Золото и кокаин - Кирилл Бенедиктов

К счастью, обошлось. Должность, на которую меня зачисляли в штат компании, именовалась «флай-менеджер», то есть, буквально, «управляющий полетом». Как объяснил мне очкастый кадровик, эту позицию мне предложили потому, что наличие переводчика на борту не было предусмотрено штатным расписанием.

— Ваша задача очень проста. — Он ронял слова с большими интервалами, словно вытряхивал монеты из копилки через узкую щель. — Вы должны. Сопровождать экипаж самолетов нашей компании. Выполнять распоряжения командира экипажа… штурмана… всех остальных членов экипажа. Участвовать в переговорах экипажа с… принимающей стороной. С таможенниками. С полицией. С военными. Переводить все четко, не искажая смысла. Не упуская ничего важного. Не добавляя ничего от себя. Все понятно?

— Mas o menos, — ответил я по-испански и, спохватившись, перевел: — Более или менее.

Кадровик не обратил на мою оплошность никакого внимания. Он сосредоточенно возил по столу компьютерной мышью. Стоявший в углу громоздкий матричный принтер застучал, выплевывая листы с договором.

— Испытательный срок — две недели, — продолжал он, глядя в экран монитора. — Если за это время вы не допустите серьезных ошибок, мы оформим другой контракт, сроком на полгода. Если в течение этих двух недель к вам появятся претензии… у экипажа либо у принимающей стороны… такой контракт оформлен не будет. В этом случае вы получите вознаграждение в размере одной тысячи долларов и на этом наши отношения закончатся. Вопросы есть?

— Есть, — сказал я. — С какого момента начинается испытательный срок?

— Формально — с момента подписания договора. Однако вы улетите в Венесуэлу не раньше, чем через неделю, поэтому я отмечу, что испытательный срок начинается с первого января 1995 года.

— В Венесуэлу? — переспросил я странно охрипшим голосом.

Кадровик равнодушно кивнул и подвинул ко мне распечатанный договор.

— Вообще-то наши летчики работают во многих странах Латинской Америки. Но основная база у них в Маракайбо, Венесуэла. Если у вас больше нет вопросов, распишитесь вот здесь.

Он, видимо, ожидал, что я подпишу договор, не читая. Возможно, я бы так и сделал, если бы не уроки Сан Саныча. Так звали одного из наших институтских преподавателей, двадцать лет проработавшего юристом в советском представительстве в ЮНЕСКО, — у нас он вел курс англосаксонского и континентального права.

«Запомните одно простое правило, — говорил Сан Саныч, — прежде чем подписывать любой документ, внимательно прочитайте его и спросите себя, все ли вам в нем понятно. Принято считать, что особенно хитрые условия помещаются в самом конце контракта и набираются мелким шрифтом. Иногда это так, но далеко не всегда. Порой самые каверзные формулировки маскируются под обычные пункты договора, и только опытный юрист может распознать ловушку. Поэтому не стесняйтесь переспрашивать и даже требовать разъяснений. И никогда не подписывайте договор, если вам хоть что-то в нем неясно!»

Я внимательно прочитал договор и ткнул пальцем в параграф под названием «Неразглашение корпоративной информации».

— «Сотрудник добровольно берет на себя обязательство не передавать информацию о деятельности „El Jardin Magico, INC“ третьим лицам, включая представителей правоохранительных органов, государственных служащих, прессы и частных лиц. В случае нарушения данного пункта договора компания „El Jardin Magico, INC“ имеет право применить в отношении Сотрудника необходимые меры, направленные на предотвращение ущерба от распространения подобной информации».

— Что вас здесь не устраивает? — насторожился кадровик.

— «Добровольно» и «необходимые меры». Что это еще за меры такие?

Кадровик снял очки и принялся протирать их платком.

— Вообще-то это стандартный пункт, который включают в свои договора все крупные компании. Может, вы захотите продать секреты нашей фирмы конкурентам. В этом случае наши юристы, пользуясь этим пунктом договора, возбудят против вас дело и вчинят вам иск.

— А если я не хочу принимать на себя такие обязательства добровольно? — спросил я.

— Тогда, молодой человек, извольте вернуть мне договор, — сказал он сердито. — Я и так потратил на вас почти час своего времени.

Я вздохнул и поставил подпись.

Закончив оформляться, я поднялся на второй этаж в бухгалтерию и получил на руки триста долларов суточных — на две недели испытательного срока. Затем заглянул в комнату с табличкой «Сопровождение», где сидела хмурая тетка с огромными золотыми кольцами в ушах.

