"Эль Гуахиро" - шахматист - Юрий Папоров

— Каждый зарабатывает, как может, — сказал Рамиро, чувствуя, что едва сдерживает желание открыться Марте

— Женщинам труднее… Многие за крышу вынуждены платить собой… — Марта внимательно заглянула в глаза Рамиро.

Они выехали на широкую авеню, тянувшуюся параллельно берегу моря, и как бы в подтверждение их разговора на панелях у баров, прилегающих к пляжам, на каждом шагу они встречали кубинок. Кубинцев мужчин почти не было видно.

— Посмотри, и здесь… — сказал Рамиро. Марте стало обидно, и она возразила:

— Будто в Майами этим занимаются только они…

— Но их нетрудно отличить. Американки, так те всё: платья, кофты, блузки, юбки, даже обувь — носят на один номер свободнее, кубинки — наоборот.

Марта что-то хотела сказать, но Рамиро остановил машину. Две женщины, стоявшие у входа в ресторан, узнали Марту и поздоровались. Эти сеньоры, бывшие клиентки сеньориты Мирты, смотрели на нее, пришедшую с мужчиной, с нескрываемой завистью. Рамиро почувствовал это и особенно нежно взял под руку Марту, а она прошептала:

— В Гаване они сочли бы неприличным здороваться со мной, артисткой телевидения, а здесь… Скажи, Рамиро, — Марта внезапно переменила тему разговора, но вопрос ее был совершенно логичен, — скажи, ты ведь не ездил в Европу, как собирался… Ты был там? Был на острове?..

«Вот бы сейчас на мне висели эти чертовы присоски «детектора лжи»! — подумал Рамиро. — Я бы погорел… Обидно! У меня нет родней человека. Но нельзя! Ей я мог бы все рассказать, открыть себя, обнажить до последнего нерва… Увезу на Кубу, там расскажу…» А вслух предложил:

— Дорогая, давай поговорим об этом завтра. Утром, Пойдем на пляж. А сейчас, сейчас будем есть и веселиться…

Поднялись они рано и прямо до завтрака отправились к морю. Выходя из номера, Рамиро увидел в коридоре черной кошкой проскользнувшего к лифту «Эл Маго».[29] Хотел было поздороваться, но тот даже не остановился.

Трудно объяснить, как срабатывает у людей интуиция, но, когда они вошли в воду, Рамиро — он собирался рассказать, как на Кубе хорошо, — произнес:

— Марта, действительно, все это время я был там. Все эти два последних года Это ужасно тяжело! Там все плохо. Прежней Кубы нет! Я рад, что выбрался оттуда. Сидел там и ничего не делал. Ни на что глаза мои смотреть не хотели. Так что, понимаешь, рассказывать не о чем. Все в руках Фиделя! Никто ничего там не может, да и здесь… Здесь все делают только вид, а… чтобы его сбросить, одни разговоры. — И, в сердцах махнув рукой, побежал навстречу волнам легкого прибоя, увлекая за собой Марту. Свежий, набежавший вдруг порыв ветра и соленые волны были свидетелями того, как гулко стучало сердце Рамиро.

Лишь полгода спустя он узнал, что в то утро выиграл, как иной боксер нокаутом, важный для себя бой. С чердака отеля, стоявшего напротив пляжа, аппаратурой особой конструкции их разговор был записан и заснят на пленку. О том, что собирались именно на этот пляж, Рамиро и Марта говорили в машине, в ресторане и в номере отеля. А за Рамиро Фернандесом все эти дни велась тщательная слежка,

Рамиро заметил, как еще на пляже резко изменилось настроение Марты, хотя она и не сказала ему ни слова. В душе он радовался этому, но пока решил не подавать виду. В тот вечер на прощание он, однако, нежно взяв за подбородок Марту и поцеловав ее в родинку за ухом, заявил:

— Дорогая, запомни, прошу тебя, — это очень важно для меня и для нас обоих, — как бы неожиданно я ни исчезал, жди меня! Я обязательно вернусь! Я люблю тебя, девочка!

Марта схватила руку Рамиро и прижала к губам его ладонь.

Глава III ЭНДШПИЛЬ

Через пару дней рано утром в отель к Рамиро приехал Фернандо, и они вместе отправились в усадьбу к озеру Окичоби. Там в присутствии американца, которого Рамиро видел впервые, инструктор Сонни изложил суть задания. Рамиро Фернандесу предстояло вскоре отправиться на Кубу. По тому, как был построен план операции, Рамиро понял, что ее успеху придают серьезное значение. Он внимательно слушал, переспрашивал, уточнял. Когда речь зашла о способе высадки, он высказал соображение, что для этого можно использовать надувную лодку.

— Мы думали об этом, но… ты же хороший пловец и не боишься акул, — ответил Сонни. А незнакомец, худой и плоский, словно по нему проехал дорожный каток, с налетом некоторого раздражения добавил:

— Вы ведь сами не уверены, Фер-р-р-нандес, будет ли с вами работать тот лейтенант. Зачем давать им в руки лишнюю улику? А?

