Журнал «Вокруг Света» №05 за 1990 год - Вокруг Света

— Его записи,— воскликнул Амброз.— Какие же мы идиоты!

— Я как раз собирался спросить вас о них,— мне действительно пришла в голову мысль о том, что человек, наблюдающий за птицами и их гнездовьями, должен вести подробный дневник, фиксируя увиденное и время каждого сделанного им снимка.

Если бы Амброз не показал мне сторожку мистера Картера, я никогда не нашел бы этот наблюдательный пункт, приняв его за большое засохшее дерево, окруженное кустами. Там был дневник с последней записью, датированной десятью часами и двадцатью семью минутами.

— Что вы на это скажете? — спросил я Амброза.

— Занятно.— Он взял дневник и начал перелистывать страницы.— Особенно после всех наших умных рассуждений. Не мог он просидеть полтора часа, ничего не записав в дневник. О!..

— Что такое?

— Последняя запись в конце страницы. Совпадение?

— Вы полагаете, убийца мог вырвать страницу? С записями от половины одиннадцатого до двенадцати?

— Да.

— Если так, то парная страница должна болтаться.

Парную страницу тоже выдрали. Мы это поняли по пропуску в мартовских записях. Одна из них обрывалась на полуслове. Да, все сходилось!

Как видите, мой детектив-любитель поработал на совесть, а теперь я расскажу вам, чего добились профессионалы. Мистер Картер успел позавтракать, и если допустить, что ленч начинался у него в половине первого, его убили в промежутке от 9.45 до 12.30. Поэтому наша догадка о двенадцати часах, вероятно, соответствовала действительности. Но когда я занялся алиби, вы помните, убийца должен был иметь его на одиннадцать часов, но не на двенадцать, все пошло наперекосяк. Дровосек по фамилии Роджерс вообще не имел алиби, другие наемные работники видели друг друга в поместье, но не могли точно определить, кто, где, когда и чем занимался. Мистер Майкл Картер все утро просидел в кабинете Амброза, во всяком случае он так сказал. Высокий, властного вида Майкл выглядел старше своего кузена, хотя и родился на несколько лет позже.

— Никто не заходил к вам? — спросил я.

— Служанка принесла мне виски с содовой. Я не просил об этом, но виски выпил.

— Когда она заходила к вам?

— Она, должно быть, помнит. Я — нет.— Он всем своим видом старался показать мне, что деловому человеку не когда обращать внимание на подобные мелочи.

Доррис, служанка, подтвердила, что приносила виски, но тоже не смогла вспомнить точного времени.

— Мне сказали принести виски в одиннадцать, но Хильда села на осу, я помогала вынуть жало, задержалась и, наверное, зашла в кабинет уже в начале двенадцатого.

Мистер Питер и миссис Мейфильд, так звали его невесту, обеспечили друг другу полное алиби, так же как шофер и миссис Михаэль. Разумеется, вы можете сказать, что алиби Петера на двенадцать часов могла подтвердить лишь влюбленная в него девушка, и его нельзя признать абсолютно достоверным. Но, с моей точки зрения, Питеру вообще не имело смысла переводить стрелки и разбивать часы, если он знал, что мисс Мейфильд подтвердит любые его слова.

Больше всех меня разочаровал мистер Джон Уаймен. Ему позвонили в половине одиннадцатого, а не в одиннадцать, как он ожидал и на что я надеялся, в десять тридцать пять он закончил разговор, взял клюшку и полдюжины мячей для гольфа и пошел в парк. Время и продолжительность телефонного разговора подтвердили оператор на почте и миссис Майкл.

Анализ показаний позволил выявить потенциальных преступников:

1. Майкл Картер. Ему принесли виски в начале двенадцатого. То есть у него было алиби на одиннадцать часов, но не на двенадцать.

2. Дровосек Роджерс. При условии, что Джон Уаймен перевел стрелки часов, оказавшись один на один с телом убитого, и вырвал страницу дневника. Но зачем Джон это сделал? Да потому, что боялся, что его обвинят в убийстве, так как из всех племянников он был в самых стесненных обстоятельствах и обсуждал с Амброзом возможность получения помощи от дяди.

3. Любой бродяга, опять же с участием Джона Уаймена. Но это весьма маловероятно, так как лес находился посреди частного поместья, далеко от основных дорог.

Правда, в двух последних случаях возникал вопрос: а почему он перевел стрелки не на половину одиннадцатого, время, на которое у него было алиби, а на одиннадцать, когда никто не мог указать его местонахождение?

Нелогично. Поэтому я смог с чистой совестью отбросить варианты два и три. Оставался только Майкл Картер.

