Ничего личного - Наталья Андреева

Едва закрылась дверь люкса, Калачева обрела прежнюю вальяжность. Она развалилась в кресле, достала сигареты и закурила.

— Вы не должны выслушивать таких женщин, как эта… — Калачева выразительно кивнула в сторону двери, за которой, по ее мнению находился враг. — Они подлежат уголовной ответственности за проституцию и их показания не могут влиять на мнение людей, ведущих дознание.

— А что, порядочную женщину от проститутки отделяет только штамп в паспорте? Насколько я знаю, Елена Сергеевна жила половой жизнью, как это говорят врачи-гинекологи, только с одним человеком, чего о вас я сказать не могу, — разозлился вдруг Алексей. Она что, позвала его сюда, чтобы мораль читать?! Очень вовремя, а главное — к месту!

— Да как вы смеете! Кто я и кто она?! — закричала Калачева.

— А вы пожалуйтесь мужу, — посоветовал он. -Хотите, я его найду? И он тут же сделает звоночек. И меня выпрут из органов. Или нет… Он организует несчастный случай, и меня не станет. А вы будете жить спокойно.

— Да как вы…

— А как вы? Я же знаю, что вы были любовницей Сергеева. А Нора вас шантажировала.

— Категорически заявляю, что все, сказанное этой шлюхой, ложь! Грязная и отвратительная ложь!

И она нервно затянулась сигаретой.

— А вот позвольте с вами не согласиться! Ведь я вас вспомнил, Екатерина Леонидовна. Вернее, вашего мужа. В сентябре месяце, когда я работал по делу об убийстве Александра Серебрякова, он подтвердил факт передачи денег Павлу Сергееву, которого я и подозревал в убийстве. Чтобы доказать свою непричастность, Павлу Петровичу пришлось поделиться со мной о вашей с ним связи, и о том, что именно вы уговорили мужа выручить его в трудный момент и дать необходимую сумму в долг.

— Это ложь! Мы просто друзья!

— Показания Сергеева есть в том деле. Он выразился достаточно ясно: интимные отношения. Да и Нора вас выследила. А она хоть и продажная женщина, но пользуется такими же гражданскими правами, как и вы. Перед законом все равны, и порядочные женщины, и… — Леонидов не стал уточнять, кто в данном случае есть кто, но Калачева обиделась:

— Что вы себе позволяете? Я никому не позволю! Вы ничего не посмеете ему сказать! Мое имя вообще не должно упоминаться в этом деле!

— Отчего же? — насмешливо сказал он. — Вы, значит, себе позволяете все, а я по отношению к вам не могу позволить ничего. Взять, например, вчерашний вечер: не очень-то вы беспокоились за свою честь, когда в кругу молодых девочек ноги до потолка задирали. А?

— Это мое дело.

— Дорогая Екатерина Леонидовна. Ваш замечательный муж очень долго оберегал вас от потрясений. Вам пора соприкоснуться с миром жестокой реальности. Спросите у него: что вам угрожает, если у вас есть мотив, чтобы убить Сергеева? Он вам объяснит. Закон еще никто не отменял, -слегка припугнул ее Алексей.

— Вы непорядочный человек, не джентльмен, — тут же пошла на попятную Калачева.

— Так и вы, милая дама, совсем не леди: леди так себя не ведут, как вы сегодня ночью. Что это? Ноги задирали, приставали к чужому, приехавшему с другой женщиной мужчине, пили водку. А? И Сергеев ваш был хорош: когда жареным запахло, сдал богатую любовницу со всеми потрохами. Если вы всерьез считаете, что мужчины вашего круга могут претендовать на звание джентльменов, позвольте над этим посмеяться. Богатые люди порядочными не бывают. Они столько раз заключают сделки с собственной совестью, что она им становится партнером, а не судьей. Человек остается порядочным, когда он еще в состоянии от чего-то отказаться. Вот вы, например, белье, собственноручно постирать рискнете? Или полы в собственном доме помыть? Во имя высоких идеалов?

— Это в вас зависть говорит, господин милиционер. Вы сами ничего не добились, вот и травите тех, кто в состоянии оплачивать свои дорогие привычки.

— Да, в том числе и молодого красивого любовника. Сергеев ведь вам недешево обходился? Между прочим, в том памятном разговоре, который имел место быть в начале сентября, он мне сам признался, что не знает, как от вас избавиться, просто деньги очень нужны.

Она переменилась в лице и закричала:

— Ты козел, м… Я бы тебя… — у нее оказался богатый словарный запас, Леонидов слушал и наслаждался. Вот что значит, образование!

— Вы очень удачно выражаете свои мысли, как раз в духе порядочных людей, — спокойно сказал он. — А мне осталось только выяснить, как ко всему этому относится ваш муж? Я, пожалуй, пойду и спрошу у него.

