сломанной культяпкой! Марат хотел свернуть ему шею. Такое поднялось, эх, видела бы. Да, ты странная, конечно, можно сказать даже слегка притрушенная, — Марта пожала плечами, типо, ну что поделать раз так, и закончила, открывая дверь:

— Но, подруга, ты должна знать, мы на твоей стороне. Я лично видела запись, где этот недобитый инвалид, стучал тебя головой об стену. Да какой же, бля, сукой надо быть, чтобы…

Она захлебнулась негодованием, махнула рукой и быстро вышла. Мне показалась, она расстроена даже сильнее, чем показывает. Интересно, почему? Я вышла за ней и попыталась унять дрожь, которая начала бить меня при мыслях о разговоре с капитаном. Вот и кончилось время тихой радости и безопасности. Впереди снова неизвестность.

Марта довела меня до каюты Велимира и остановилась рядом, сочувственно смотря, но пряча в глазах ярость:

— Табат, мы бы никогда так не поступили. Ты веришь мне?

Я нахмурилась, растеряно смотря на нее. Никак не получалось сосредоточиться. Мысли разбегались испуганными тараканами, и я чувствовала себя все более отчаянно напуганной. Мне ведь некуда идти. Совсем. Я часто заморгала. Марта, видимо, решила, что я разревусь, и прикусила губу, пытаясь справиться с собственными эмоциями. Как она могла быть такой грубой внешне, и иметь настолько добрую душу?

Она только открыла рот, чтобы что-то сказать, как из динамика на панели около двери послышался спокойный голос Велимира:

— Марта, тебя ждут в рубке. Заходите, Табат.

Я неловко пожала плечами и толкнула люк-дверь.

Велимир сидел за уже знакомым мне столом. Руки его спокойно лежали на гладкой поверхности. Да и сам капитан выглядел хоть и сдержанно, но вполне дружелюбно.

— Садитесь.

Я кулем повалилась в кресло напротив него и замерла. Дрожь, которая колотила меня изнутри, сменилась тугим и неповоротливым комом в желудке. Леденящим, мешающим думать, двигаться и разговаривать. Я вытаращилась на капитана самым неприличным образом, но не могла выдавить из себя даже приветствия.

— Мне очень жаль, Табат. Действительно, жаль, — произнес капитан.

Я сглотнула. В горле стало сухо и противно:

— Вы не виноваты, — тихо промямлила в ответ.

— Виноват, — неожиданно резко и громко возразил он, сцепив пальцы в замок и почти сразу снова расцепив их. Посмотрел на меня. В его открытом взгляде я вообще почему-то ничего не смогла прочитать. Капитан не улыбался, но когда заговорил, голос его снова зазвучал мягко:

— Вы поверили мне. Обещанию дать вам достойную работу, безопасность и дом. Я виноват. Я оказался менее дальновидным, чем думал. Скажите, Табат, почему вы сразу не пришли ко мне или Бусу? Как только Явор начал угрожать вам? Почему вы молчали?

— Я не смогла, — честно сказала я, чувствуя, как немного спадает напряжение. Значит, прямо сейчас он меня не выгонит. Иначе не было бы этих слов. — Возможно, мне хотелось верить, что ему надоест и мое молчание переупрямит его ненависть. Но ее нельзя так легко убрать, да? Я переоценила свою выдержку. А потом, мне плохо знакомы границы тех возможностей, что появляются у кукол с возрастом. Его рука и голова, мне жаль.

Врала. Ни капельки.

— Жаль? — Велимор посмотрел на меня с удивлением, которое почти сразу же утонуло в его обычной вежливой невозмутимости, — Такие вещи просто недопустимы. Табат, я постараюсь сделать так, чтобы у вас больше никогда не возникло повода защищаться на борту «Астры». Но если вы не начнете доверять мне, мы не сработаемся. И вам также придется покинуть нас. Мы могли избежать такого развития ситуации, понимаете?

Я сжалась:

— Понимаю, — прошептала едва слышно, не смея поднять глаз.

И вдруг почувствовала, как его пальцы дотрагиваются до моей руки:

— Табат, — мне пришлось сделать усилие, чтобы вновь встретится с ним взглядом:

— Вы хороший работник. Марта в восторге. Марат считает вас воробушком, доктор говорит о глубокой эмоциональности и непростом прошлом. Некоторые члены команды пока относятся к вам настороженно, но, не потому что вы кукла, а потому, что вы новый человек на борту. Дайте нам возможность узнать вас лучше и присмотритесь к ним сами. Впереди нелегкий рейс. Нам нужно стать командой. Снова. Постарайтесь впредь не попадать в неприятности. Советую вам не сходить с палубы «Астры» пока мы будем находиться на станции. Я могу дать вам увольнительную, но предпочел бы, чтобы у Явора не было возможности как-то еще портить вам нервы вне корабля. Вам все ясно? Идите. Вы больше не под арестом.

Я поднялась:

— Спасибо, капитан.

Он коротко кивнул. Мы оба понимали, что один шанс уже профукан. Этот последний. Утешало только одно, Явор не будет мозолить мне глаза всю дорогу до системы Розы. Закрыв дверь в каюту капитана, я немного постояла в коридоре, размышляя над словами Велимира о своем положении, о том, кто покинет корабль и почему. Противная мелкая дрожь, сотрясающая меня, тоже прошла, хотя и оставила измученной, с сопутствующей слабостью в ногах и руках.

Вдруг, мне стало нехорошо. Я привалилась к стене, ощущая вибрацию и волнообразные спазмы, пробегающие по ее покрытию время от времени. Это было на удивление приятно. Поглаживающие волны доставляли удовольствие, даря коже нежность механической ласки, едва ощутимую мною, правда. Да, и на самом деле, стены просто стремились оттолкнуть тело, применяя режим автоматического стимулирования. Когда до меня дошло, кто инородный объект, я почувствовала раздражение, усталость и одновременное облегчение. Словно наконец-то пришла в себя, справилась со страхом, одним из внутренних демонов, а потом сдулась в один миг, как детский воздушный шарик, оставив браваду за углом. Стенка вспыхивала разноцветными искрами, всячески сигнализируя о возникшей проблеме. Я выпрямилась, оттолкнувшись от ее поверхности. Есть в этой биожизни что-то страшно раздражающее, словно у нее мог бы быть вздорный характер и повышенная чистоплотность. Да, люди умели развлекаться, создавая таких, как мы…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});