— Вот вам направление в тринадцатую поликлинику, — сказала она, не отрывая взгляда от детектива в мягкой обложке. — Это на Неглинке. Там сделаете прививки от желтой лихорадки и гепатита. Не тяните с этим, прививка начинает действовать через десять дней, а вам через неделю уже лететь. Сертификат о вакцинации все время возите с собой, его в некоторых странах проверяют на пограничном контроле. Билеты получите прямо в аэропорту, тридцать первое окошко, там сидит наш сотрудник. Есть вопросы?

Признаться, я ожидал большего. Все происходящее было так буднично, так неинтересно, что поневоле создавалось впечатление, будто я собираюсь не в Южную Америку, а в какой-нибудь Сыктывкар.

— Нет вопросов, — сказал я. — Спасибо за консультацию.

Внезапно оказалось, что у меня очень мало времени. Вылетать мне предстояло утром первого января, а на календаре была среда, двадцать четвертое декабря. За оставшуюся до Нового года неделю предстояло переделать множество важных и очень важных дел.

Сразу из офиса «El Jardin Magico» я поехал на Неглинку. В центре города царило обычное столпотворение, по узким улочкам, разбрызгивая колесами жидкую грязь, медленно ползли облепленные серым снегом машины. Пешеходы, спешащие к станциям метро по плохо убранным тротуарам, чертыхаясь, оскальзывались на ледяных проплешинах, толкались и ругали друг друга, правительство и Лужкова. Я не без труда припарковал «Волгу» в Сандуновском переулке, у знаменитых бань, и, прилагая чудовищные усилия, чтобы не упасть на крутом обледеневшем спуске, направился в поликлинику.

В поликлинике толстая розовощекая медсестра, вид которой наводил на мысли о парном молоке и подрумяненном каравае из печи, сунула мне теплый градусник.

— Если больше тридцати шести и шести, прививку делать не будем! — весело заявила она.

Я сидел в коридоре совершенно один. Никому, кроме меня, в этот снежный декабрьский день не нужна была прививка от желтой лихорадки. Украдкой вытащив градусник, я убедился, что столбик ртути замер на тридцати шести и пяти.

— А если меньше? — спросил я, заглядывая в кабинет.

— Меньше — можно, — улыбнулась жизнерадостная медсестра. — Раздевайтесь, проходите за ширмочку. Вера Геннадиевна, где у нас вакцина от желтой лихорадки?

Пожилая женщина-врач, сосредоточенно писавшая что-то в больничной карточке, неопределенно махнула рукой.

— На второй полке. Первый раз прививаетесь, молодой человек?

— Да, — сказал я.

— В Африку собрались?

— В Южную Америку.

— Там еще малярия, — ободрила меня врач. — От нее вакцины нет. Надо будет пить таблетки, но они очень токсичны. Как у вас с печенью?

В армии я переболел желтухой, но решил, что рассказывать об этом не стоит, и лаконично ответил:

— Не жалуюсь.

— Пьете? — с солдатской прямотой осведомилась Вера Геннадиевна.

— Бывает, — не стал отпираться я.

— Плохо. Впрочем, джин с тоником прописывали английским солдатам в Индии как профилактическое средство от малярии. Но, конечно, дело там было в тонике, а не в джине.

Она поднялась из-за стола, оказавшись совсем маленькой и хрупкой. Мне почему-то стало жаль ее.

— Пойдемте, я сделаю вам прививку. Есть какие-нибудь противопоказания? Аллергия?

Я покачал головой, стянул свитер и футболку и повернулся к ней спиной. Тонкая игла кольнула меня под левую лопатку.

— Можете одеваться. Сутки желательно не принимать душ. Возьмите памятку о профилактике малярии и других тропических заболеваний. С вас восемьдесят рублей.

Я расплатился, поблагодарил и вышел из кабинета. На полпути к гардеробу меня вдруг кольнуло нехорошее предчувствие, и я поспешил обратно.

— Скажите, доктор, а от этой прививки бывают какие-нибудь побочные эффекты?

Маленькая женщина слегка улыбнулась.

— Да, иногда бывают. Может подняться температура. Но это не страшно. Если почувствуете, что вас начинает лихорадить, примите две таблетки аспирина.

По дороге домой я купил пузырек «Алка-зельцера», не раз спасавшего меня от похмелья после веселых студенческих попоек. Дома растворил две таблетки в стакане минералки и выпил залпом — для профилактики.

Потом сел к столу и положил перед собой чистый лист бумаги. Нужно было составить список вещей, которые я собирался взять с собой, а также распланировать оставшиеся до отлета дни.