Игра киллера - Джей Бонансинга

Парнишка, стоявший рядом с Лавделом, застыл.

– Где? Я никого не вижу.

Это был помощник Лавдела, молодой негр по кличке Мани[5]. Он был одет в поношенный армейский китель и черную вязаную шапочку, надвинутую на глаза. В Чикаго он был у Лавдела наводчиком – эмиссар дружественной уличной банды.

– Вон там. – Лавдел показал на дальнее ограждение. – Видишь тех двух жирных хмырей, которые идут к выдаче багажа?

– Кто они такие?

– Парочка самых отмороженных головорезов из Сицилии, которых ты вообще в жизни видел. – Лавдел вытер губы тыльной стороной ладони. – Давай... пока они далеко не убрались.

Крейтон направился через весь терминал в другой его конец.

Мани поспешил за ним.

Было раннее утро, и терминал еще не наполнился привычной толпой часа пик. Только небольшие группы пассажиров сновали взад и вперед, женщины катили коляски, служащие таскали багажные тележки. Лавдел шел по паркету так, словно все это помещение принадлежало ему лично, длинные ноги шагали циркулем. Он был высоким, примерно шесть футов четыре дюйма с фигурой баскетболиста, чуть усохшей к пятидесяти годам. Он был одет в темно-фиолетовый костюм, дорогие фирменные туфли, на пальцах сверкали огромные драгоценные камни. Голову венчал кожаный военный берет спецназа, и Лавдел с гордостью носил эту эмблему.

Крейтон Лавдел был тем человеком в Нью-Йорке, к которому надо обращаться, если хочешь кого-нибудь увидеть мертвым.

О странном предложении Тома Эндрюса Лавдел узнал из хакерской сети мафии примерно в одиннадцать часов вечера. Еле хватило времени успеть на вечерний рейс из Ньюарка, но Лавдел очень постарался получить место. После многих лет работы вольным наемником для кого угодно – от уличных банд до мафии и радикального черного подполья Лавдел стал подумывать об уходе на покой, и сейчас представился случай уйти красиво: после устранения человека из легенды. Рассказы о Джо Фладе Лавдел слыхал со времен Вьетнама, и таил в душе любовь-ненависть к этому чикагцу. Господи всемогущий, свалить этого старого тигра – вот это будет трофей!

– Что? Вот эти два жирных хмыря?

Мани облокотился на перила, выставив нос.

Внизу два огромных мужика в черном облачении сошли с эскалатора, направляясь к выдаче багажа. Близнецы Федерико и Бернардо Сабитини шли одинаковой тяжелой походкой вразвалку, одинаково размахивали мясистые руки, как мощные рычаги, одинаково дергались мощные шеи, как у отгоняющей мух запряженной лошади. Каждый нес хромовый чемоданчик. Каждый был одет в темно-синюю спортивную куртку от Армани поверх свитера – светло-голубого у Федерико и темно-зеленого у Бернардо. Они не говорили ни друг с другом, ни с кем-нибудь еще. Но шли они с поразительной согласованностью, лишь иногда переглядываясь; казалось, они общаются телепатически.

Лавдел следил за ними с восхищением.

– Эти жирные хмыри могут всадить тебе девять грамм в затылок, пока ты обедаешь, а потом доедят за тебя десерт и не задумаются.

– Не заливай, – хмыкнул Мани.

– Не хочешь – не верь.

Лавдел повернулся к напарнику и хлопнул в ладоши:

– Сегодня утром все детки собираются на игровую площадку.

Лавдел был уверен, особенно после того, как мимо, не скрываясь, прошли братья Сабитини, что в это утро через все вокзалы, аэропорты, автобусные станции, по шоссе, просто скользя по траве у него под носом, собираются стрелки в погоне за неимоверным призом. Наверняка несколько призраков из Лэнгли, может быть, ребята вроде Уизерспуна, Айсмена, может быть, даже Солги Хант, паразит каджунский. Печальный факт – чтобы обеспечить себе верный выстрел, придется толкаться локтями. Вот например, перед вылетом в Чикаго этой ночью Лавдел навестил Большого Джона Блэка. Блэк был одним из самых популярных киллеров-контрактников на всем Восточном побережье, и Лавдел знал, что Блэк прилипнет к этому состязанию, как вонь к дерьму. В тот вечер он поднес Блэку маленький сюрприз тридцать восьмого калибра одним конкурентом в поле меньше.

– Поехали, коротыш, – сказал наконец Лавдел, – пока мы еще молоды.

Молодой наводчик провел его через терминал, вниз по лестнице и через дверь в шум и вонь реактивных выхлопов автостоянки.

Машина Мани, переоборудованный «БМВ» – 1987 года выпуска, была припаркована с краю.

