Менты с большой дороги - Михаил Серегин

Однако роженица, приведенная таблетками в состояние абсолютной апатии, просьбам новоиспеченного акушера не поддавалась.

– В-возможно, ей нужно п-показать, к-как это д-делается? – предположил Заика. – К-как в с-случаях с домашними ж-животными.

Зерно логики в его рассуждениях было. Долго не раздумывая, курсант лег рядом с пациенткой и заорал изо всех своих мужицких сил, напрягая мышцы низа живота. Надо признать, что акустика в здании магазина была отменная. Крик разнесся по всему залу, многократно усиленный эхом. Оставшиеся в целости стекла задрожали, а с верхнего стеллажа свалилось несколько валенок и отличная пара унт. Мамаша любопытного ребенка сразу же хлопнулась в обморок. Мальчик выбежал на улицу, не досмотрев окончание интересного представления, у Заики перестал болеть больной зуб… Роженица лениво зевнула и прикрыла глаза в сонной истоме.

– Ну не вытаскивать же мне его руками, – чуть не плача пожаловался Венька.

– А если нажать на живот? – подкинул новую идею главарь шайки.

Веня посмотрел на него, на будущую маму, закатал рукава и приготовился к самому ответственному моменту в принятии родов – выдавливанию плода из утробы матери.

* * *

У парка Первой учительницы хромой остановился и присел на скамейку у фонтана.

– Пришел на место встречи, – правильно догадался Андрей.

Он встал у широкого ствола чуть зеленеющего дуба и постарался слиться с деревом в единое целое. Хромой запустил руку за пазуху старенького демисезонного пальто. Курсант внутренне собрался, готовый при первой необходимости выскочить и вырвать из рук иностранного шпиона огнестрельное оружие. Хромой долго копался за пазухой, испытывая терпение Утконесова. Минуты словно прекратили свой бег, замерев, как сознательный курсант у ствола векового дуба. Наконец рука вынырнула наружу с… коркой белого хлеба.

– Запечен в нем напильник или это условный знак для того, с кем назначена встреча?

Андрей тем отличался от Антона, что любил проговаривать все свои мысли вполголоса. Это помогало сосредоточиться.

Подозреваемый разломил хлеб пополам и стал крошить его прямо на тротуар. Мгновенно под ноги гражданина с тросточкой налетела целая стайка воробьев и пара степенных голубей. Воробьи шумно дрались и не боялись приближаться к самой скамейке, на которой находился человек. Голуби же действовали более разумно и осмотрительно, подбирая вожделенный корм на безопасном расстоянии.

– Возможно, он ожидает почту или хочет сам передать письмо с голубиной службой, – размышлял курсант.

Когда весь хлеб был искрошен, шпион откинулся на спинку скамейки и, заложив ладони за голову, блаженно зажмурился, подставив лицо солнцу. Андрей растерялся. В чем состояла цель посещения парка преступным элементом, становилось совершенно непонятным. Андрей сначала очень внимательно следил за каждым движением находящегося под слежкой объекта, но когда движения практически прекратились, парень стал терять бдительность и банально засыпать. К тому располагала умиротворяющая природа, ласковое солнце, щебет птиц в кроне столетнего дуба, светлая, чистая радость бультерьера, весело несущегося именно к тому дереву, которое облюбовал Андрей. Бультерьер заливисто лаял, обнажая солидных размеров клыки, и тяжело смотрел на курсанта. Все это нравилось Утконесову. Он удобнее облокотился о ствол и сладко прикрыл глаза.

* * *

Антону же расслабиться не удалось. Начать с того, что скинхед развил скорость движения умопомрачительную. Обладая высоким ростом, представитель неформальной организации широко шагал вдоль улиц города, преодолевая расстояния, равные одному кварталу, в рекордно короткие сроки. Утконесову, чтобы за ним успевать, приходилось время от времени переходить на короткие перебежки. В связи с этим парню совсем некогда было смотреть себе под ноги, отчего он часто спотыкался и сталкивался со встречными прохожими. Однако скорости он не терял и от цели своей не отказывался.

Утконесов сначала пытался запомнить весь маршрут, по которому следовал преступник, но тот был так запутан, что где-то на пятнадцатой по счету улице парень запутался. Создавалось впечатление, что скинхед специально петляет, чтобы замести следы и оторваться от возможной слежки. Вероятно, он ее уже и заметил.

Лысый парень неожиданно повернул за очередной угол, на несколько минут скрывшись из поля зрения Антона. Надолго оставлять его без внимания не следовало, и курсант побежал. Словно чувствовало сердце, что случится что-то неладное. Так оно и вышло.

За углом оказался глухой дворик с песочницей, парой убогих скамеек и почему-то не закрытым люком. Во дворе никого не было. Преследуемый скрылся в неизвестном направлении.

– Перехитрил, зараза! – в сердцах выругался Утконесов.

Он посчитал подъезды – девять. В каждом около пятидесяти квартир. За какой срок можно обойти сто квартир? И где гарантия того, что в доме нет черного входа? А кто поручится, что все жильцы с радостью расскажут о составе своей семьи неизвестному милиционеру? Без сомнения, они скроют наличие в своей квартире представителя полулегальной группировки. Оставалось только ждать, когда скин сам выйдет во двор.

Конец ознакомительного фрагмента.