На дорогах войны - Георгий Красковский

— От имени пионеров и школьников Челябинска вручаем танк «Пионер» лучшему комсомольскому экипажу Челябинской танковой бригады.

Затем пионеры вручили танкистам свой пионерский наказ:

«Родные наши, славные танкисты лейтенант Бучковский, сержант Агапов, рядовые Фролов и Русанов! Сегодня мы вручаем вам свою боевую машину. Мы купили ее на свои деньги. Помните, братья наши, родной Урал; помните, как ярко по ночам озаряется родное небо: это плавится уральская сталь, это у домен и мартенов несут свою трудовую вахту наши старшие товарищи. Это наши отцы и братья работают для победы! Мы, пионеры и школьники, вручаем вам свой танк и даем наш боевой наказ: пусть под гусеницами танка «Пионер» найдет себе смерть проклятый враг, ворвавшийся на нашу мирную и счастливую землю! Мстите, родные, врагу за растерзанных детей — сверстников наших… А мы здесь не подкачаем. Нужен будет танк — еще купим. А главное — будем хорошо и отлично учиться!»

Пионерский наказ, старательно написанный красивым, ровным почерком в тоненькой школьной тетрадке, ребята передали Бучковскому. Павел долго смотрел на светло-голубую обложку тетрадки, на которой детские ручонки во всех подробностях и деталях нарисовали свой танк с большим красным знаменем на башне. Сколько было вложено в этот рисунок детской непосредственности и ума, любви к воинам, защищающим Родину от врага! Пальцы Павла Бучковского чуть заметно дрожали. Дети внимательно и напряженно смотрели в лицо танкиста-офицера и чего-то ждали. А Бучковский медленно перелистывал странички тетради и о чем-то думал, думал.

— Пионеры, дети наши! — тихо, но четко произнес Бучковский. — Будем беречь вашу машину. Выполним ваш наказ. Клянемся!

— Клянемся! — подтвердили Агапов, Фролов и Русанов.

А через некоторое время уральские добровольцы-танкисты уехали на фронт.

Свое боевое крещение уральские добровольцы приняли на одном из участков Орловско-Курской дуги. Это были жестокие и кровопролитные сражения.

Храбро дрался с врагом экипаж «Пионера». Все бойцы ревностно следили за этой машиной, ибо она была частицей Родины, детей, младших братьев и сестер, оставленных солдатами в родном краю.

Отряд преследования, в состав которого входил и «Пионер», успешно продвигался вперед и с боем овладел Злынью, крупным населенным пунктом на Орловщине. Фашисты ожесточенно бомбили наши танки. Над ними словно повисли немецкие самолеты. Началась ожесточенная бомбардировка. Стало тяжело дышать. Солнце скрылось за тучами пыли и дыма. Но уральцы продолжали наступление. И когда наша пехота остановилась под огнем фашистского танка и минометной батареи, в бой вступил «Пионер».

На окраине села, подожженного фашистами, за одним из горевших домов притаился враг. Командир батальона приказал уничтожить танк врага. Павел Бучковский повел свою машину прямо на горящий дом. До цели оставалось уже метров триста, когда лейтенант увидел, как гитлеровцы выкатили противотанковую пушку, чтобы в упор расстрелять «Пионера». Агапов, механик-водитель, развернул танк и на полной скорости рванулся на пушку. Исход боя решали секунды. Или танк раздавит пушку, или враг в упор расстреляет его.

Танкисты увидели первую вспышку вражеского выстрела еще до того, как танк набрал скорость. Видимо, немецкие артиллеристы нервничали и второпях промазали. Танк развернулся и, развивая скорость, пошел на пушку. Еще секунда-другая и новый выстрел уничтожил бы машину. Но в этот миг «Пионер» смял пушку вместе с расчетом и ринулся на таран танка, который был где-то рядом, с той стороны пылающего дома. Уральский танк оказался лучше, сильнее, крепче хваленой гитлеровской техники, а мужество добровольцев не могло идти ни в какое сравнение с дикой спесью вымуштрованных фашистских головорезов.

В эти дни, когда уральские танкисты в стремительном наступлении продвинулись далеко вперед, освободив не один десяток орловских сел и деревень, они своими глазами увидели звериный облик гитлеровцев.

Это было в Монастырской роще. Отступая, фашисты расстреляли здесь большую группу мирных жителей, более двухсот женщин, стариков, детей. Это была страшная расправа гитлеровских бандитов над беззащитным населением.

На опушке небольшого лесочка у самой дороги ничком лежал ребенок лет пяти-шести. Из его мертвой руки выкатилось красное, выточенное из дерева яйцо. А рядом с мальчиком с зажатым в руке томиком стихов Пушкина лежала прошитая очередью из автомата девушка-школьница.