Лавдел небрежно швырнул свои сумки в багажник машины и сел на пассажирское сиденье. Чтобы уместиться, ему пришлось подогнуть ноги. Черт бы побрал все эти импортные машины для карликов. Мани включил двигатель, выехал со стоянки и стал выбираться из лабиринта ограждений и ворот. На выезде они остановились уплатить за парковку машины и повернули на Маннехейм-роуд. Пятнадцать минут они ехали до пересечения с Роузмонт, и все это время Лавдел смотрел из окна на обожженные солнцем полосы дорог и парки рабочего района.

– Этот паразит дергает льва за хвост, – сказал Лавдел себе под нос, прикуривая сигарету.

– Какого еще льва? – прислушался Мани.

– Поговорка герильерос из Южной Африки. – Лавдел все смотрел на набегающие ряды магазинчиков. – Эти слова часто встречаются в их народных песнях.

– Серьезно?

Лавдел выдохнул сигаретный дым:

– «Кто оскорбляет сынов Великой Африки, Тот дергает льва за хвост».

Мани задумчиво покачал головой:

– Глубокий смысл, старик.

Лавдел по-прежнему курил и смотрел в окно.

– Могу рассказать тебе еще кое-что, коротыш. Жидовские денежные мешки в Бруклине поговаривают, что приедет призрак из этого долбаного ЦРУ, который завалит Слаггера.

– Да?

Лавдел ухмыльнулся:

– Им невдомек, какую ловушку я на этого гада поставлю.

Мани только кивнул.

Дальше они ехали молча.

Они прибыли на стоянку отеля «Де Плэн» ровно в восемь и поставили машину в аллее между двумя кирпичными складами. Этот пригород был спальным рабочим районом, серый одноэтажный мир закусочных «Денниз», стандартных универмагов и блочных офисов. Лавдел выбрался из «БМВ», потянулся, разминая затекшие ноги, и посмотрел на небо цвета оружейного металла, дышащее автобусными выхлопами. Он знал этот мир, бесконечное продолжение Нью-Джерси, откуда он был родом. Та же бесстрастная уличная жизнь, то же жестокое равнодушие, грохочущее, как бетономешалки и перфораторы вдоль нескончаемо ремонтируемых дорог.

Мани повел Лавдела к двери дальнего гаража и открыл ее.

Там стояла машина для работы.

– Хм-м-м...

Лавдел закурил еще сигарету и обошел вокруг машины, поджав губы и внимательно ее разглядывая. Мани закрыл дверь гаража и отступил назад, давая Лавделу возможность изучить автомобиль. Машина для работы темно-зеленый «седан девилль», – взятая напрокат в местном филиале «Хертц», стояла на бетонированной площадке, издавая запах смазки и новой резины. Машина была переделана точно под требования Лавдела – услуга, предоставляемая за отдельный гонорар местной бандой. Это была давняя традиция, восходящая к самым кровавым временам старого Чикаго.

«Седан девилль» был арсеналом на колесах, оборудованным скрытыми панелями с ружьями и потайными переключателями под приборной панелью, которые могли отключать хвостовые огни и прятать номерные знаки. Разумеется, Лавдел добавил и собственные примочки, например, коротковолновую рацию со сканером, мобильный сотовый телефон и взрывное устройство с дистанционным управлением под багажником – на крайний случай.

Лавдел остановился у двери водителя и добродушно кивнул:

– Неплохо, совсем неплохо.

Парнишка уже ерзал у него за спиной.

– Э-э-э, Крей, старик... то есть мистер Лавдел... я еще не знаю точно ни десять, ни двадцать насчет Слаггера.

Перевод с шоферского кода: Мани понятия не имел, ни где этот чертов ирландец, ни куда направляется.

– Нормально, коротыш, – успокоил его Лавдел, швыряя свои сумки на заднее сиденье киллерского автомобиля. – Пусть ребята в синем поднимут для нас кролика. – Лавдел сел за руль автомобиля – ключи уже были в замке зажигания – и завел двигатель. Мотор звучал, как прибой. – Давай, ниггер, залезай. Поехали на охоту.

– Погоди, я открою дверь.

– Садись в машину, – приказал Лавдел, газуя на холостом ходу.

Парень пожал плечами и запрыгнул на пассажирское сиденье улыбаясь, как ребенок, залезающий на аттракцион Диснейленда «Пираты в Карибском море».

Лавдел врубил передачу.

Удар бампера по дереву грянул раскатом грома, старые доски разлетелись с треском, вылетел металлический косяк, и в глаза ударило веселое солнце. Машина вылетела из гаража металлическим зверем, четыреста лошадей взревели, крещендо взвизгнули по асфальту шины. Пацан завопил от восторга, перегрузка прижала его к двери, а из его глотки несся боевой клич ярости и жажды крови. Когда задние колеса наконец вцепились в мостовую, машина рванула, как какой-нибудь космический корабль, мать его так.

Седан с ревом вырвался из аллеи на Оуктон-стрит.