— Похоже, вы отправляете меня, заранее зная, что высадка обречена на провал, — искренне возмутился Рамиро.

— Мы учли и эту возможность при определении суммы вознаграждения. А потом не забывайте, что с вами пойдет еще группа. Значит, мы вам верим.

— Что? Так сразу?

— Нет! Вы вначале подготовите на месте все необходимое… Может, и тот парень-лейтенант уже не там… Главное, мы вам верим!

— Я не об этом! У вас на все есть цена, вы думаете, что все способны купить…

— Рамиро, так действительно будет лучше. Да потом и сам ты всегда ведь любил трудности. — Сонни пытался вернуть беседу в деловое русло. — Если все пройдет благополучно, в двенадцать ночи на следующий день поставишь указатель волны на отметку 13.8 и выйдешь в эфир со словами: «Аэропорт Нассау готов к приему». Повторишь фразу три раза. Помни, что заднюю стенку приемника ты сам ни в коем случае не должен открывать!

По мере того, как Сонни уточнял подробности, становилось явным главное; Рамиро предстояло высадиться, установить связь с лейтенантом Павоном и убедиться, что тот готов оказать еще одну услугу за вознаграждение. Затем оговорить с Павоном детали и обеспечить высадку группы в три человека. В следующую ночь возвратиться с ними в море.

Рамиро понял, что ЦРУ ухватилось за возможность создания действующего «окна». Очевидно, пути переброски на Кубу агентуры через морскую границу были ограниченны. Но главное заключалось в том, что ему поверили!

Поскольку все развивалось, как было спланировано в Гаване, Рамиро, помня договоренность с Педро Родригесом, по понедельникам и вторникам ровно в полдень выходил к месту, где в киоске у гольф-клуба «Гранада» продавались лотерейные билеты, и закуривал там сигару. Это означало, что его готовят к возвращению на Кубу через район Ла-Исабель.

Высадка, естественно, прошла благополучно. Часа за два до рассвета легкая быстроходная лодка была спущена с сейнера, подошедшего к территориальным водам Кубы. Лодка с мотористом и Рамиро на борту осторожно приблизилась к берегу острова Эскивель. Рамиро оставалось доплыть каких-нибудь триста метров. На сей раз на поплавке, который тянулся за ним, висел непромокаемый мешок с одеждой и радиопередатчиком, вмонтированным в транзисторный приемник «Селга» завода «ВЭФ».

Когда катерок, доставивший на пляж первую группу отдыхающих — операция проводилась специально в воскресный день, — отправился в обратный рейс, на его борту был всего один пассажир. Не успел он как следует устроиться на корме, чтобы согреться под лучами поднимающегося из океана солнца, как дверь капитанской рубки открылась и на палубу вышел Педро Родригес.

— Поздравляю, — сказал он и присел рядом. — Нагло действуют. Поверили тебе. Поздравляю, «Гуахиро»!

— Спасибо, Педро. Обошлось. Думаю, что пока все о'кей! — ответил Рамиро и поежился. Педро снял с себя куртку и накинул на плечи Рамиро.

В доме начальника погранпункта, лейтенанта Фауре Павона, Рамиро прежде всего повторил то, что считал самым важным. Он высказал предположение, что те трое, которых он должен провести через «окно», придут с диверсионным заданием. Затем, когда хозяин дома и Педро Родригес ушли, чтобы связаться с Гаваной, Рамиро надиктовал на магнитофон подробный отчет о том, что с ним приключилось, что он видел и слышал.

Через пару часов возвратился Педро Родригес.

— Знаешь, все-таки они не особенно тебе поверили, Рамиро, — первым делом объявил он.

— Почему ты так думаешь?

— Судя по твоей информации и обстановке в районе, — ответил Родригес, — Их диверсия может быть направлена лишь против одного из трех сахарных заводов. Больше здесь ничего интересного для них нет.

— Во-первых, сахарный завод — это уже немало. Во-вторых, я тебе говорил, что их главная, общая слабость, беда их как раз и заключается в отсутствии свежих и достоверных сведений. А потом, согласись, ведь логично — они ждут от этой операции доказательства того, что я им там наговорил. Им надо убедиться, что Фауре существует, и в том, насколько действительно безопасно его использовать. Те, кто придет, особой ценности для них не представляют. Все они новички. Только что с курсов. Кстати, как ты думаешь, какой из трех заводов они могут избрать?

— Все три довольно близко один от другого. Но мы им сами поможем «выбрать». К двум сентралям их просто не подпустим. Кругом будут стоять войска. Сами наверняка не решатся сунуться. А третий подлежит реконструкции. Специалисты считают, что снос взрывом одной стены и даже разрушение старого цеха рафинирования пойдут только на пользу. Плохо вот, что мы с тобой точно не знаем, какого рода у них взрывчатка и какие взрыватели.