Здесь же, на поляне, где несколько часов назад разыгралась страшная трагедия, лейтенант Бучковский зачитал вторично наказ пионеров Челябинска, и танкисты поклялись быть беспощадными в бою, отомстить гитлеровцам за их страшные злодеяния.

— Никакой пощады врагу! Смерть фашистам! — вслед за Бучковским произнесли слова клятвы танкисты.

Танкисты с ходу форсировали реку Орлицу и завязали бой за железнодорожную станцию Шахово. Первым в этом бою шел экипаж танка «Пионер». Наступила ночь. И снова впереди ярко полыхали пожары. Это горели деревни и поля неубранных хлебов, подожженные фашистами. Они торопились сжечь все, ничего живого не оставить на нашей земле. И танки рвались вперед, чтобы сорвать черные планы фашистов.

Лейтенант Бучковский был далеко впереди. А в это время немцы бросили в бой новую танковую дивизию. «Пионер» оказался в тылу врага, окруженный немецкими машинами. Наше наступление временно остановилось. Командир бригады послал на помощь Бучковскому танки. Всю ночь бригада вела бой. Как свечи, горели фашистские «фердинанды» и «пантеры», но к «Пионеру» удалось прорваться только на следующий день.

Почти сутки четверо храбрецов — Бучковский, Агапов, Фролов и Русанов отбивались от окруживших их врагов. Оставались считанные снаряды, на исходе были патроны, а фашисты все бросались и бросались в атаку. И до тех пор, пока у «Пионера» были снаряды и патроны, обожженный, израненный советский танк оставался неприступной крепостью для фашистов. Они видели искалеченную машину, с победными криками бежали к ней. Но атаки захлебывались. «Пионер» встречал врагов смертоносным огнем.

Когда советские танки, разгромив фашистов, прорвались к «Пионеру», он был уже мертв. Гусеницы у танка были порваны, ствол пулемета погнут, броня в нескольких местах пробита, исцарапана пулями и осколками снарядов. Вокруг танка валялись трупы фашистов, четыре разбитых пушки, две минометных батареи, исковерканные пулеметы. На почтительном расстоянии, опустив хоботы пушек к земле, стояли два сожженных танка. Это была работа «Пионера».

В стволе пистолета лейтенанта Бучковского лежала записка. Танкисты писали:

«Дорогие товарищи по оружию! Нам очень тяжело расставаться с жизнью. Но война есть война, и мы умираем с полным сознанием выполненного долга перед Родиной. Просим вас передать нашим друзьям, подарившим нам боевую машину, что их наказ и свою клятву уральцам мы выполнили. Жаль, что воевали мало. Уничтожайте врага, гоните его на запад без устали, пока мир не будет спасен от фашизма. Мстите врагу.

Бучковский, Агапов, Русанов, Фролов».

Вот и вся короткая, но славная история Челябинского танка и его славного экипажа с гордым именем «Пионер».

С. Оборский

РЕЛИКВИЯ БРАТСТВА

Уважаемые товарищи!

Я получил Ваше письмо. Очень рад, что Вы включаете в сборник очерки Валентина Чернова.

Согласен с Вашим предложением включить в сборник и мой очерк «Реликвия братства», опубликованный в газете «Известия». Для меня это большая честь.

С братским приветом!

Оборский Станислав, чехословацкий журналист.

Март, 1965 г.

г. Прага.

…В день Первого мая у одного из окон дворца «Коруна» стоял мужчина и смотрел на ликующие колонны пражан, непрерывно движущиеся по Вацлавской площади. Мужчина был глубоко взволнован. Он всматривался в лица людей и, хотя не понимал слов песен, видел в их глазах ту же радость и ту же взволнованность, что владели им. Это был иностранец, однако не чувствовавший себя чужим в древнем городе на берегу Влтавы. В этот день праздника трудящихся каждый из сотен тысяч демонстрантов был ему близок, словно родной брат.

Этот мужчина впервые побывал в Праге в мае 1945 года. Однако начнем рассказ о нем с самого начала. Речь пойдет об одной из самых удивительных историй, которые я знаю.

…Это случилось вскоре после освобождения нашей страны Советской Армией. На пражской площади собрались тысячи трудящихся. Над их головами реяли чехословацкие и советские флаги, однако среди собравшихся царила торжественная тишина. Вдруг тишину нарушил могучий рев мотора, и на гранитный постамент, окруженный со всех сторон людьми, въехал советский танк, первый танк, прибывший на помощь борющейся Праге на рассвете 9 мая 1945 года.