Она взвилась, как почуявшая кнут кобыла:

— Постойте! Не уходите. Да, я признаю, что имела связь с Павлом. Но это закончилось три месяца назад. Нора не там искала, ее драгоценный Паша не ко мне на свидания ездил.

Леонидов насторожился:

— У Сергеева была другая женщина? Ради которой он бросил вас и хотел бросить Нору? А вы не врете, Екатерина Леонидовна?

— Да. То есть, нет, не вру. Я просто не стала разочаровывать эту проститутку, что уже не сплю с Павлом, ведь после того, как она все выложила Илье, мне стало наплевать на ее грязный шантаж.

— Как это выложила?

— Очень просто. Приехала к нему на работу, записалась на прием и все, что раскопала про нашу связь, выложила.

— А что же вы тогда тут комедию ломаете?

— Потому что… — она замялась. — Ведь это убийство. Она кое-что видела. Я не хочу, чтобы меня таскали к следователю.

— И что после этого произошло в вашей семейной жизни?

— Ничего особенного. Похоже, Илья и так обо всем догадывался. Я, конечно, покаялась, пообещала, что больше ничего не будет, он простил. У нас ведь такой прочный брак, ребенок. Илья меня очень любит.

— Зачем же вы тогда приехали сюда? Зачем вчера вешались на Сергеева?

— Вам-то какое дело? Серебрякова пригласила. Мужу идея понравилась, они ведь деловые партнеры. Словом, вы меня понимаете. Я обрадовалась, что смогу увидеть Павла. Я, похоже, немножко любила его. И скучала. Так что, думайте обо мне все, что угодно, но только не привлекайте ни в качестве свидетеля, ни в каком-нибудь ином. Я мараться не буду. Да и Илья этого не допустит.

— Немножко любить -это хорошо сказано. Значит, это ваш муж был инициатором поездки? А как он вообще? Ревнивый? Вспыльчивый?

— Только не думайте, что это он столкнул Пашу. Я была в комнате и могу подтвердить, что Илья никуда не отлучался. Он спал.

— Ну да! Подтвердить! Если учесть, что Елена Сергеевна подбросила вам в бокал свою таблетку, чтобы отключить, из вас получится особенно ценный свидетель.

— Елена Сергеевна? — и Калачева наморщила лоб.

— Нора. По паспорту ее Еленой зовут.

— Эту дрянь зовут Ленкой? А говорила: Элеонора! Вот дрянь! Таблетку!

— Неужели не помните, как пили с дрянью на брудершафт?

Она вновь наморщила лоб:

— Я это делала? Признаюсь, что вчера немного перебрала. Илья выпил и я… Как бы это сказать? Решила воспользоваться.

— Ну, хорошо. Эту тему мы закрыли. А кто все-таки эта женщина, ваша соперница?

— Не знаю. Похоже, что они вместе работали. Кто-то с фирмы.

— Зачем же тогда были свидания?

— А где им, по-вашему, любовью заниматься? Уезжали, якобы в банк или на совещание. Проще же, когда в любовницах секретарша?

— Значит, это Марина?

— Не знаю. Я не выясняла подробности. Мало ли на фирме красивых девочек?

— Выбор есть. И богатый. Серебряков умел подбирать кадры. Вы уезжать пока не собираетесь?

— Собираюсь.

— А деньги за путевку? Ведь пропадут? Все-таки люкс!

— Что значат эти гроши по сравнению с удовольствием больше вас не видеть? — слегка кольнула она.

— Ну, это вы можете. А вот с моими коллегами из местного убойного отдела придется объясниться. Кстати, они приехали. Я слышу незнакомые голоса. Прервем нашу приятную беседу, Екатерина Леонидовна. Желаю вам поскорее прийти в себя. Голова-то сильно болит после вчерашнего? — сделал он ответный выпад.

— Хам!

— Я вам о здоровье, а вы мне о темпераменте. Нескладно как-то получается — Испытывать терпение Калачевой Леонидов больше не рискнул и поспешно скрылся за дверью.

Его ждала беседа куда более интересная.

В холле и, правда, царило оживление. Участники вчерашнего банкета имели удовольствие наблюдать, как пространство постепенно заполняется приехавшими сотрудниками милиции. Распоряжался молодой розовощекий мужчина с погонами старшего лейтенанта на плечах. Леонидов, оценил его рвение и не спеша подошел.

— Еще не вечер, а вы уже прибыли, — сказал он. — Поздравляю! Не ожидал вас так скоро, поэтому решил убрать тело в номер покойного.

— Кто вы такой? — старший лейтенант с недоумением уставился на его помятое лицо и панибратства не оценил.

— Старший оперуполномоченный капитан Леонидов Алексей Алексеевич. Из Москвы. Угодно мои документы?

— Угодно,— коллега стал изучать удостоверение с таким же рвением. Потом вернул документ и недовольно сказал. — Вообще-то это наша территория, товарищ капитан. Как вы здесь оказались?