Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Любая искусственная симметрия – исключая, конечно, биологическую, вызванную условиями эволюционного выживания, а то ж любая парадная схема, предназначенная только лишь для возвеличения субъекта – жизненных сил не имеют-с, да-с! – говорил он. И в самом почётном месте буквы «П» выстроил мастерскую и лабораториум с полуподвалом. Was ist das «лабораториум»?
И из детства: «Вас ист дас, вас ист дас, выпущу кишки из вас».
Дас ист:
Подготовка химических опытов осуществляется в слесарке и в полуподвальной лаборатории-мастерской, расположенных на самом почётном месте дедовых сооружений: в перекладине важной буквы «П». Ну, то самое место, куда обычно привязывают петлю самоубийцы, варвары и диктаторы. Отец, мать и дед с бабкой знают о странных Михейшиных развлечениях, но по большей части не мешают и не запрещают. Они ограничивают сына и внука лишь в степени взрывной силы и попутной вредности.
– Химия – занятие безусловно достойное, но здоровье домочадцев следует уважать, – говорит бабушка.
Надо отметить, что относительно безопасные эксперименты Михейша осуществляет в дальнем и скрытом лопухами углу огорода. Там есть, где спрятаться. Там в мягком грунте нарыты искусственные летние окопы, и сооружены песочные бруствера в два наката кругляков. Любой – слава Богу – не пороховой пока, – а предварительный, самоделочный, детский, игрушечной величины взрыв лишь только слегка всколыхнёт дальние постройки. А окружающие берёзки и сосны, поначалу вздрогнув, беззаботно, ни за что не отвечая и не выдавая никого, шелестом крон и треском отламываемых и отживших отростков деревянной плоти поприветствуют озорника.
С неба посыпал шишковый град. Хорошо, что он не из Бразилии, не из Америки, а местный. В Бразилии много любителей запускать с попутными смерчами лягушек. Из Америки шлют доллары. Но пока прилетают доллары, становятся они грязными, потрёпанными, мокрыми и никому не нужными (кроме олигофренов-олигархов) клочками бумаг.
Главные опыты проходят в отсутствие дома родственников.
Время отлучки домочадцев тщательно вычислялось заранее, а порой планировалось и стимулировалось самим Михейшей.
Например, Михейша внезапно заболевал и тогда: «Кха-кха, бабуля, я козьего молочка что-то прихотел».
Болезнь внуков для бабки это святое. Тут бросаются все необязательные дела. Козье молоко Михейша принципиально не пьёт, но единственная в округе чужая коза проживает существенно дальше, чем родная корова в стойле, и это выгодно Михейше.
Михейша продолжает ныть: «Болею. Горло дерёт».
Медицине ради такого Михейше тоже пришлось поучиться. Благо, тётка его – звать тётя Нина, а в быту просто Нинка, оставила здесь все свои студенческие шпаргалки и десяток книжонок по врачеванию.
Бабушка: «Ох, батюшки-светы! Сейчас сбегаю. Потерпи, внучек».
Михейша: «Ах, ох и ой», – вдогонку для правдоподобия.
Или: «Мамуля, тебя дед в школу чего-то зовёт».
А дед, кроме преподавания черчения, математики, физики, химии, – ещё и директор, а ещё он – инициатор строительства в Джорке теремка знаний для малолеток. Года четыре назад теремок разросся вширь четырьмя помещениями, накрылся тёсом и стал теремом. А точнее: реальной, рациональной, крытой, тёплой школой нового образца с заполнением новейшими металлическими арифмометрами гражданина-изобретателя Феликса.
– А что такое? Двойку схлопотал? Почему бы втроём дома не поговорить?
– Деда любит официоз.
И это правда. Всё – правда, кроме вымышленной болезни. Даже двойки приходится специально вымучивать и приносить в жертву успеваемости. В журнале у Михейши колы соседствуют с пятаками на равных.
Другой вариант. Мамуля надолго, увешавшись корзинами, плетётся на Большой рынок. Не тот, что за Бернандини номер один, а ещё дальше. А Полиевктовский дом почти на самой границе. Бабка собирается через Кисловку в лес за ягодой, беря с собой изрядную порцию табака и любимую, засмолённую насквозь трубку. Взрослых мужчин дома нет: у них как всегда масса вневедомственных забот.
Как только дом опустевает наверняка, тут начинается военное представление:
– Ленка, всё на мази! Тащи нитроглицерин. Где? Он на лоджии… в бумажках… под моим подоконником в щелях, между брёвен посмотри. Высох. Готов. Ссыпай в мешочки. Сорт первостепенный. Действуй чрезвычайно… Осторожно, Ленка! Мать твою!
– И твою тоже! – огрызается Ленка. Она готовит себя на эсерку Каплан, хотя пока того не знает. И Фани не знакома с Ленкой, а то пропустила бы Ленку вперёд, и, глядишь, сама бы осталась жива.
– Много не бери, хватит осьмушки. У нас в запасе всего пара часов.
Верная сообщница Ленка заворачивает порошок в бумажки и половину вручает Михейше. Бандит и бандитка на цыпочках несутся в огород. Падать и трясти порошок противопоказано любому живому человеку. Мёртвому – хоть затрясись. Одноногому и однорукому не рекомендуется: можно потерять остальное.
