Полет бумеранга - Николай Дроздов

Пользуясь орудием осветителя — фонарём, я заодно изучаю, какого цвета и с какой силой горят глаза у различных животных, когда они попадают в луч фонаря. После небольшой практики можно отличать животных издалека по цвету горящих глаз. Так, у поссумов глаза горят гораздо ярче, чем у валлаби. Хотя поссумы и древесные животные, но по ночам нередко спускаются на землю. И именно здесь мы часто застаём их. Увидев опасность, поссум бежит на всех четырёх лапах, как бы стелется по траве, и, достигнув опушки, быстро взбирается на ближайшее дерево. На бегу хорошо виден его тёмный пушистый хвост. Недаром этого крупного сумчатого зверька зовут кистехвостым поссумом. По цвету глаз можно отличить и кенгуру от валлаби. Однажды в свет фонаря попало мелкое животное с какими-то очень яркими глазами. Я уже обрадовался, думая, что удалось увидеть новый вид сумчатых, но при ближайшем рассмотрении это яркоглазое животное оказалось одичавшей домашней кошкой.

Перед рассветом, около пяти часов утра, мы едем в аэропорт, где помещаем отловленных животных в специальные картонные коробки, которые утренним рейсом будут отправлены в Канберру. Таким образом, животные уже сегодня попадут в хорошие условия и будут содержаться в вольерах до нашего возвращения.

Следующей ночью я побродил в одиночку по лесу. Странное ощущение — здесь нет ни одного животного, которое могло бы напасть на человека, видя в нём возможную жертву. Ведь .где бы мы ни были — на Дальнем Востоке, в Индии, в Африке или в Европе, везде есть возможность встретить ночью леопарда, льва, тигра, медведя или волка. Все это крупные хищники, достаточно опасные для человека. Здесь же хищников в обиходном понимании просто нет. В то же время здесь нет древних хищных пресмыкающихся, которые вымерли ещё в меловой период. Это как бы переходный период между господством крупных хищных пресмыкающихся и хищных млекопитающих.

Сегодняшняя ночная ловля обещает быть «урожайной». Мы осваиваем новые районы. Действительно, к девяти часам вечера уже поймано девять штук. Со вчерашнего дня мы разработали новую методику: Хью ведёт машину не прямо на валлаби, а сбоку — слева или справа, постепенно заворачивая. Таким образом он останавливает животное. Валлаби замирает на месте, думая, что машина проедет мимо. Именно в этот момент Мэрилин, стоящая на подножке, накрывает животное сачком, не сходя на землю. Затем, выхватив животное за хвост из сачка, она профессиональным жестом нащупывает сумку у животного. Изредка происходит и небольшой конфуз, когда кажется, что мы гнались за самкой, а при проверке сумки не обнаруживается.

Если взрослые самцы и самки хорошо различаются, то молодые самцы иногда оказываются очень похожими на самок. Как только животное попадает в луч фонаря и кто-нибудь первый восклицает: «Это парень», фонарь сразу переводят на другую особь. Если же определяют: «Это девица», то начинается погоня. Ловим мы в основном самок. Самцов нам нужно немного, всего около десяти процентов.

Я спрашиваю Питера, давно ли отлавливают здесь валлаби для научных целей. Оказывается, уже три года. За это время добыто около пятисот животных. Естественно, что отлов мог стать основной причиной преобладания самцов в местных популяциях, так как вылавливали в основном самок.

Иногда в луч фонаря попадает куртина травы или сухой пенёк, очень похожие на валлаби. Приблизившись и убедившись, что это не животное, кто-нибудь восклицает: «А это трава валлаби» или «Бревно валлаби».

При новой методике ловли, с заездом сбоку, мне, стоящему на левой подножке, ничего не достаётся. Дело в том, что Хью лучше видит справа, так как слева ему загораживает поле зрения Джон, поэтому он «подаёт» животных в основном на сачок Мэрилин. Заметив, что я начал скучать без добычи, Мэрилин предлагает мне поменяться местами. Становлюсь на правую подножку и вскоре ловлю своего первого валлаби самостоятельно. Хью, выхватив его из моего сачка, восклицает: «Русский валлаби».

Во время ночной охоты мы заезжаем на пастбище, где пасутся коровы. Стоя на подножке, вдруг слышу в темноте громкий рёв и топот. Оказывается, прямо на нас тяжёлой рысью мчится несколько коров. Кто-то сопит в затылок. Прошу Джона посветить назад и обнаруживаю здоровенного быка прямо у себя за спиной. Джон объясняет: «Не беспокойся, просто эти коровы привыкли, что их кормят с машины, и решили, что мы привезли угощение в такое неурочное время».

Среди дня, отдохнув от ночной охоты, собираемся на экскурсию к берегу моря. Погода прохладная, но на солнце тепло. По извилистой песчаной дороге выезжаем на берег бухты. Светло-жёлтый пляж, по бокам его чёрные скалы-башни, о них разбиваются громадные холодные волны. За горизонтом — Антарктида! Ветер оттуда и впрямь холодный.

Собираем на песке и по скалам различных моллюсков, выброшенных морем, высохших крабов, скелетные пластины каракатиц. Вокруг пляжа в зарослях низкорослых кустарников то и дело попадаются вараны. У самой воды кормится стая мелких чаек. Крупная тихоокеанская чайка стоит, как хозяин, на скале и, когда Джон бросает подбитую им рыбу, первой хватает её, не обращая внимания на завистливые крики мелких сородичей.

Джон облачился в чёрный костюм ныряльщика, надел ласты и маску и, вооружившись подводным ружьём, начал охотиться на рыбу. Мне впервые приходится испытать на себе полный костюм «ветсьют», с шапкой, маской, поясными гирями, ластами и трубкой. К сожалению, в бухте сильное волнение, дна почти не видно, песок взбаламучен. Однако всё же удаётся над мутной придонной водой выследить довольно крупных морских рыб, заходящих в бухту.

В последний день пребывания на острове Кенгуру я взял у моих друзей машину на три часа, чтобы съездить в заповедник Флиндерс-Чейз, расположенный на западной окраине острова. Раннее утро, солнце периодически проглядывает сквозь облака, и по дороге, поросшей зрелым высокоствольным лесом, я периодически снимаю типичные пейзажи. Дорога была пустынной, только навстречу мне попались фермер с сыном, едущие верхом. Перед въездом в заповедник — ворота, небольшой забор, уходящий в глубь зарослей, и плакат, на котором изображён коала и рядом надпись: «Не спалите его!» Ещё по дороге мне попалось несколько знаков ограничения скорости с изображением кенгуру.

Приезжаю на кордон, где меня приветливо встречает старший лесничий Джордж Лонсар, одетый в зелёную форму с красивыми нашивками Управления охраны природы Южной Австралии. Он проводит по окрестностям и показывает животных, которых можно встретить поблизости от кордона. На лужайках пасутся группы серых кенгуру; здесь они почти ручные, и к ним можно подойти на несколько метров. На обширном сыром лугу расположилась громадная, более сотни, стая куриных гусей — замечательных австралийских эндемиков. Они мирно щиплют траву, но при попытке приблизиться взлетают и садятся поодаль. Около них прогуливаются две пары эму. Когда подходишь к ним, самцы начинают издавать глухие гортанные звуки, выражая этим свою тревогу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});