Я уже успел поздравить себя с успешным завершением следствия, но тут пришла Доррис. Она еще раз попыталась вспомнить, что делала утром рокового дня, и, обговорив все с Хильдой, пришла к выводу, что не могла принести виски раньше полудня. Отсюда следовало, что и Майкл не убивал своего дядю. Получалось...

В тот вечер я долго думал над создавшейся ситуацией. Я удобно устроился в большом кресле, набил трубку, поставил рядом бокал виски с содовой, положил ноги на стул. Мой шеф намеревался влезть в это дело, и мне хотелось назвать ему имя убийцы до того, как он успеет приписать себе все заслуги или позвонит в Скотленд-Ярд.

Больше всего меня беспокоили часы.

Убийца основательно потрудился, чтобы задурить нам голову. Смотрите, что получилось. След на левом запястье говорил о том, что мистер Картер носил часы именно на этой руке, а на правую их надел кто-то другой. Страница, вырванная из дневника, также говорила за то, что от нас хотели скрыть истинное время убийства. Что могло быть яснее этого вывода?

— Ничего,— ответил я сам себе, затем вновь произнес это слово с изумлением в голосе и продолжил: — Ничего. Абсолютно ничего. Убийца сделал все, чтобы нам это было ясно как божий день!

Глупо, конечно, с моей стороны, но раньше я не обратил на это никакого внимания. Убийца положил столько сил, чтобы убедить нас, что жизнь мистера Картера оборвалась не в одиннадцать часов только по одной причине — потому что его убили именно в этот момент. Видите ли, если бы он разбил часы и оставил их на левой руке, у него не было бы полной уверенности, что мы примем на веру установленное им время смерти, куда бы он ни перевел стрелки. Потому что все знают, что с часами убийца может поступить, как ему заблагорассудится. И он пошел на двойной обман. Он заставил нас думать, что ему пришлось надеть часы на правую руку, потому что та была сломана. И словно не заметил, что оставил нам ключ для разгадки его маленьких хитростей. В действительности мистера Картера убили в одиннадцать, но преступник стремился подвести нас к мысли, что это не так.

Мистер Майкл Картер мог убить своего дядю. У него не было алиби на одиннадцать часов. В десять тридцать пять дом полностью опустел, и он оставался один до двенадцати, когда Доррис принесла ему виски. Я опустил ноги на пол, сказав себе, что нашел убийцу ...а затем вновь положил их на стул, признавая свою ошибку. Потому что убить мистера Картера могли и Амброз, и Джон. У них тоже не было алиби на одиннадцать часов. Поэтому я вновь наполнил бокал и погрузился в раздумье.

Мотив преступления и возможность его осуществления указывали на то, что виновен кто-то из племянников. Если он пытался убедить нас, что у него твердое алиби на одиннадцать, разве не следовало ему побеспокоиться о том, чтобы хотя бы у одного из оставшихся племянников было такое же алиби? Только тогда он мог чувствовать себя спокойно. И что из этого следовало? Знал Майкл, где находился Амброз в одиннадцать часов? Нет. Амброз мог быть где угодно. Так же, как и Джон. Знал ли Джон, где находятся остальные? Нет. Он понятия не имел, где Амброз, а даже если он и предполагал, что Майкл в кабинете Амброза, то не мог знать, сможет ли Майкл доказать, что не покидал кабинета. А Амброз... и тут я подскочил в кресле, ударил правым кулаком в левую ладонь и воскликнул: «Амброз!»

Он распорядился, чтобы в одиннадцать Майклу принесли виски. Вот оно, алиби Майкла! Джону, он это знал, обещали позвонить в одиннадцать. Это алиби Джона. В том, что оба алиби лопнули, его вины нет. Амброз! Детектив-любитель, который вел меня за собой, не позволяя упустить из виду ни след от ремешка на левом запястье, ни перевернутые часы, ни вырванную страницу дневника. Он полностью обезоружил бестолкового деревенского инспектора, выложив перед ним все козыри. Амброз, который опросил всех за завтраком, чтобы узнать планы каждого. Амброз, который ненавязчиво сообщил мне, что у двух его кузенов есть алиби на одиннадцать часов. Амброз, который столь убедительно доказал, что убийство совершено в двенадцать, когда ни у кого из племянников алиби не было! Амброз!

Такое вот дело, сэр. Если бы он не был так умен, если б не расследование, проведенное им в лесу у меня на глазах, я бы никогда не додумался до этого. Он мне очень помог, этот детектив-любитель. Но доказательства! Их-то и не было, и убийца остался безнаказанным, хотя, как я и говорил вам с самого начала, мы оба знали, кто убил мистера Картера.