Ворон и Голландка - Лора Липпман

– Наверное. Я сегодня мало ела.

– Да уж, нужно быть благодарным судьбе за маленькие радости.

Он думал, это будет смешно, но ожидаемого эффекта не получилось. Шериф был молод, лет тридцать пять или около того. Может, даже моложе. Блестящие черные волосы, более блестящие, чем обод его фуражки. Голубые глаза тоже казались слишком яркими. Среднего роста и телосложения, не похожий ни на один из канонических типов техасских шерифов, к которым Тесс приучила поп-культура – вроде пузатого деревенщины или Гэри Купера[78]. Лицо загорелое: солнце оставило свои следы даже в уголках глаз и рта. На переносице глубокая складка, будто полицейский слишком часто жмурился; пока Тесс находилась в кабинете, складка, казалось, стала еще глубже и шире.

– Расскажите мне еще раз, что привело вас в дом Барреттов, – произнес он тоном, который, похоже, искренне считал дружелюбным.

– Я же уже все рассказала. Я заблудилась и остановилась, чтобы спросить дорогу.

– Это что же вы, с самого Балтимора дорогу спрашивали? Представляю себе.

Он посмотрел на лицензию частного детектива, лежавшую на столе рядом с ее мобильным телефоном и вещами из кошелька, в том числе карточку «Нордстрома»[79] – относительно свежее звено в цепи, составляющей ее индивидуальность. Этой осенью Джеки убедила ее начать делать макияж, затащив в бутик «MAC»[80] и купив самую темную помаду, которая когда-либо была у Тесс. «Парамаунт». Она редко ей пользовалась, но всегда хотела знать, что та лежит в сумочке на случай, если вдруг понадобится как запасная. Маленький черный тюбик катался по столу шерифа. Эсски спала в углу, не впечатленная событиями этого дня, несмотря на то, что шериф грозился отвести ее в ближайший госпиталь и сделать рентген. Он рассказал Тесс, что люди часто провозят контрабанду в собаках. Монаган парировала, предположив, что для таких дел, наверное, используют более упитанных животных, а не таких, которым можно без труда пересчитать все ребра.

– Тереза Монаган, – произнес шериф. Он от души нажал на последний слог, но что-то в его улыбке подсказывало: он знает, где правильно делать ударение. – Что привело вас в наши края, мисс Монаган?

– Отпуск.

– Вы, должно быть, весьма успешны. Большинству тех, кто работает на себя, не удается устраивать себе отпуск. Уж я-то знаю. Сам когда-то вот так же.

Тесс сделала вид, будто этот факт ее очень заинтересовал, а он явно именно этого и ожидал. Что в Балтиморе, что в Бланко, и в барах, и за их пределами мужчины хотели говорить только о себе.

– Правда? И чем же вы занимались?

– Я основал компанию по разработке программного обеспечения, а потом продал ее за приличные деньги. Я миллионер, и не только на бумаге. Переехал сюда в надежде на спокойную жизнь, но она наскучила уже через полтора месяца, и я стал шерифом. Потратил сто тысяч долларов на свою кампанию и выиграл лишь потому, что предыдущий шериф умер за день до выборов. Это случилось шесть лет назад. Теперь меня здесь полюбили. В прошлый раз переизбрали шестьюдесятью процентами голосов.

Он склонился над столом ближе к Тесс и сложил руки, будто молится.

– Видите ли, меня полюбили за то, что я не терплю вранья от приезжих. Новообращенные, как вам известно, – самые яростные апологеты. Я новенький, и я ненавижу приезжих куда сильнее, чем те, чьи семьи поколениями живут в Хилл-Кантри.

Намек понят: с ним нельзя обходиться как с местным деревенщиной и не стоит даже думать задерживаться здесь надолго.

– Давайте переформулирую: вы уверены, что проводите здесь отпуск? Или в моем округе происходит что-то, о чем я должен знать, что-то, что заставило частного детектива проделать весь этот путь? И что связано с этим разложившимся парнем, которого вы нашли?

Против ее воли перед внутренним взором снова промелькнул невыносимо яркий образ тела под навесом, без лица и с большой дырой в груди. Если это Ворон, ее работа здесь окончена. Именно от этой мысли ее вырвало в первый раз. Она опять схватила корзину, на всякий случай.

– Я хотел бы получить ответ, мисс Монаган.

Но сердцем она чувствовала, что это не Ворон. Смерть и гниение до неузнаваемости изменили тело, но тело, найденное ею под навесом, явно не его. Ноги тоньше и короче, джинсы подвернуты над новенькими ковбойскими сапогами. Даже если бы Ворон решил стать истинным техасцем, он не смог бы найти пару столь длинных джинсов, чтобы ему пришлось их подворачивать. К тому же сапоги были безвкусными и кричащими. Ковбой Ворон предпочел бы что-нибудь более аутентичное.

