Ольга - Никита Подгорнов

Не знаю подействовали эти слова на него или нет, но он не стал больше спорить. Спросил только дома ли сейчас Алиса и узнав, что мне больше не нужно возвращаться на работу решил поехать вместе со мной и поговорить с сестрой.

Пока мы ехали до моей квартиры Олег, неожиданно, рассказал мне о том, что месяц назад расстался со своей девушкой Леной. Они были вместе больше полугода, строили совместные планы на будущее, но она вдруг просто ушла. Сказала, что хочет другой жизни.

– Все было хорошо. Отлично. Лучшие отношения, что у меня были, – продолжил свои внезапные откровения Олег. – И все закончилось в один день. Она просто собрала вещи и ушла.

– А ты спросил её почему? Что это за другая жизнь? Жизнь с другим?

– Нет, она ни с кем больше не встречается. Я проверял. Она другая, – он произнес это с какой-то особой нежностью. – Работает учительницей по географии в одной московской школе. Занимается благотворительностью. Серьезно. Каждые выходные ездит в разные хосписы и больницы, чтобы ухаживать за нуждающимися.

– Похожа на золушку.

– Так и есть. Она особенная.

– Так что тогда? Раз это не кто-то другой…

– Другая жизнь – это семья. Полноценная семья, а не то, что я могу дать со своей работой и своим характером. Со мной хотят быть только длинноногие девочки, которым от меня нужны мой счет в банке и мои связи. Для них я герой и предмет обожания. Меня постоянно нет – а они именно этого и хотят.

– А что хочешь ты? – спросил я его.

– Бросить работу и женится на Лене.

– И что мешает?

– Я не знаю какой я без этой работы. На что способен и что могу, – совсем непривычно растерянно произнес Олег.

Для меня было открытием, что он может быть настолько откровенным. Мне всегда казалось, что железный панцирь давно заменил ему его кожу.

– Я просто скажу это, а ты делай с этим что хочешь. Но девушка, которые каждые выходные выхаживает безнадежно больных, справится с таким способным мужчиной как ты. Вопрос в том, сможешь ли ты довериться ей.

Больше мы ни о чем не говорили. Каждый остался среди своих мыслей. Олег видимо взвешивал мои слова, а я мысленно перенеслась в Вену. Это был особый город для меня и завтрашнее свидание с ним будоражило меня.

Приехав ко мне и войдя в квартиру, мы увидели, что Алиса тихо лежит на диване, накрывшись пледом. Она спала. Я шепнула Олегу, что спущусь на улицу и выпью чашку кофе в кофейне неподалеку. Он кивнул и прошел в комнату. Уходя и закрывая за собой дверь, я увидела, как он сел на кресло возле дивана и, не решаясь разбудить Алису, взял её руку и положил себе на колени.

Глава III

Те несколько минут, пока самолет выезжает на взлетно-посадочную полосу, а его двигатели еще не начинают свирепо реветь, вжимая мое тело в кресло, я бесконечно ненавижу технический прогресс. Кто придумал заполнить круглую железную конструкцию рядами ни в чем не повинных людей, приделать к ней несколько крыльев и огромные устрашающие моторы, а затем еще пытаться на этом чудище преодолевать один из основных законов физики? Понятно, что люди мечтали летать со времен Икара и Дедала. Но и пусть. Никто не против индивидуальных дельтапланов в стиле Леонардо да Винчи и опередивших его на пять столетий испанских мавров. Все это – пожалуйста. Мир полон безумных самоубийц. Но зачем вовлекать в это других людей? Построили бы себе маленький самолетик и кружили на нем вокруг земли, сколько вам захочется. Братья Райт же не затаскивали к себе толпу людей. Почему тогда мы, добровольно, да еще и за большие деньги, играем в эту рулетку, где на кону стоит наша собственная жизнь?

Чудище раскрыло свою пасть и взревело. Самолет стремительно набирал скорость, а моя правая рука что есть сил вжалась в ручку кресла. Слева от меня сидел молодой парень, который отрешенно расстреливал какие-то космические корабли на экране своего телефона.

«Мне бы твой фатализм. Или хотя бы глоток джина»: подумала я.

Наверное, все дело было именно в этом. В отсутствии хоть какого-то количества алкоголя в моей крови. Все перелеты для меня делились на две категории: с джином и без. В паре маленьких бутылочек с острым можжевеловым привкусом содержалось достаточно магического зелья, чтобы сделать меня бесстрашной фаталисткой. Единственное, что было неизменно в обоих случаях – это играющая при взлете и посадке Эдит Пиаф в наушниках моего плеера. Padam… Padam… Padam… Перестуком деревянного сердца и голосом, слыша который, стыдно боятся смерти.

Самолет оторвался от земли. Faut garder du chagrin pour après…3

Нос задрался высоко вверх, и земля в иллюминаторе начала стремительно отдаляться. J’en ai tout un solfège sur cet air qui bat…4

Набрав достаточно высоты самолет взял резкий крен влево, обнажив чудесный весенний рассвет на горизонте. Qui bat comme un cœur de bois…5

Я закрыла глаза.

