Млечный Путь №2 (2) 2012 - Коллектив авторов

Все посмотрели на проводника.

– Морок открывает вход в пещеру там, где ему заблагорассудится, мауни Илия, – многозначительно пророкотал Тхиенцу.

Я стоял в стороне и не вмешивался в разговор. Именно из-за этой особенности найти вход в пещеру без проводника было невозможно. Никита с Наташей этого не знали, зато Илья знал. Знал, но на всякий случай проверял, насколько мифы соответствуют действительности. Желающих попасть в пещеру много, но далеко не для всех среди мэоримешцев находился проводник. Для первой экспедиции стапульцев проводник нашелся, а для всех последующих – нет. А когда стапульцы попытались обнаружить пещеру без проводника, у них ничего не вышло. Не помогло ни структурное сканирование горы Аюшты, ни акустическое зондирование. Результаты получались странными, как будто не только гора, но и весь горный массив Гайромеша представляли собой монолитное базальтовое образование, в то время как при бурении на глубину до двух километров в кернах ни разу не встретилось и крошки базальтов. В основном гиббситы, бемиты и гипсы с большой долей пиритов, халькозинов, антимонитов и сфалеритов.

– Если так, тогда идем, – сказал Илья и шагнул к пещере.

– Ребята, погодите, – попросила Наташа. – Давайте привал устроим. Пять часов на ногах.

– Можно и передохнуть, – согласился Никита. – Кто знает, что ждет нас в пещере.

Илья насупился. Два года он ждал этой минуты и больше ждать не хотел.

– Вам не надоело дышать через тряпочку? – язвительно заметил он.

– Надоело, – буркнул из-под лепесткового респиратора Никита. – А ты надеешься, в пещере воздух чище?

– Уверен.

– Это ты из каких источников почерпнул?

– Из отчета стапульцев.

Илья привирал. В отчете стапульцев информация о составе атмосферы в пещере отсутствовала. Лишь в некоторых легендах встречались упоминания о «благоуханном», «сладком», «божественно чистом» воздухе.

– Там темно, – возразила Наташа, – а мы устали. Лучше начинать спуск на свежую голову, после отдыха.

– И это правильно, – согласился Никита, сбрасывая рюкзак с плеч. – Отдохнем часок, перекусим, чтобы, так сказать, с новыми силами… – Он приосанился и гаркнул: – Вольно! Личному составу оправиться и приготовиться к приему пищи!

– Никита, прекрати! – возмутилась Наташа.

– Простите, мадам, казарменное воспитание, – извинился Никита. Нигде он не служил, казарму в глаза не видел, но бравировать солдафонскими шутками любил.

– Никакого приема пищи, – недовольно сказал Илья, нехотя снял рюкзак и сел на него. – Пятнадцать минут отдыхаем и – вперед. Кто хочет, может попить.

– Это почему есть нельзя? – удивился Никита, несмотря не худобу, любивший поесть.

– Потому. – Илья кивнул в сторону сернистых испарений. – Отравишься, возись потом с тобой.

– И это правильно, – передразнивая Никиту, сказала Наташа. Она поставила рюкзак у валуна, села на землю, оперлась о рюкзак спиной, вытянула гудящие ноги. – Ох, хорошо…

За компанию присел на корточки и Тхиенцу, облокотив сухие руки с длинными узловатыми пальцами о мосластые колени, и стал похож на неаккуратную вязанку хвороста. Один я остался стоять.

Никита достал из кармана рюкзака флягу с водой, просунул под лепестковый респиратор трубочку, напился.

– Фу, – поморщился он. Просовывая трубочку, он запустил в щель сернистый газ. – Воняет здесь, как в сортире.

– Казарма, – устало констатировала Наташа.

– Сколько тебя учить, что трубку под респиратор просовывают на выдохе? – недовольно заметил Илья.

– Больше не надо, – кивнул Никита. – Лучше один раз попробовать, чем десять раз услышать.

«Дураки и на своих ошибках не учатся», – подумал я, но вслух ничего не сказал. Я вообще редко говорю, а если говорю, то исключительно по делу. К чему пустопорожний треп? По большому счету все они были дураками. Кроме Тхиенцу, разумеется. Он – проводник. Что касается меня, то обо мне разговор особый. Никто не считает себя дураком. А изречение: «Дурак, считающий себя дураком, уже не дурак» – от лукавого.

Тхиенцу сидел неподвижно, и только глаза на стебельках неторопливо, как синхронизированные локаторы, перемещались с Никиты на Илью и обратно. Туда-сюда, туда-сюда.

Никита посмотрел на проводника, отвернулся, снова посмотрел.

– Чего глазками бегаешь? – не выдержал он. – Гадить, что ли, на корточках собрался?

– Никита, сколько можно? – поморщилась Наташа.

– Один из вас не должен идти в пещеру, мауни Никита, – ровным, безэмоциональным голосом пророкотал Тхиенцу.

– Это почему?

– Один из вас Лишний, мауни Никита.

Никита посмотрел на Илью, перевел взгляд на Наташу и криво усмехнулся. Он был уверен, что она никогда ни на кого его не променяет. И по-своему был прав.

– Да пошел ты… – незлобиво отмахнулся он, но крепкое слово на всякий случай не употребил. Иногда он жалел Наташины уши.

Илья делал вид, что не прислушивается к разговору, а читает с дисплея на предплечье выдержки из легенд рас Галактического Союза о пещере Морока. Насчет того, кто из них Лишний, он имел иное мнение. Мне же было абсолютно все равно, кто из них Лишний. Сами разберутся.

Наконец Илья отключил шевронник.

– Отдохнули? – спросил он и встал. – Пятнадцать минут прошло. Пора.

– Ох… – выдохнула Наташа, растерла икроножные мышцы и попросила: – Еще пару минут…

– Говорил тебе, чтобы дома оставалась, – недовольно пробурчал Никита. – Женщина в экспедиции, как чирей на заднице. И мешает, и не избавишься.

Он встал, приподнял рюкзак, чтобы закинуть за плечи, но вместо этого снова бросил на землю.

Илья не выдержал.

– Слушай, Никита, оставь семейные разборки до возращения домой, хорошо?

С Никитой без Наташи он бы никогда не прилетел на Мэоримеш. Наоборот – с дорогой душой и вовсе не из личной симпатии. Но выбирать не приходилось.

Никита исподлобья посмотрел на Илью, и впервые уверенность в том, что Наташа ни на кого его не променяет, поколебалась.

– Считай, что уговорил, – отнюдь не обнадеживающе заверил он.

Наташа встала, подняла рюкзак, забросила на спину, поправила лямки.

– Я готова.

Никита шумно вздохнул и надел рюкзак. Надел рюкзак и Илья. Только проводник продолжал сидеть на корточках, по-прежнему блуждая взглядом между Ильей и Никитой. Как будто обладал прерогативой определять, кто из них Лишний, но никак не мог выбрать.

– А ты чего сидишь? – недовольно поинтересовался Илья.

– Тхиенцу привел вас к пещере Морока, мауни Илия, – сказал проводник. – Тхиенцу может возвращаться.

– Э, нет, друг любезный, – покачал головой Илья. – Ты пойдешь с нами, пока мы окончательно не убедимся, что это действительно пещера Морока.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});