– Мисс Монаган? – шериф Коларик вручил ей бумажную салфетку, чтобы она вытерла лицо, но было видно, что он уже теряет терпение. – Вы собираетесь отвечать?

И все равно Ворон был там, она в этом не сомневалась. Только вот шерифу об этом знать не надо.

– Я в отпуске. Искала короткий путь к ранчо Линдона Джонсона и заблудилась.

– Вы думаете задобрить меня именем Линдона Джонсона? Я республиканец[81], – шериф произнес это так, словно каждый обязан знать о его политической ориентации.

Разбогатевший на программном обеспечении миллионер, который подался в шерифы, – об этом наверняка писали в национальных газетах. Тесс призадумалась, есть ли в мире место, где чудаки и эксцентрики предоставлены самим себе и находятся вне пределов досягаемости СМИ.

– Послушайте, если вы мне не верите, позвоните Мартину Таллу. Это детектив убойного отдела в Балтиморе. Он может за меня поручиться.

– И он может подтвердить, что вы здесь проводите отпуск и ищете ранчо Линдона Джонсона, да? Должно быть, детектив хорошо вас знает, раз ему известны такие подробности вашего маршрута.

– Нет, я имею в виду, он может подтвердить, что мне можно доверять. На самом деле… – она попыталась изобразить победную улыбку, но осознала, что это не самое уместное выражение в данных обстоятельствах, – мы с Мартином тоже познакомились благодаря мертвецу.

Шериф Коларик открыл ее помаду.

– Темновата, – прокомментировал он. – Это другое мертвое тело, которое вы нашли, тоже находилось на территории частного владения в миле от трассы? Видите ли, незаконное проникновение, не говоря уже об убийстве, у нас рассматривается судом, мэм. Марианна Барретт Коньерс нечасто заглядывает сюда из Сан-Антонио, поэтому мы стараемся хорошенько присматривать за ее собственностью. Она прекрасная женщина.

– Я заблудилась и остановилась, чтобы спросить дорогу, – повторила Тесс. – Когда поняла, что в доме никого нет, обошла прилегающую территорию, просто потому, что она была очень ухоженной. А что касается парня в домике у бассейна, то на ветру его трудно было не учуять.

– Сегодня едва ли чувствуется хотя бы легкий ветерок, мисс Монаган. Вы уверены, что не искали что-нибудь другое? Может быть, маленький сувенир на память из «отпуска»?

– Ветерок даже не понадобился, ведь, как вы сказали, он уже разложился. – Она округлила глаза в надежде принять невинный вид за счет этого. – Должно быть, он пролежал там долгое время, как вы считаете?

– Вы все знаете о ваших трупах, мисс Монаган.

Она учуяла расставленную ловушку, несмотря на мягкую интонацию шерифа.

– Не особо. Просто «Убойного отдела»[82] насмотрелась. – А потом, будто незначительное дополнение: – Его снимали в Балтиморе, прямо в моем районе.

– Так себе сериал. Как и все сериалы про полицейских. Хотя мне нравился Чак Норрис в «Техасском рейнджере». Один раз его снимали в Керрвилле. На самом деле Норрис очень мелкий, впрочем, как и большинство актеров.

Шериф показал, какой Чак Норрис мелкий, чуть разведя большой и указательный пальцы.

– Ну, не знаю, – сказала Тесс. – Некоторые актеры из «Убойного отдела» довольно высокие.

Разговор получался идиотским, но безопасным. Впрочем, каждая проведенная тут минута давала все больше возможностей болтливой продавщице рассказать кому-нибудь о пытливой янки, которая искала местные сладости и молодого брюнета и добилась информации о доме Барреттов.

Шерифу тоже, вероятно, не терпелось вернуться к работе.

– Так, значит, вы нашли тело, которое, как вам стало понятно по запаху – потому что слишком много смотрите телевизор, – лежит уже долгое время. А затем позвонили в 911 с мобильного. Как вас вообще угораздило? Может, вы провозите наркотики через мой округ?

– Балтиморский наркорынок не обращается в Техас за поставками.

– Ну да, там у вас все на крэке сидят, верно?

Каждым своим словом он глумился. Тесс понимала, что шериф играл свою роль и устанавливал стереотипы то так, то этак, как ему нравилось. Сейчас он шутил и пытался проверить, поняла ли она его шутку.

– Ага, почти. Хотя сейчас героин возвращается. Это похоже на конкуренцию между кока-колой и пепси.

Он открыл ящик стола, немного в нем порылся и вытянул упаковку жвачки «Дентин», затем развернул ее и взял подушечку.

– Но даже несмотря на мобильный в кармане, вы зашли в дом, чтобы проверить, есть ли там работающий телефон. Я вас правильно понял? А вы заметили, что на задней двери вырезан кусок стекла?