До посадки в аэропорту Вена-Швехат оставалось около двух с половиной часов. В череде сумбура двух последних дней это были первые часы относительного спокойствия. Вчера после того, как я оставила Алису с Олегом наедине у себя дома, они впервые за долгое время поговорили по-настоящему. Каждый о себе. О своих проблемах, чувствах, невозможностях. Позже, когда я вернулась домой и застала там Алису, она рассказала мне, что ни на что бы не променяла этот час их откровенной беседы. И пусть повод для неё был не из приятных, а дальше предстоит испытать еще многое, но воссоединение с родным человеком стоит всего этого.

«Теперь мне не страшно»: сказала она, крепко обняв меня. И добавила: «Спасибо». Это «спасибо» значило для меня очень многое. Возможно больше всего за последние несколько лет.

Олег решил взять отпуск и провести эту неделю с сестрой, так что мое отсутствие не стало большой проблемой. Наоборот, Алиса почти час выпытывала из меня все подробности моей поездки и того, каким образом я заполучила её для себя. Я не упомянула о моем смятении в отношении Алексея, решив, что мои переживания не так уместны для подруги на грани развода. Да и вся эта минутная слабость была уже давно позади.

Но вот что в действительности было интересно для Алисы, так это выбор гардероба для моей поездки. Список мероприятий вдохновил её на целое дефиле. В моем плане, составленном в кофейне, пока Алиса была наедине с братом, значились: вечернее платье для благотворительного вечера в венской Рашуте, один идеальный брючный костюм для интервью, фото с которого попадут на разворот журнала, еще один строгий брючный костюм для официальных презентаций, деловой вариант с юбкой и пиджаком, чтобы разнообразить «брючный» стиль, а также одежда для прогулок по городу и перелетов. Когда я составляла этот план, я даже примерно представляла, что именно из моего гардероба может попасть в этот счастливый список и полететь со мной в Вену. Но я явно не учла фактора Алисы.

Если бы ей вдруг пришлось сделать рестарт карьеры, то лучшим для неё вариантом было бы стать стилистом. Её обезоруживающая улыбка и манера преподносить критику через восхищение – это одно из самых главных качеств для любого стилиста. «Эта юбка явно недостойна твоих ног» – в обращении к моей любимой строгой юбке, в которой я ходила последние полгода. «А этот пиджак тебя явно старит, в нем не ощущается, что ты выглядишь намного моложе своих тридцати». Или такое совсем развернутое пояснение: «Нет, это платье кричит сексуальностью. В нем ты слишком хороша. А это недопустимо. У тебя есть больше, чем просто внешность. Не отвлекай окружающих от твоего ума, манерности и утонченности. Будь изящной во всем, а не вызывающей в выгодном». И так около двух часов. В итоге почти весь мой гардероб был признан негодным. Я с трудом отвоевала «то самое черное короткое платье» от Alexander McQueen и мой каждодневный гардероб полностью состоящий из AllSaints и Rick Owens. Поэтому сейчас в багажном отделении самолета лежал полупустой чемодан, а мое и без того плотное расписание в Вене заполнилось до отказа необходимостью посещения местных магазинов. Алиса даже предложила лично присутствовать на евро-шоппинге, но я уклончиво отказалась. Выдержать еще одну лавину её критических-комплиментов было бы через чур. Поэтому мы сошлись на том, что предоставлю ей полный отчет о своих покупках по телефону.

Я сменила музыку в плеере, и в наушниках зазвучало второе фортепианное трио ми-бемоль мажор Франца Шуберта. Лучший австриец на пути в любимый город на земле. Нажав на экране плеера кнопку «репит», я погрузилась в долгожданный сон. Сон о Вене.

За свою жизнь я побывала во многих городах. Родившись в Москве и проведя в ней большую часть жизни, я так и не смогла сблизиться с этим городом. Москва всегда казалась мне сборной, сделанной словно из конструктора «лего», детальки которого были набраны из различных комплектов. Тут были и детали древнерусские, и детали имперские, приятные усадебные детали второй столицы дореволюционной России и вызывающе помпезные детали советской Москвы – центра коммунистического мира. Современная же Москва пыталась не упорядочить имеющиеся наследие, мудро расставив акценты, а еще больше наполняла город сборными элементами. Да, Москва только ищет себя. Новую, современную столицу новой России. Но её поиски, как и многое другое в современном этапе истории страны, скорее напоминают разновекторное стремление к противоположным величинам: архаике и авангарду. Мы одновременно хотим воссоздать старое и укоренить нечто новое. При этом забывая, что старое не вернуть, а новое не обрести без долгого развития. Вот когда Москва начнет прислушиваться к своему прошлому, объективно оценивать свое настоящее и созидать на благо будущего, она почувствует свой новый дух. Ведь её величие не в помпезности, для неё она слишком просто задумана изначально. В ней нет имперского величия Петербурга, который создавался как вызов всему вокруг, начиная от природы и заканчивая историей своей страны. Её путь – это путь самодостаточности. А её главное достоинство в тех самых деталях и акцентах, которыми заполнился главный российский город за свою многовековую историю. Просто не нужно их искусственно сшивать друг с другом, превращая важное наследие в отталкивающее настоящее. Нужно дать каждой из деталей свою жизнь. Москва – это город городов и столица столиц. Она многолика, в этом её истинный дух.