В городском саду так оно и было пару лет назад. Взрыв. Ближние крыши насупились. Попадали хрупкие деревца. Лишние ноги и руки развесились по веткам, будто бельевые тряпицы. Не нашлась голова. Вездесущие озорники приносили в школу только оторванные пальцы. Девочек тошнило, а мальчики, найдя ранцы, бросив все хозяйственные и игральные дела, волочились к школе со всей округи, будто сроду пальцев не видели или сильно соскучились по учёбе.
…Минут через двадцать заканчивается подготовка и начинается серия взрывов, похожая на отдалённую канонаду. Ещё через пять понемногу начинает рассеиваться дым.
Через следующие пять-десять минут стучат в ворота. Это непременно мсье Фритьофф. Он сосед справа. Мы уже говорили.
А слева – забитая Катька Городовая, частенько восседающая на Дальних Воротах за копеечку. А дома у неё старый отец. Он абсолютно глух. Кстати, и слеп на правый глаз – после одной из кабацких драк в молодечестве. Первое обстоятельство радует особенно. Простите за то Михейшу.
И стёкла у соседей какие-то мягкие: приспособленные к любой динамике от мастера Михейши.
Мсье Макар Дементьевич Фритьофф не особенно дружит с головой. Его провести легко.
– Les angelots natals12, … … … (тут в середине непереводимые французские словеса), et non si entendaient vous quelque chose comme l’explosion13?
– Quelle explosion, le grand—père Makar14?
– Moi m., n’oubliez pas15…
– Грохоток, m. du grand—père Makar. Regardez: le nuage s’est rencontré au loin avec l’autre16…
Смотрит. Действительно встретились.
– Je ne murmure pas sur la nature17, – рассуждает месье Фритьофф, – tout lui est permis18. Et non direz, gentil19 … (опять абракадабра), не ожидается ли очередное нашествие шаровых молний? Chez moi ma madame des éclairs craint beaucoup. Et je non octroie beaucoup ce phénomène naturel20. Упомянутые мадамы – это свинюшки Фритьоффа. Но об этом будет сказано где-то ниже.
А явления природы иной раз рождают брат с сестрой. Месье только подозревает в неладном, но ни разу не ловил в деле. На шее у него трофейный бинокль. Но он не помогает: мешают разросшиеся вдоль общей ограды ёлочки и густые заросли хмеля.
К царевне Софье всё это не имеет никакого отношения. Поэтому сворачиваем главу.
Шаровая молния
«Гек Финн:
– Том, а ты пробовал когда-нибудь палить в шаровую молнию?»
Год 1909. Лето.
Настоящая природная чудо-беда заглянула в дом деда Федота.
Это случилось ровно в тот момент, когда, словно для будущего всеобуча, в дом понаехали гостевать дальние кузены полиевктовской малышни. Вновь прибывших было двое: девочка и мальчик. Между кузенами – тоже Олей и маленьким шкетом Толькой – и уже сбитой группировкой «Ленка, Михейша, Даша и Оля» тут же составилось некое физически разношёрстное сообщество. Разобраны они по возрастам, лицам и характерам как разнокалиберные и разноцветные стекляшки на дне калейдоскопа. Нет ни одного камушка одинакового. Но, каждый камушек дополнял другой. Собираясь вместе, вертясь босиком на траве, захаживая ежедневно в домашний зверинец, скользя по доскам пола, бегая вверх-вниз по лестницам, звеня ложками в «РВВ» и роняя – кто тарелку, кто вилку, а кто стаканы, они были счастливы. Они были так прекрасны вместе, будто то был ангельский узор божественного на поверку прибора. Взрослые не могли нарадоваться игрушке.
И что же? Именно в это время, одним из дождливых вечеров, когда, как назло, старших, кроме бабки Авдотьи, дома не было, следовательно, за всей ситуацией трудно было углядеть, где-то совсем рядом, почти что над головами, бабахнул гром. (На следующее утро обнаружили оплавленное место в кресте Алексиевой церкви и «чёртов круг» в том пятачке, куда опущен громоотвод). Дети в тот момент играли кто в «слова-шарады» под предводительством Авдотьи Никифоровны, кто возился с куклами. А кузен Анатолий – картавый, всклокоченный малыш, крепкий и загорелый как сушка, которую он жевал, – раскачивал босой ногой табурет и вспоминал считалку о крыльце и о короле. Он забыл, какой персонаж шёл за сапожником.
- Здравствуйте, я Лена Пантелеева! (СИ) - Дмитрий Ясный - Альтернативная история
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- Здравствуйте, меня зовут - Костин Константинович - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Мы погибнем вчера - Ивакин Геннадьевич - Альтернативная история
- Принуждение к войне. Победа будет за нами! - Владислав Морозов - Альтернативная история
- Одиссея Варяга - Александр Чернов - Альтернативная история
- Звонок из Мемфиса - Андрей Михайлович Коротаев - Альтернативная история / Попаданцы
- Настоящий Спасатель 2. Назад в СССР - Адам Хлебов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Лицо тоталитаризма - Милован Джилас - Альтернативная история